Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2 (СИ) - Лазовская Валерия (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Мы с Васькой, как два кролика, уставились на него. Я даже рот открыла от восторга, знакомая дрожь легких иголочек пробежала по правой руке – захотелось взять кисть в руки.
- Scusi, - выдавила я хрипло по-итальянски и перешла на привычный английский, - можно вас сфотографировать?
- Si, - немного удивился он, но выглядел при этом очень довольно.
- Васён, быстро к нему за столик и можешь даже слюни пустить от обожания.
Она уже сделала движение к этой соблазнительной брутальности, но с сожалением плюхнулась на свое место.
- Мне муж нос сломает, если увидит это фото, - с горечью выдохнула она.
- Черт, держи фотоаппарат. С разных ракурсов, чтобы и ноги, и крупно лица вошли, - сунула ей камеру и уселась напротив сицилийского божества. Васька в принципе знает и без меня, какие ракурсы мне нужны, ну так… чтобы привести ее в чувства.
Он развернулся ко мне, вынул, не глядя, из стакана на столе розу, протянул мне. Васька, судя по всему, зависла. Мне нужен этот мужчина, сейчас я оценивала его, как картинку: сзади хороший фон, свет падает на него правильно, поза очень удачная.
- Дульсинея, - рыкнула я.
- А? Да! – пришла в себя статуя и начала щелкать затвором, перемещаясь из одного угла в другой.
Я взяла розу и осмелилась заглянуть незнакомцу в глаза. Ой, мамочки, лучше бы я этого не делала, затягивало, словно в омут. Только я не падала, а летела к свету, ушла дрожь, нерешительность, появилась легкость и свобода, хотелось просто сидеть и смотреть в его глаза. Странное ощущение: этот человек мне самый родной, самый близкий, и с ним так свободно и хорошо, словно мягкие и упругие крылья за спиной раскрываются. Я даже не запомнила его лица, только ощущение, что я его знаю и доверяю.
- Лиса, - донеслось до меня громкое Васькино.
Я стряхнула с себя наваждение, перевела взгляд на подругу.
- Обедать будем?
Оказывается, нам принесли уже антипасту, а я ничего не видела, не слышала. Посмотрела на Аполлона, в его глазах - море доброты и нежности, а на губах горькая усмешка. Ну и что это было?
- Грация, - поблагодарила я, задержавшись еще на несколько мгновений в его глазах, в его тепле.
- Лисааааа, - пропела подруга, призывая к приличиям.
А? Да? Я? Здесь! Вернулась за свой столик. Васька маялась нерешительностью, поглядывая то на меня, то на Аполлона. Тот бросал взгляды в нашу сторону. А я все еще была в своих ощущениях, посмотрела на Аполлона, он зацепил опять меня долгим взглядом. В итальянских ресторанах столики на улице стоят очень плотно, до Аполлона можно дотянуться рукой.
- Вы кто? – спросила я по-английски.
- Андреа.
Ясность начала понемногу возвращаться в мою головушку.
- А вы всегда так на девушек реагируете? – и наглость тоже.
Андреа, не отводя глаз, грустно улыбнулся.
- Только на вас.
Какой-то он ненормальный итальянец, даже комплементы делает не как все.
- Вы кто? – это я, кажется, уже говорила.
Ничего не могу с собой поделать, тянет меня с жуткой силой к этому человеку, причем не сексуально, не как к мужчине, хочется просто быть рядом с ним, чувствовать его и все. Мне даже без слов с ним хорошо, словно я в нирване. И почему-то я даже с закрытыми глазами могу сказать то, что он чувствует. А чувствует он нежность и сожаление. Все, Василиса Яниславовна, перегрелись вы сегодня, переходили по храмам.
- Человек, - ответил Аполлон, - приехал в гости к другу, решил посмотреть пару городов. А тут вы…
- Откуда вы меня знаете? Ведь знаете же!
- Знаю. И знаю и чувствую.
Собственно ничего нового он мне не сказал, у меня та же фигня. Зато заинтересовалась Васька.
- Откуда вы знаете Василису?
Он усмехнулся, слегка удивившись.
- Я даже имя твое знаю, Ва-си-ли-са, - имя произнес легко и почти без акцента.
- Лиса, он псииих, - прошипела Васька, пнув меня под столом ногой.
- Не думаю, у меня те же симптомы. Обычно это не заразно.
Во время всего разговора мы не отрывали с Андреа друг от друга глаз.
- Ты может уже пересядешь за наш столик? – попросила я. – Только не дотрагивайся до меня, а то я выпадаю из реальности.
- Не буду, - пододвинул он стул к нашему столику, кивнув официанту, чтобы его заказ переместили к нам, и обратился ко мне, - у меня то же самое.
- Ну давай разбираться, - вконец заинтересовалась я сим феноменом.
- Давай, - неуверенно поддержал он, - с чего начнем?
- Что ты обо мне знаешь?
Андреа пожал плечами.
- Только чувствую, и я почему-то тебя вижу в длинном летнем светлом платье и с высокой прической.
Странно, очень странно. Я, в принципе, в родство душ очень даже верю, но чтобы вот так на улице у черта на куличках, в смысле на Сицилии, с ним познакомиться, и причем оба друг друга почувствовали. Что-то должно быть общее.
- А чувствуешь что?
- То же, странно, у меня такого никогда не было… Очень обрадовался тебе и знаю, что потеряю тебя и от этого болит сердце.
Итальянцы все-таки поэтический народ, вот наш нормальный мужик что бы сказал? Рад встрече, но вместе мы не будем, а Аполлон вон как витиевато излагает.
- И еще у меня голова кружится, когда до тебя дотрагиваюсь, - положил свою руку на мою.
Ой-ёёё, голова действительно едет, как при сотрясении. Я вдруг почувствовала сумасшедшее отчаяние, безысходность и захотелось повыть в голос.
- Не прикасайся ко мне, - испугалась и уже мягче добавила, - и без того все ненормально.
Принесли горячее, а мне кусок в горло не лезет. У меня началось раздвоение личности, вся симптоматика на лицо. Андреа мне симпатичен, как человек, я к нему испытываю абсолютное доверие, но это больше походит на чувства к старшему брату или отцу, но иногда проявляются совершенно несвойственные мне чувства. В самом начале, как только присела к нему за столик, чуть не расплакалась от счастья, что он рядом. Пару раз хотелось ласково погладить его по щеке, как любимого, и последние совершенно жуткие чувства безысходного отчаяния – это все не мое. Я не настолько эмоциональна, не настолько привязана к этому человеку, чтобы испытывать подобное.
- Я тут недавно была на расстановках по Хеллингеру, - осторожно встряла Василина, - так вот там подобный бред несли практически все участники.
А что? Может быть и такое.
- У тебя русские в родове есть? – спросила я у Андреа.
- Нет, и никогда не было.
- Вот и у меня тоже нет итальянцев.
Выходит, что конфликт интересов отпадает. Тогда почему я испытываю временами к этому человеку чувство, которое очень напоминает любовь, причем не влюбленность, а глубокое, нежное, устоявшееся, проверенное чувство, но к этому чувству еще много чувствительности примешивается, сентиментальности, и все это почему-то сдерживается, как в девчачьих дореволюционных романах. Так. Стоп. Стоп-стоп-стоп.
Проблески разума начали возвращаться ко мне. До революции. Итальянец. Италия. Итальянцев у нас точно не было, а вот Италия имела место фигурировать… Да нет, быть не может!!!
- Андрея, ты свою родословную хорошо знаешь?
- В принципе – да, каждый итальянец знает и чтит предков.
- Несчастная любовь была по мужской линии?
Андреа улыбнулся в первый раз за все время весело.
- Итальянец - не итальянец без несчастной любви.
- А русские среди несчастных любовей были?
- Вроде нет. Да и русских у нас не было, только поляки.
Странно, неужели моя ниточка от другого клубка?
- Тогда откуда знаешь мое имя? – допытывалась я.
- Не знаю, - озадачился он, - просто знаю.
- Ты когда его услышал, оно показалось тебе знакомым или ты точно знал, что меня так зовут?
- Когда подруга назвала тебя по имени, я не удивился, что тебя так зовут, и мне оно было знакомо.
Таааак. Поляки, поляки вроде и у меня есть, и эти поляки как-то связаны с Италией.
- Андреа, сдается мне, что все гораздо проще. У одного из твоего прадедов имя не Марк случайно было?
