Да, господин министр - Линн Джонатан (читать книги полные .txt) 📗
На прощание сказал ему (в шутку, конечно), что если меня не будет через сорок восемь часов, то он может высылать поисковую группу.
«Я хорошо помню тот день, когда Хэкер «ходил в народ». Такие ситуации высвечивают всю сложность и двусмысленность положения личного секретаря. С одной стороны, от меня требовалась безусловная лояльность по отношению к министру (образно говоря, один шаг в сторону автоматически перечеркнул бы всякие надежды на будущее), но, с другой, если я хочу успешно продолжать карьеру государственного служащего в течение ближайших тридцати лет, мне надо было проявлять такую же лояльность и по отношению к сэру Хамфри.
Достигнуть вершин государственной службы, как это удалось мне, можно, только обладая умением выбирать верную линию поведения в конфликтных ситуациях.
Как только министр вышел из кабинета, я позвонил Грэму Джоунсу, личному секретарю сэра Хамфри, и дал ему понять, что Хэкер «пошел в народ». Впрочем, иначе я поступить не мог. Буквально накануне получил от сэра Хамфри строжайшее указание «не поощрять (то есть не допускать. – Ред.) подобную практику».
Интересная деталь: положив трубку, я вслух начал считать до десяти. На счет «десять» в кабинет вошел сэр Хамфри – настолько точно я знал расстояние между кабинетами.
Он с порога спросил, что случилось. «Господин министр покинул пределы своего кабинета», – осторожно ответил я. И больше ничего.
Сэр Хамфри остался явно недоволен, что Хэкер, как он выразился, «шатается по министерству», и спросил, почему я не задержал его.
Поскольку одной из моих важнейших обязанностей являлась защита интересов моего министра – даже от шефа нашего ведомства, – я довел до сведения сэра Хамфри, что: а) пытался отговорить Хэкера и б) он все-таки является министром, а закона, запрещающего министру встречаться со своими подчиненными, не существует.
Само собой разумеется, он хотел знать, с кем собирается встретиться министр. Я, как того требовал долг (Хэкер вряд ли хотел посвящать в это сэра Хамфри), уклонился от ответа.
– Может, ему просто не сидится на месте… – помнится, сказал я.
– Если ему не сидится на месте, пусть ходит кормить уток в парк Сент-Джеймс, – раздраженно бросил сэр Хамфри и снова спросил, с кем у министра встреча.
Я снова ответил уклончиво, хотя и чувствовал, как сгущаются надо мной тучи: министр, дескать, имеет право встречаться с кем угодно.
Насколько большое значение мой патрон придавал этому вопросу, стало ясно из его последующих слов: «Кстати, Бернард, скоро конец года, и мне предстоит составить отчет о вашей деятельности. Полагаю, вам не хотелось бы, чтобы я делал это в дурном расположении духа».
Затем он снова спросил меня, к кому отправился министр.
Я понял, что в защите интересов своего министра дошел до грани, переступать которую отнюдь не безопасно. Но пойти на попятную надо было таким образом, чтобы о предательстве не могло быть и речи. Для таких маневров в Уайтхолле имелось испытанное средство: я попросил разъяснений у самого Хамфри.
– Сэр, я целиком и полностью согласен с необходимостью информировать вас о встречах господина министра с посторонними лицами, но… э-э… мне совершенно не понятно, почему это надо делать, если господину министру вдруг захочется, предположим, выяснить что-либо… э-э… скажем, у доктора Картрайта…
– Благодарю вас, Бернард, – перебил он меня и вышел из кабинета.
– Комната сорок-семнадцать! – крикнул я ему вдогонку. Почему бы и нет?
Я с честью вышел из этого нелегкого испытания. С одной стороны, исполнил свой долг по отношению к министру и ничего не сказал сэру Хамфри открытым текстом, а с другой – дал своему шефу по государственной службе возможность узнать все, что он хотел.
Чисто гипотетический пример всегда был и остается исключительно эффективным средством решения подобного рода проблем».
Я, безусловно, не зря сходил к своему другу доктору Картрайту. Узнал по-настоящему интересные детали. Картрайт был искренне рад меня видеть и откровенно сказал, что вчера на совещании меня ввели в заблуждение. Любопытно!
– Значит, все эти упреки и обвинения в адрес совета Дербишира необоснованны, так?
– Почему же? Скорее всего, обоснованны.
Я спросил, как следует понимать его слова. И, к удивлению, тут же получил прямой ответ. Теперь мне ясно, почему Картрайту вряд ли грозит повышение.
– Осмелюсь утверждать, что, несмотря на отмеченные недостатки, совет графства Дербишир можно считать самым эффективным органом местного самоуправления в стране, – сказал он, посмотрев на меня сквозь круглые, как луна, очки.
Мягко говоря, я был ошарашен.
– Самым эффективным? Странно. А меня убеждают в необходимости принять против него дисциплинарные меры… Говорят, он самый неэффективный.
Тогда он привел цифры.
Уже этот факт вызывает удивление: разве Хамфри и его коллеги не уверяли меня, что Дербишир не присылает в МАД требуемую отчетность?
– Так оно и есть, – рассеял мое недоумение Картрайт. – Однако они умолчали, что совет ведет собственную статистику, причем на очень хорошем уровне, и нам ничто не мешает пользоваться ею в любое время.
Цифры, которые показал мне доктор Картрайт, поистине впечатляли. Оказывается, в графстве Дербишир самый низкий в Мидлендсе уровень прогулов, самые низкие в стране расходы на содержание муниципальных зданий, прекрасное санитарное состояние медицинских учреждений, несмотря на относительно небольшое количество штатных крысоловов (морильщиков грызунов. – Ред.).
И это еще не все. Судя по статистическим данным, практически все дети в графстве умеют читать и писать вопреки стараниям учителей дать им «прогрессивное образование».
– И наконец, – добавил в заключение Картрайт, – там меньше работников социальной сферы, чем в любом графстве Великобритании.
Я удивился.
– Вы считаете, это хорошо?
– О да, очень хорошо. Верный признак эффективности. Закон Паркинсона, понимаете? Количество социальных проблем возрастает в соответствии с увеличением числа занятых их решением.
Он не успел договорить, так как в кабинет ворвался – иначе не скажешь – сэр Хамфри. Полагаю, его неожиданное появление здесь было отнюдь не случайным.
Между нами состоялся довольно-таки забавный диалог.
– О, господин министр! Как интересно!
– Привет, Хамфри.
– Приветствую вас, господин министр.
– Какое совпадение!
– О да, конечно. Просто сюрприз!
– Да.
– Да.
Сам не знаю, почему я почувствовал себя виноватым и начал оправдываться:
– Я просто… э-э… проходил мимо…
– Проходили мимо?
– Да, проходил мимо.
– Проходили мимо, понятно. – Он на секунду задумался. – А куда?
Вопрос Хамфри застиг меня врасплох. Я понятия не имел, что еще находится на этом этаже.
– Э-э… никуда. Собственно… просто шел… мимо, – сказал я, будто «мимо» означало какое-то конкретное место. – Мимо двери… кабинета Ричарда Картрайта… Дика… и подумал: а вдруг он там сидит…
Я понимал, что мои объяснения звучат ужасно неубедительно, но мне ничего не оставалось делать.
– А что вы подумали потом? – безжалостно продолжал сэр Хамфри.
– Ну… я подумал: зачем просто проходить мимо двери, можно же ее и открыть.
– Очень логично, господин министр. Для того двери и существуют.
– Вот именно. – Я собрался с духом и решил сказать ему все, как есть. – К тому же мне захотелось кое-что выяснить.
– Прекрасно. Что?
Я возмутился: с какой стати он требует у меня отчета, заставляет чувствовать себя виноватым, выясняет, что сказали мне работники МАДа?! Короче говоря, ведет себя так, будто они – его подчиненные, а не мои. (Так оно и было. – Ред.)
Но, с другой стороны, как не ответить на прямой вопрос?
– Так, несколько пустяковых деталей, – наконец ответил я, сделав неопределенный жест.
