Верховные судороги - Бакли Кристофер Тэйлор (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
— Сегодняшний день для меня — день горькой радости, — начал Декстер, потупясь и прикусив нижнюю губу — приемчик, который он позаимствовал у одного великого политика. Затем он поднял внезапно наполнившийся отвагой взгляд на Терри — «спутницу моей жизни», как назвал ее Декстер. Застрекотали, точно адские сверчки, затворы фотокамер. На миг в лицо Декстера ударил свет, настолько сильный, что он даже испугался — так и ослепнуть недолго. Терри изо всех сил старалась сохранять сокрушенный вид, хотя внутренне приплясывала от разнузданной радости: Де-нежки идут, де-нежки идут!Декстер коротко и ободряюще покивал спутнице жизни, словно говоря: «Я знаю, нам будет трудно, милая, но вместе мы с этим справимся». И Терри ответила ему взглядом, говорившим: «Да, дорогой, мне ужетрудно. Я трачу столько сил, чтобы удержаться от крика: „Наконец-то свободна, наконец-то свободна! Хвала Всемогущему Господу — я наконец-то свободна!“» Она старалась не думать о новой, гораздо большей, чем прежняя, квартире. И о пляжном доме. И о доме на юге Франции. О том, что ей не придется больше проводить дни на К-стрит, пресмыкаясь перед коллегами мужа в попытках разжиться субсидиями для железных дорог.
Звук мужнина голоса вырвал ее из упоительных грез и с хрустом впечатал в грубую реальность. О чем это он говорит? Терри услышала фразу «десятилетия на службе общества». О нет, господи, нет. Пожалуйста, кто-нибудь, прервите его вопросом, иначе мы будем торчать здесь, пока не растают полярные льды.
— Когда я двадцать три года назад впервые попал в Вашингтон, — говорил Декстер, — он мало чем походил на город, в который обратился ныне…
Да чем уж он так не походит на любой другой? Ради всего святого, Декс. Ну, кто-нибудь — ну, хоть из любви к Богу — задайте ему вопрос…
— Однако, чем бы ни стал Вашингтон, я чувствую, — по крайней мере, мне хотелось бы чувствовать, — что и моего тут капля меду есть. Что я внес свой вклад. Если не ошибаюсь, Кристофер Рен, архитектор, построивший там, в Лондоне, собор Святого Павла…
Там, в Лондоне? Кончай нести ахинею, Декс.
— …удостоился эпитафии, которая гласит…
Нет, нет. Только не сравнивай себя со строителем собора Святого Павла…
— «Если ты хочешь увидеть памятники этому человеку, просто оглядись вокруг». Так вот, — продолжал Декстер с лицемерной даже на поверхностный взгляд самокритичностью. — Мраморного бюста я, разумеется, не заслужил. Однако я горжусь тем, что после меня останется основательный вклад, сделанный мною в свод наших законов. В частности…
— Сенатор?…
О, спасибо. От всего сердца — спасибо…
Прерванный посреди панегирика самому себе, Декстер не без раздражения произнес:
— Да, Джуди?
— Как вы можете прокомментировать сообщения о том, что вам хотелось сохранить за собой, снимаясь на телевидении, место в сенате?
Гребаный Глем.
— О… нет. Нет-нет. Нет. То есть были, конечно… мы проводили… состоялись… то есть могли происходить некоторые… дискуссии… чисто теоретические. Но нет. Вернее, были люди, которым хотелось, чтобы я остался. Однако…
— Например?
Декстер рассмеялся:
— Ну, я думаю, нам нет необходимости входить в эти подробности. Лично я никогда не считал такую возможность реальной. Работа в сенате есть огромный, отнимающий все твое время труд. И даже больше чем все. Спросите об этом хотя бы у моей спутницы жизни. А-а-ак.
Терри стоически улыбнулась. Какой ты все же мудак, Декстер.
— И, позвольте добавить, это огромная честь. Так что я… по сути дела, в реальности такое совмещение никогда особого смысла для меня не имело. Да, Кэнди?
— Правда ли, что вы будете получать по пятьдесят тысяч долларов за эпизод?
Гребаный Бадди.
— Ну, в настоящее время — а-а-ак —не имеет смысла… Этими вопросами занимаются другие люди. Однако могу сказать вам следующее: на почасовой основе эта работа оплачивается нескольколучше, чем в сенате. И все же, позвольте мне ненадолго остановиться на том, что я считаю наивысшим из достигнутого мной за многие годы…
Кто-нибудь — умоляю — задайте ему еще один вопрос.
— А правда ли, что роль первой леди получит Рамона Альвилар?
— Насколько мне известно, — ответил Декстер, — сейчас ведутся переговоры на этот счет… Впрочем, этот вопрос вам лучше задать Бадди Биксби. Разумеется, на мой взгляд, было бы чудесно, если бы она стала моей женой.
Он запнулся и взглянул на Терри:
— Боюсь, я сказал что-то не то.
Смех. Терри улыбнулась:
— Да, милый. Сказал.
Жопа.Смех усиливается.
— И тем не менее, если позволите мне вернуться к некоторым относящимся к реформе судопроизводства инициативам, которыми я горжусь в наибольшей степени… я хотел бы указать на Акт модификации всеобщего апелляционного…
— Сенатор, не могли бы вы сказать что-нибудь о касающейся ограничения президентского срока поправке, которая только что прошла через палату и, по-видимому, будет одобрена подавляющим большинством сената?
— А что именно?
— Как вы к ней относитесь?
Этот хреносос Вандердамп заслужил все, что он получит.
— Что ж, полагаю, ни для кого не является секретом то обстоятельство, что мы с президентом Вандердампом по многим вопросам расходились во взглядах. Однако честно ли наказывать будущих президентов за катастрофическое… впрочем, — Декстер ухмыльнулся, — сегодня я появился перед вами не для того, чтобы критиковать президента. Предоставим это историкам.
— Вы проголосовали бы за эту поправку?
— На мой взгляд, она обладает определенными достоинствами. С другой стороны — как знать, — может наступить день, когда я сам займу пост, который мне захочется сохранить и на второй срок. А-а-ак.
Терри зримо оторопела.
— Вы хотите сказать, что собираетесь снова баллотироваться в президенты?
— Я… — Декстер оглянулся на Терри, глаза которой стали холодными, как жидкий азот. — Единственное президентство, которое интересует меня в настоящее время, это президентство Митчелла Любшторма.
— А скажите, кто придумал такое имя?
— Имя? — переспросил Декстер. — Ну… сценаристы. По их мнению, оно… впрочем, мне оно нравится. Да. Оно многое говорит об этом президенте. О сильном и страстном человеке с…
«Поразительно, — думала Терри, — он уже начал говорить о себе в третьем лице».
— …человеке, который прошел через огонь, но сохранил сердце. Да. О любовнике бурь. Настоящем любовнике. Ха-ха. Как в том фильме…
Декстер снова оглянулся на свою спутницу жизни, и та послала ему безмолвное уведомление: «Закругляйся сию же минуту, или ночью, когда ты уснешь, я намажу тебе губы суперклеем».
— Ну хорошо, спасибо, что пришли сюда сегодня, — сказал Декстер и помахал, прощаясь, журналистам ладонью. — Спасибо. Для меня это стало чрезвычайно волнующим переживанием. И мне хочется думать, что я вас вовсе не покидаю. Просто перехожу на другой канал. Не забывайте переключаться на него по понедельникам.
Глава 17
Отправляясь на первое в ее жизни совещание Верховного суда, Пеппер нервничала. Собственный желудок напоминал ей отведенную для бабочек вольеру зоопарка. Судьи голосовали по старшинству, так что ей предстояло подать голос последней. В начале голосования по делу Суэйла она мысленно помолилась о том, чтобы, когда черед дойдет до нее, уже образовалось отчетливое большинство, все равно какое. Но нет. Суд Хардвизера по-прежнему оставался разделенным надвое, точно Корейский полуостров. После того как Криспус высказался против Суэйла, счет стал 4:4. И все глаза обратились к Пеппер.
— Судья Картрайт? — негромко произнес председатель. Обращение «Пеппер» ему почему-то не давалось.
Она чувствовала, как ее сверлят шестнадцать глаз. Пэги Плимптон предупредила Пеппер, что Хардвизер не любит, когда совещания обращаются в затяжные дебаты. «Он предпочитает лететь вперед, как на глиссере», — сказала Пэги. Суд — это вам не дискуссионный клуб.
