Малёк. Безумие продолжается - ван де Рюит Джон (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗

12.30. Мама у Жиртреста очень толстая. Она постоянно курит и, судя по количеству клубков на заднем сиденье маши­ны, не на шутку увлечена вязанием. Крикнул папе, что Жир­трест приехал. Тут же раздались дикие крики и вопль: «Во­ды!» Сообщил Жиртресту, что мой папа готовит ему обед. Он расплылся в улыбке. Потом повернулся к маме и сказал:

—   Скоро буду, мам.

Его мама кивнула и закурила.

Папа был счастлив видеть Жиртреста, хоть и расстроился, что его мама не захотела присоединиться к пиршеству. Он дважды пожал Жиртресту руку и предложил ему пива. Жир­трест покраснел и попросил колу. Приказав маме принести напитки, папа поздравил его с приглашением на конкурс и пожал ему руку уже в третий раз. Усевшись на большой стул, Жиртрест сказал:

—    Мистер Мильтон, ни разу в жизни мне не приходилось пробовать таких чудесных колбасок, как в тот день на матче по крикету.

Папа замахал рукой, залился краской и ответил:

—   Подумаешь. Их приготовить — минутное дело. (А сам с полвосьмого утра мариновал сардельки в секретном со­усе.)

Спустя двадцать минут непрерывного разговора о сар­дельках подали кушать. Папа был слегка разочарован, что Жиртрест уничтожил всего четыре колбасных спиральки, но повеселел, когда тот назвал его секретный соус-подливку «волшебством». А потом бросился на улицу с двумя колба­сками, чтобы угостить ими Жиртрестову маму.

13.20. Машина Жиртрестовой мамы стояла под деревом напротив нашего дома. Она сидела в водительском кресле, слушала радио «Порт Натал» и вязала, как мне сначала по­казалось, гигантский плед (который оказался свитером для Жиртреста). Честно говоря, я удивился, что мама Жиртре­ста согласилась прождать целый час под деревом напротив нашего дома. Когда мы тронулись, Жиртрест громко рыг­нул и признался, что вкус у папиных колбасок был какой-то странный. Его мама посмотрела и сказала:

—   Сидни, сколько раз тебе говорить — открывай окно, когда так делаешь! Теперь в машине воняет, как на ското­бойне!

Жиртрест извинился, открыл окно и принялся уплетать пятую колбаску. До Кингз-Парка мы ехали в полной ти­шине, не считая громкого жевания и тихой музыки по ра­дио.

Я поблагодарил маму Жиртреста за то, что она меня под­везла, но ответа не последовало. Она достала из бардачка деньги, протянула их Жиртресту и сказала: «Только не сви­нячить». Жиртрест рассмеялся, чмокнул маму в щеку и хлопнул дверью.

Матч был очень интересный, хоть Натал и проиграл с большим отрывом. За нами сидел мужчина, который счи­тал, что судья жульничает. После игры он встал и заявил, что разрешил бы Висаги по кличке Мясо (игроку сборной На-таля) жениться на своей дочери, но и на километр не под­пустил бы Хью Риса-Эдвардса (защитника сборной Наталя) к своему сыну. Какой-то парень в желтой ветровке заспорил с ним и жеманным голоском протянул: «Верните Пенроу-за, да?» А пьяница, который сидел за нами, заорал: «В жо­пу Пенроуза!» — и бросился вниз по лестнице, растворив­шись в толпе.

После матча Жиртрест сказал, что надо идти на вечеринку в колледж Ровере. Миновав парковку размером с поле, мы очутились на территории футбольного клуба. Взрослые стол­пились у бара, а на поле было полно ребят нашего возраста. И что самое прекрасное, девчонок было намного больше, чем парней. Жиртрест купил нам имбирного пива, мы сели на насыпь и стали глазеть на толпу. Мы говорили о девчон­ках, о регби и снова о девчонках... Наконец, у нас кончились темы для разговора, и мы стали молча разглядывать прохо­дящих мимо симпатичных девчонок. Жиртрест довел меня до белого каления звуком, который издавал, жуя соломинку. Но не успел я лопнуть от бешенства, как он вынул соломин­ку изо рта, указал пальцем куда-то вдаль и сказал:

—   Глянь-ка, Малёк, там твоя бывшая.

Проследив за его взглядом через поле людей, я заметил девушку с рыжими волосами, которая стояла к нам спиной. Вряд ли это была Аманда — она скорее умрет, чем заявится в футбольный клуб. Жиртрест покачал головой и снова ткнул в ту сторону пальцем.

—    Да нет же, чувак, вон там... Длинные светлые волосы... это Русалка.

Мое сердце забилось в груди, все расплылось перед гла­зами. Светловолосые девушки были здесь повсюду. А по­том — БАЦ! Я увидел ее. Она стояла у хоккейных ворот с тремя подружками. Я поймал себя на том, что в ужасе пя­чусь назад и вверх по насыпи. Жиртрест стал смеяться и посоветовал мне подойти к Русалке и поговорить с ней. Я ответил, что мне нужно в туалет. На самом деле мне нуж­но было время, чтобы подумать и составить план. Я при­творился, что отливаю за кустом, а потом сказал Жиртре­сту, что надо придумать какой-то предлог, чтобы подойти к ней. Слишком глупо просто подойти и заговорить. К тому же это она меня бросила, поэтому сама и должна делать первый шаг.

Тут Жиртреста осенило. Он придумал, что пройдет ми­мо Русалки и поздоровается с ней, а потом скажет, что я на той стороне поля. К тому времени я затусую с какими-нибудь крутыми девчонками, и она подумает, что я настоя­щий плейбой, раз сумел привлечь целую кучу девиц. И воз­можно, даже приревнует и попытается меня поцеловать. Жиртрест вприпрыжку убежал, и вскоре я увидел, как он болтает с Русалкой и показывает в мою сторону пальцем. Я подошел к группе девчонок, которые даже не замечали меня. Через некоторое время они начали подозрительно ко­ситься в мою сторону и перешептываться. Я опустил глаза и сделал вид, что погружен в глубокие раздумья. Потом одна девчонка сказала: «Что за отморозок», а ее подруга добави­ла: «Козел». Они ушли, и я остался один на огромном от­крытом пространстве. В отчаянии оглянулся в поисках ком­пании, к которой можно было бы пристроиться... А потом увидел ее. Русалка стояла рядом и улыбалась.

Я, запинаясь, промямлил: «П-привет». Она тоже сказа­ла «привет». В тот момент я заметил, что рядом со мной стоит Жиртрест. Раскрыв рот, он пялился на грудь Русалки стеклянными глазами. Этот придурок все сделал правильно, кроме одного: в конце он должен был оставить нас с Русал­кой наедине. Мой мозг застыл, язык стал мягким, как сви­ная сарделька. Русалка была само совершенство. Взглянув на нее, я понял, почему нам никогда не суждено быть вме­сте. Она — королева красоты, а я всего лишь Малёк Миль­тон, посмешище для всех своих друзей. Подумать только, я на что-то рассчитывал... Видимо, у меня случилось помра­чение рассудка.

—Классный матч, да? — вмешался Жиртрест, изыскав небанальный способ нарушить тишину. Русалка улыбнулась и ответила, что матча не видела. Жиртрест промычал «угу» и снова уставился на ее грудь- Русалка взглянула на меня и спросила, как дела. Видимо, Жиртрест подумал, что она об­ращается к нему, потому что ответил:

—Неплохо, но вот только проголодался маленько. Где здесь можно раздобыть бургер в неурочный час?

Не зная, что ответить, Русалка рассмеялась. Потом отку­да ни возьмись появилась компания ее подружек, которые сказали, что им пора. Мое сердце упало. Во взгляде Русалки сквозило отчаяние. Я попытался улыбнуться, но вряд ли этим удалось скрыть мое уныние. Она помахала мне рукой и ушла. Мы с Жиртрестом смотрели вслед девчонкам, пор­хавшим по полю, как бабочки. Один раз они остановились, взглянули на нас и захихикали, а потом исчезли в толпе.

Воскресенье, 2 июня

Проснулся и увидел в своей комнате семь человек. Подобно животным, застигнутым врасплох в берлоге, решил при­твориться мертвым. Видимо, агентам по недвижимости было наплевать, что сегодня воскресенье и я приехал домой на выходные. Никто даже не пытался говорить потише, к тому же они распахнули шторы. Одна тетка назвала мою комнату «убогой», а вторая сказала, что в ней можно устроить неплохой кабинет. Потом обе ушли, не задернув шторы, а я встал и сделал себе кофе. Папа сидел на кухне и смотрел на плиту, а Черныш спал у его ног. Я пожелал ему доброго утра, на что он ответил: «Козлы...» Оказалось, мама отослала их с Чернышом на кухню, приказав притво­риться, что они занимаются делом. Папа сказал: «Никогда не думал, что настанет тот день, когда мне придется при­творяться, что я занимаюсь делом в собственном доме». Я ответил, что было бы убедительнее, если бы он хотя бы включил духовку. Папа сказал, что не хочет расходовать электричество.