Сексуальный переворот в Оушн-Сити - Листик Джо (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Макс не считал себя извращенцем и поэтому сдвинул бинокль левее, чтобы понаблюдать за Колхейном, который, удобно устроившись в кресле перед входом в бунгало, лениво расправлялся с очередной упаковкой пива.
Наблюдение за телохранителем также не доставило ему удовольствия, и Камакин, пока позволяло время, принялся высматривать среди пляжников хорошеньких девушек, которые в своих откровенно бесстыдных купальных костюмах были сейчас особенно соблазнительны.
Попутно Макс подивился тому обстоятельству, что, превратившись в женщину, он абсолютно не утратил интереса к женскому полу, и, несмотря на весь идиотизм положения, это открытие его немало порадовало!
Довольно скоро среди полуобнаженных тел Камакин заметил Эдика, одетого в броский ярко-зеленый купальник, купленный накануне на большой распродаже. Дьячкофф беспечно лежал на песке и болтал с каким-то типом в желтых бермудах.
Тип в бермудах определенно был старше Эдика и смотрел на него с нескрываемой симпатией. Максу это очень не понравилось. Ему вообще не нравилось то, как ведет себя Дьячкофф после странного и совершенно неожиданного для них превращения.
«Если так пойдет и дальше, парень окончательно свихнется», – с сожалением подумал он о приятеле и решительно повернул бинокль в сторону бунгало.
Покуда Макс разглядывал загорелые женские фигуры, Глюкман завершил интимное свидание с блондинкой и вышел вместе с ней из хижины. Когда Камакин вновь увидел Леву, тот что-то говорил Колхейну.
Получив указания, охранник кивнул и, не мешкая, направился к автостоянке, а блондинка, послав любовнику нежный воздушный поцелуй, пошла вслед за ним.
Глюкман некоторое время смотрел вслед ушедшим, а потом, мельком глянув на пляж, вернулся в бунгало.
Ситуация была яснее ясного, и Макс едва сдержал злорадную улыбку. У него хватило терпения дождаться, пока Колхейн и его спутница доберутся до стоянки и усядутся в коричневый «Кадиллак». Лишь после того, как машина выехала на шоссе, Макс опустил бинокль.
– Жаль, приятель, но сегодня ты сплоховал… – притворно посочувствовал он Глкжману и, не теряя времени, бросился к выходу с пирса.
Новый знакомый с каждой минутой нравился Эдику все больше и больше. Они повстречались здесь же, на пляже, и Дьячкофф сразу заметил, что к нему не равнодушны.
Эл, как представился ему этот невысокий, крепко сбитый мужчина с большим лбом, коротким, чуть вздернутым носом и черными выразительными глазами, был минимум лет на пятнадцать старше, но это обстоятельство нисколько не смущало Эдика и, даже наоборот, льстило.
Без сомнения, Эл был начитанным и образованным человеком. Дьячкофф быстро сообразил, что обычное кокетство здесь не сработает, и тогда он, напустив на себя загадочный вид, принялся фантазировать.
Эдик врал достаточно нагло. Для начала он рассказал Элу о том, что закончил художественный колледж и что в свободное время обожает играть в теннис и поло.
Дьячкофф толком не знал, что такое поло, но ему показалось, что упоминание этой игры поднимет его акции в глазах нового приятеля. Эдик также сочинил довольно правдоподобную историю о том, как они с подружкой Макси прикатили на недельку в Оушн-сити, чтобы отдохнуть от невероятно интересной, но все же достаточно утомительной работы в одном крупном чикагском рекламном агентстве.
Эл оказался благодарным слушателем и лишь изредка вставлял реплики, из которых Дьячкофф, помимо прочего, понял, что беседует с выпускником Гарварда. От этого открытия у Эдика просто перехватило дыхание.
– Так ты банкир?! – спросил он шепотом, когда вновь смог шевелить языком.
Эл энергично замотал светлой коротко стриженой головой.
– Неужели политик?!!
– Опять не угадала, – Эл хитро улыбнулся. – Хотя, как и все политики, я имею дело с толпами…
Этот ответ не слишком устраивал Эдика, но он решил не ускорять события. В свою очередь, Эл поинтересовался, почему Макси не купается, а все время торчит с биноклем на пирсе. Дьячкофф не придумал ничего лучшего, как сказать, что в детстве родители чуть не утопили подругу в ванне и с тех пор ее просто тошнит от вида воды.
В перерыве между разговорами они искупались в океане. Дьячкофф вдруг подумал, что внимание, которое с начала знакомства демонстрировал по отношению к нему Эл, очень даже приятно и будит в душе какое-то новое, прежде незнакомое чувство.
Эдик хотел было продолжить свои расспросы относительно профессиональных занятий Эла, но все неожиданно испортил прибежавший Макс.
Камакин был крайне возбужден и абсолютно не пытался это скрыть.
– Нам нужно идти! – с ходу заявил он, хватаясь за сумку, в которую они накануне положили пистолеты.
– Прямо сейчас?!!
– Живее, у нас мало времени! – торопливость Макса была просто неприличной.
– Девочки, надеюсь мы еще увидимся? – встрял в разговор Эл. – Я тут знаю пару неплохих ресторанов.
Камакин одарил его свирепым взглядом.
– Навряд ли: у нас полным-полно дел!
Но Дьячкофф не мог смириться с тем, что его воздушный замок рухнет так скоро.
– Макси, может, все-таки поужинаем вместе? – в голосе Эдика была мольба.
– Там видно будет… Пошли! – Камакин схватил приятеля за руку и почти силой потащил за собой.
Дьячкофф обернулся и прощально махнул Элу рукой.
– Вечером я за вами заскочу! – крикнул тот вдогонку.
По дороге к бунгало Камакин коротко прояснил обстановку.
– Случай – лучше не придумаешь! – добавил он напоследок, быстро поднимаясь по невысокой лестнице на деревянный настил перед входом в пляжную обитель Глюкмана.
Когда они оказались в небольшом полутемном коридоре бунгало, Дьячкофф наконец рискнул раскрыть рот.
– Макс, может не надо? – осторожно попросил он, но Камакин был неумолим.
– Иди к черту! – огрызнулся он и, достав из сумки пистолет, протянул Эдику. – Лучше проверь пушку…
Дьячкофф неохотно повиновался. Прежде они с Максом никогда не обсуждали план действий на случай, если им все-таки удастся захватить Глюкмана врасплох. Эдик надеялся на Камакина, а тот – на свою исключительную, как он не раз говорил приятелю, сообразительность.
И вот теперь Максу предоставлялась возможность продемонстрировать это ценное качество в деле.
Пройдя короткий коридор, Камакин уперся в дверь, за которой был слышен приятный мужской голос. Когда Макс осторожно приоткрыл ее, Дьячкофф ухватил обрывок английской фразы:
«…Будет лучшая вечеринка, которую знал город: мой день рождения того стоит!».
– Неплохое произношение… С кем это он там болтает? – любопытный Эдик безуспешно попытался заглянуть в комнату через плечо приятеля.
Обернувшийся Камакин угрожающе зашипел:
– Закрой пасть!
«Фрэнк, – вновь донеслось из комнаты. – У меня соберутся самые клевые девочки штата!».
Но Камакин уже не обращал внимания на телефонную болтовню Глюкмана и деловито давал Эдику последние указания:
– Все делаем по счету «три», когда он положит трубку.
Слушая его, Дьячкофф с ужасом ощущал стремительную потерю остатков боевого духа.
– Макс, мы здорово рискуем! – в последний раз попытался он образумить приятеля, но Камакин был тверд, как скала.
– Не скули… Ты пять лет мечтал о деле для настоящих мужчин!
– Да? – с сомнением посмотрел на него Дьячкофф, поправляя бретельку на лифчике.
«Так не забудь: через два дня…», – продолжал убеждать Глюкман какого-то Фрэнка.
Камакин осторожно передернул затвор пистолета.
– Приготовились, – шепнул он, глядя в дверную щель. – Раз… Два…
Макс не успел сказать «три», потому что внезапно у них за спинами открылась входная дверь, и в коридоре появился Колхейн.
Ослепленные ярким дневным светом Эдик и Макс не сразу поняли, что произошло, но оба тут же инстинктивно спрятали оружие.
– Эй, девочки! Что вам нужно? – черный гигант задал вопрос вкрадчивым шепотом, но от его интонаций у приятелей зашевелились волосы.
К счастью для обоих, Колхейн не заметил оружия.
