Интернет-издание авторов рунета «Портал» (СИ) - Орех Серж (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Близким разрывом меня отшвырнуло в сторону — гранатные осколки завязли в бронежилете, один полоснул по плечу — рукав тут же напитался кровью. Я выпустил длинную неприцельную очередь, опустошив весь магазин. Автомат отдачей больно ударил в плечо, веер стреляных гильз со звоном запрыгал по камням. Перекатом, не обращая внимания на боль в руке, укрылся за крупным обломком, лихорадочно меняя боекомплект. Руки тряслись, лицо покалывало от переизбытка адреналина, сердце бухало кузнечным молотом.
Басовито взревел двигателем Т-80, меняя позицию. Загудел привод, башня танка шевельнулась, разворачиваясь.
Яркий росчерк гранатометного выстрела ударил с верхних этажей. Желто-оранжевый бутон разрыва заставил вздрогнуть многотонную машину.
Через пару мгновений сдетонировала боеукладка. Взрыв был чудовищным. Ударная волна, напитанная рваными кусками брони, осколками и щебнем, прокатилась по улице, сметая все на своем пути и коверкая тела людей, словно пластиковые манекены.
Полуразрушенное здание содрогнулось, огонь на мгновение смолк. Башню танка, оторванную взрывом, швырнуло на стену, проломив ограждение и вызвав небольшой обвал.
Пыль вновь закрыла улицу.
В здании кто-то закричал, ударила одинокая очередь.
Я слышал все это, будто через слой ваты, — в сознании плавал иссушающий звон контузии. Движения давались с трудом, но все же я нашел в себе силы выглянуть из-за угловатого обломка стены.
Пыль быстро оседала, открывая страшную картину всеобщей гибели. Людские тела устилали улицу, лежа вповалку друг на друге. Кто-то громко стонал. Раздался выстрел, и стон сменился хриплым бульканьем.
Совсем рядом оглушительно грохнул выстрел — второй Т-80 вел огонь, укрывшись в проулке в двадцати метрах. Снаряд попал в угол здания, осколки кирпича брызнули фонтаном.
— Отходим! — рявкнул я.
Пока танк работал по целям, у нас оставался крохотный шанс убраться с открытого пространства.
На улице, усеянной мертвыми телами, появилось движение. Бойцы, используя малейшие укрытия, отходили к развалинам дома напротив.
Выстрел, за ним еще один. Разрывы разносили здание, заставляя содрогаться иззубренные стены.
Под прикрытием огня остатки отряда успели уйти с улицы. Как сожгли танк, я не видел — лишь слышал грохот разрыва.
Зато сейчас было видно, что от него осталось — огонь еще плясал на броне, обугленное тело танкиста свесилось из открытого люка. Ветер доносил противный запах горелого мяса.
На душе было пусто и тоскливо. Словно бы выгорел изнутри, как тот танк. Я отвернулся, поморщился от боли в руке — кровь уже свернулась, рукав камуфляжа превратился в бурую коросту. Вспоров его ножом, я наскоро сделал перевязку.
Подошел Герасимов, уселся рядом, зажав автомат между коленей.
— Ну?
— Четырнадцать человек, товарищ капитан. Вместе со мной. Пятеро «тяжелых», их внутри здания положили. Промедол вкололи, но не вытянут они, эвакуировать надо… И, это, радиостанция разбита.
Я лишь сплюнул с досады. Ситуация хуже некуда — из тридцати человек осталось меньше половины, связи нет, боеприпасы на исходе.
— Где майор Ковалев? — спросил я. Про командира отряда я вспомнил только сейчас. — Жив?
Сержант зло усмехнулся, бросил на меня пристальный взгляд.
— Да жива эта сука…
Я только рот успел открыть, как он продолжил:
— Товарищ капитан, может быть, вы сами с ним… пообщаетесь. Он там сидит, — сержант кивнул в сторону внутренних помещений. — Обкуренный. Похоже, он оттуда и не выходил — смотрел как в кино, когда пацанов на улице клали… Иначе я его завалю, и рука не дрогнет!
— Да твою ж мать! — я поднялся, поправил «разгрузку» и, схватив автомат, вышел из комнаты.
От Ковалева я мог ожидать всего, но только не такого паскудства.
Майор сидел на опрокинутом ящике и курил. Автомат стоял у стены.
Едва я шагнул на порог, как противный кислый запах «травки» резанул обоняние.
Злость закипела в душе.
Ковалев бросил на меня взгляд и отвернулся.
Я практически не знал его. Видел пару раз в технической службе батальона, где он занимал весьма «теплое» место инженера. Но, зная огромный некомплект офицеров, в этот рейд он попросился сам, наверняка зарабатывая на орден.
— Какие потери? — хрипло спросил он.
— Шестнадцать убитых, пятеро раненых, — процедил я сквозь зубы. Больше всего хотелось сейчас дать этому подлецу по зубам и выбить воняющий окурок. — Связи нет. Раненых нужно эвакуировать.
Майор промолчал, пыхнув «травкой». Из этого здания он точно не выходил — камуфляж чистый, магазины в «разгрузке» полные.
Я стиснул зубы, сдерживая клокотавшую внутри ярость.
Молчание затянулось.
— Что будем делать, товарищ майор? — напомнил я о себе.
— Штурмовать дом будем, капитан, — резко бросил Ковалев и поднялся. Невысокий, грузный, с солидным животом, который выпирал даже из-под бронежилета.
— Кем штурмовать? С дюжиной человек? — ответил я зло, с вызовом. — Решили «духов» посмешить?
— Не тебе решать, капитан! — рявкнул он. — Приказ никто не отменял! Говорливый ты больно!
Он шагнул ближе, дохнув мне в лицо мерзким перегаром. Взгляд безумный, зрачки расширены, на лице гримаса бессмысленной злобы.
— На вот, пыхни! — он протянул окурок. — Глядишь, и совести поубавится! И на рожон не лезь — не наше это с тобой дело — в атаку ходить.
Я невольно шагнул назад — накатившее отвращение было сильным до дрожи.
Ковалев поднес тлеющий окурок к губам, когда ударил выстрел. Майора отшвырнуло к стене, веер выбитой крови и мозгов брызнул на стену — пуля снайпера вошла в височную область.
Я вжался в простенок в коридоре, наблюдая, как бесчувственное тело подергивается на полу. Крови тут же натекла целая лужа, приторный запах повис в воздухе, перебивая запах анаши. Агония была короткой.
Какое-то время я сидел молча, отвернувшись от обезображенного трупа. В душе — ни сожаления, ни горечи.
На звук выстрела прибежал Герасимов, с ним еще трое солдат. Я не позволил им войти в комнату, вытолкав с порога.
— Так вы его… — начал было сержант, глядя мне в лицо с искренним удивлением и даже уважением.
— Не я. Они, — я ткнул рукой в сторону улицы.
— Ну да, конечно, — Герасимов жестко усмехнулся.
Я уже собрался ввалить «волшебного пенделя» не в меру догадливому сержанту, когда стоявший рядом солдат произнес:
— Товарищ капитан, там рация заработала!
— Чего? — я нахмурился. — Как она может заработать, в нее две пули всадили?!
— Не знаю! — боец развел руками. — Кто-то пытается на нас выйти.
— Пошли!
Через минуту мы столпились рядом с радистом. На темно-зеленом блоке радиостанции зияли пулевые отверстия, но огонек питания на панели управления тлел изумрудным светом.
— Я ничего не понимаю! — пробормотал радист, прижимая гарнитуру к уху. — Кто-то пытается выйти на нас на неизвестной частоте. Эти полосы частот не используются вообще.
Он нахмурился, вслушиваясь в эфир.
— Ну?! — Герасимов едва не дышал ему в лицо.
— Сильные помехи, постараюсь настроиться, — радист принялся крутить верньеры точной настройки. Наконец голос прорвался сквозь полосы помех.
— «Тридцатка», ответьте «сотому», прием!
— Это «духи» чудят, что ли? — спросил Герасимов.
— «Тридцатка», ответьте «сотому», прием!
— Нет! — радист посмотрел сначала на меня, потом на сержанта. — Я голос узнаю. Это Пашка Ефимов, сержант, связист с КП батальона.
— Точно? — спросил я. Творилось что-то странное и попасть в еще одну смертельную передрягу по собственной глупости мне не хотелось.
— Точно, товарищ капитан! Я с ним сегодня утром общался, его смена дежурства.
— «Тридцатка», ответьте «сотому», прием! Времени очень мало, ответьте, прием!
— Чего он на эту частоту-то полез? — недоумевал Герасимов, вслушиваясь в голос.
— «Тридцатка» на связи! — я выхватил гарнитуру из рук радиста.
— «Тридцатка» времени в обрез! Отходите, «духи» подтянули подкрепление. На заднем дворе вход в канализацию. Спускайтесь, двигайтесь по тоннелю направо. В следующий люк не поверхность не суйтесь — он «духами» контролируется. Через триста метров будет еще один, через него выходите. Перед выходом сделайте три выстрела в крышку — это условный знак. Уходите! Времени уже не осталось…
