Продайте мне хоть что-нибудь - Рудина Татьяна Рудольфовна (мир книг txt) 📗
Она долго качает головой, вздыхает тяжело. Потом, решившись, говорит:
– Сейчас к банкомату подбегу, проверю, сколько там на карте. Если хватает – беру!
И как это часто бывает, там именно та сумма и есть. Почти до копейки. Точно эта сумма. Она, решив, что это знак свыше, покупает эту сумку. И, благодарная и счастливая, уходит в новую жизнь.
А буквально через несколько дней возвращается. Мы сперва решили: сдавать пришла. Опомнилась. Но не тут-то было!
– Еще, – говорит, – хочу! Вот что вам самим нравится? Мы говорим:
– Ну вот сейчас новая коллекция пришла из экзотических кож.
Из кожи угря, хотя это уже давно. А вот
Страусиные лапки
Кожа лосося
Водная змея
Куриные лапки
Кожа лягушки
Кожа лягушки произвела на нее самое сильное впечатление. Купила не задумываясь. И кошелек такой же к сумке вдогонку. Чтоб не одиноко ей, сумке, было. Деньги огромные, а тетке этой уже не страшно! Жизнь решила поменять.
Мы уже подружки как бы ее. И советуем ей, что с лицом что-то делать уже, может быть, и пора, крем хоть какой-нибудь купить.
– А что же, – спрашиваем мы ее, – вы со старой сумкой-то ходите? У вас две новые, такие шикарные есть.
– Так не с чем, – отвечает. – Надеть нечего. Не с этим же?
– Ну так в чем дело, собственно? И одежду, может, поменять не грех.
И она расцветает прямо у нас на глазах. И третью сумку покупает.
Джанни. Рассказ одной продавщицы
...
Я же в Версаче раньше работала. Сначала, как открылись, публика сомнительная шла. В начале девяностых еще. Ничего понять было нельзя.
Заходит парень в костюме Адидас и с целлофановым пакетом. И покупает одеяло из меха ласки за миллион почти.
Или цыгане, например, очень Версаче уважали. Одна цыганка ходила пожилая. Натуральная цыганка со свитой. Она, наверно, главная какая-то у них была. Ее все боялись. И свита боялась, и мы. Один раз ей что-то не то сказали – не помню, что именно. Но ей это не понравилось.
ПРОКЛЯНУ, говорит. Очень спокойно сказала, без всякой угрозы в голосе.
Как мы испугались! Встречали ее все навытяжку, строем с тех пор. Как английскую королеву.
Одна женщина ходила. Симпатичная. Все скупала не глядя. Только в Версаче ходила с головы до ног. А тут заходит какая-то странная. Смотрит, но не меряет.
Ходит, ходит. Потом говорит:
– У меня тут письмо. Передайте пожалуйста.
И уходит.
Мы смотрим – на конверте написано: «Джанни Версаче. Лично в руки».
Ой-е-е-й, думаем. Он уже умер к тому времени давно.
А это кризис был тогда как раз. Ну и, видать, ее муж разорился. Она этого не перенесла – крышак поехал немного.
Открываем письмо:
«Дорогой Джанни, пришли мне, пожалуйста…» Ну и дальше список – весь магазин.
Балет «Драгоценности»
Балет состоит из трех частей
Изумруды
Рубины
Бриллианты
Я, к сожалению, не видела этого балета, но уверена, что он прекрасен.
Несколько жаль, что Баланчин создал великий балет только из трех частей. А просто золото? А жемчуг?
Предлагаю свой вариант либретто.
Увертюра
– Короче, есть такая тема, одна баба привозит сумки из Италии. Hermes подделки дорогие, только спец может определить, и Шанель настоящую.
– Ерунда какая-то. С чего это Шанель настоящая из Италии?
– Короче, есть такая тема, некоторые Шанели в Италии шьются, и там их воруют.
– Ужас какой. Ворованное носить?
– Не ты же воруешь! Какая тебе разница? А втрое дешевле.
– Ну не знаю. Бог может наказать. Я один раз купила золото на пляже, правда, потом это не золото оказалось, так у меня сразу в Москве сумку вынули из машины со всеми документами!
– Бред какой-то! При чем тут твое золото паленое?
– Так его тоже, наверно, украли.
– Кому надо красть поддельное золото? Это у тебя деньги украли.
– Ну да. Там в сумке и деньги были.
– Тупица, у тебя деньги украли, когда тебе не золото за золото продавали на пляже!
– А там еще сумки были Луи Виттон.
– Где сумки были?
– На пляже. Тоже ворованные, наверное.
– Ты чего несешь? Такие же паленые, как и твое золото.
– Я поэтому и не взяла. А хорошие сумки были.
– А чего же золото взяла тогда?
– Дешево очень. Еще бриллиант предлагали семь карат. Даже пилили, показывали, что настоящий за двести евро всего. Надо было бриллиант взять, наверное.
– Бриллиант я бы тоже купила. Если настоящий, конечно.
Акт первый
Изумруды
Рассказ известной актрисы
Слушай, это же ты, зараза, мне сказала: «Не будь дурой! Вези из Индии изумруды. Все их везут! Вон Ирка такииие привезла!!!»
Что, забыла?
А я вообще ко всему этому всегда равнодушна была, ты же знаешь. Я, когда в институте, что ли, училась или в школе в последних классах – не помню, попала в Алмазный фонд. Знаешь, как я мечтала туда попасть! Я же на своей рабочей окраине никогда никаких драгоценностей не видела сроду. Маме на праздники дарила брошки по рубль двадцать – копила на них. А она мне на семнадцать лет подарила маленькую золотую цепочку. Все! Я других драгоценностей не знала! А только читала про них. Я же всегда много читала, ты знаешь.
И вот начиталась про всяких графинь и маркиз в ниспадающих кольцах с изумрудами и бриллиантами. И думаю, наконец-то увижу, как они выглядят живьем. И мне достается билет в Алмазный фонд!
И я туда прихожу, смотрю на Корону Российской империи, на этого Графа Орлова, на кучи камней всяких и не понимаю, что со мной происходит! Мне ужасно все это не нравится! Ужасно! Такая безвкусица. Камни и камни. Я ужасно расстроилась.
И вдруг, уже на выходе, в последней витрине вижу малюсенькую брошечку.
Слушай, она меня потрясла! Маааленький такой цветочек разноцветный, как цветик-семицветик, точно. На тоненьком стебельке с листочками зелененькими, а с одного листочка падает роса! Настоящая роса! Из малюсенького бриллианта.
Вот тогда я поняла, что такое бриллиант, а не когда на все эти нагромождения смотрела.
Боже, что со мной было! Я оторваться не могла от этой брошки. Какое чудо, крепостные, наверно, делали.
Я смотрела на эту брошечку и думала: «Такого у меня никогда в жизни не будет, а другого не хочу». И никогда у меня ничего и не было. Я всегда равнодушна ко всему этому была. Бусы из глины в Прибалтике купила и носила – вот все мои драгоценности.
А когда я в Индию собиралась, когда это было? Конец восьмидесятых, наверно, ты давай жужжать мне в уши: «Вези! Вези изумруды – они там копейки стоят. Утюг с собой возьми – поменяешь!»
Я взяла, конечно, этот утюг, послушалась тебя. Там, в этом Бомбее, нашими утюгами и кипятильниками тротуары можно было укладывать – все перли.
Я и не думала эти изумруды покупать. Даже мысли не было. У нас там гулянка постоянная была – одни приемы и банкеты. Ну я и веселилась. А твой голос все жужжит и жужжит! Ты же знаешь, как я подвержена влиянию!
И как-то утром опять зажужжал:
– Вези изумруды! Не будь дурой!
Ну я и говорю:
– Ну где тут у вас изумруды? Ведите!
Приводят в магазин. Ну магазин какой. Примерно в половину твоей кухни, и со стен мне улыбаются наши звезды кино. Все стены завешаны. И Ирка, кстати, тоже висит. И у всех подписи, как они его обожают: «Ратман, любимый, счастья тебе!»
Всех осчастливил Ратман! А иностранных звезд никаких не висит у Ратмана. Почему-то он их не осчастливил. Только наших.
– Ну, говорю, Ратман, вот все мои деньги – давай изумруды на все!
И деньги ему шмяк на стол. А денег-то у меня не помню – долларов двести всего было. Все положила. Долларов двадцать себе оставила.
