Флоузы - Шарп Том (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Локхарт Флоуз, — коротко ответил он на ее краткий вопрос. Мисс Дейнтри взглянула на него с несколько большим интересом.
— Значит, ты — Локхарт Флоуз, — сказала она и приоткрыла дверь пошире. — Ну так нечего там стоять. Входи, молодой человек. Похоже, ты не прочь был бы позавтракать.
Локхарт прошел за ней по коридору на кухню, заполненную запахом домашней ветчины. Мисс Дейнтри отрезала от окорока несколько толстых ломтей и положила их на сковородку.
— Спал на улице, как я погляжу, — сказала она. — Слышала о твоем существовании, да и о женитьбе тоже. Сегодня, небось, с какой-нибудь девкой ночь провел, да?
— Ничего подобного, — ответил Локхарт. — Просто захотелось поспать на сеновале. Я пришел кое о чем спросить вас.
— Спросить? О чем спросить? Не люблю я всякие расспросы. Не знаю, смогу ли ответить тебе, — голос мисс Дейнтри звучал резко, обрывисто, четко выделяя каждую фразу.
— Кто мой отец? — спросил Локхарт, научившийся от Додда не тратить времени на вступления. Даже мисс Дейнтри оказалась захвачена этим врасплох.
— Твой отец? Ты меня спрашиваешь, кто твой отец?
— Да, — подтвердил Локхарт.
Мисс Дейнтри потыкала ножом кусочки ветчины на сковородке.
— А сам ты не знаешь? — спросила она после небольшой паузы.
— Знал бы, не спрашивал.
— Это и дураку понятно, — ответила она, снова с ноткой одобрения в голосе. — А с чего ты взял, что я знаю, кто твой отец?
— Мистер Додд так сказал.
Мисс Дейнтри оторвала взгляд от сковородки и посмотрела на Локхарта:
— Вот как, Додд сказал?
— Да. Он сказал, что вы были подругой моей матери. И что, возможно, она могла вам об этом сказать.
Но мисс Дейнтри отрицательно покачала головой.
— Скорей уж она призналась бы попу из Чипхант-Кастл. Тому, который папист и шотландский горец до мозга костей. А твоя мать и дед всегда были безбожниками-унитарианцами. Скорее собака начнет нести яйца, чем она призналась бы мне в чем-то подобном, — сказала мисс Дейнтри, разбивая о край сковородки яйца и выливая их на ветчину.
— Унитарианцами? — переспросил Локхарт. — Не знал, что дед унитарианец.
— Думаю, он и сам этого не знает, — ответила мисс Дейнтри, — но он вечно читает Эмерсона и Дарвина и всяких пустомель из Челси. А там все те идеи, из которых состоит унитарианство, — только перемешать их вместе.
— Так вы не знаете, кто мой отец? — снова спросил Локхарт, не испытывавший желания втягиваться перед завтраком в теологические споры. Мисс Дейнтри добавила на сковородку грибов.
— Я этого не говорила, — ответила она. — Я сказала, что твоя мать мне в этом не признавалась. Но у меня есть свои мысли на этот счет.
— Так кто же он? — спросил Локхарт.
— Я сказала, что у меня есть свои мысли об этом. Я не говорила, что расскажу о них. В таком деле немудрено ошибиться, а я не хочу наговорить на кого-нибудь попусту.
Она поставила на стол две тарелки и черпаком разложила по ним яичницу с ветчиной и грибами.
— Ешь и дай мне подумать, — сказала она, берясь за вилку и нож. Они молча ели, шумно прихлебывая из больших кружек горячий чай. Мисс Дейнтри налила свой чай в блюдце и отпивала из него маленькими глотками. Когда они кончили завтракать и вытерли рты, мисс Дейнтри поднялась и вышла из кухни, возвратившись через несколько минут с деревянной шкатулкой, инкрустированной перламутром.
— Ты, конечно, не слышал о мисс Джонсон, — сказала она, ставя шкатулку на стол. Локхарт покачал головой. — Она была почтальоншей в округе Райал-Бэнк. Настоящей почтальоншей: она сама развозила почту на старом велосипеде. А не сидела в лавке, собирая письма от тех, кто их отправляет. Она жила в коттедже, что стоит перед въездом в деревню. Вот это она отдала мне перед смертью.
Локхарт с любопытством посмотрел на шкатулку.
— Шкатулка — это чепуха, — сказала мисс Дейнтри. — Важно, что внутри. Старуха была очень сентиментальна, хотя послушать ее — такого не скажешь. Она держала кошек. И обычно летом, развезя почту, садилась у дверей дома, на солнце, а вокруг нее сидели кошки и котята. Как-то к ней зашел пастух, с ним была собака. И вот эта собака вдруг загрызла одного из котят. Мисс Джонсон и глазом не повела. Только посмотрела на пастуха и сказала: «Кормить надо свою собаку». Вот такова была мисс Джонсон. Счесть ее сентиментальной было трудно.
Локхарт рассмеялся, мисс Дейнтри изучающе разглядывала его.
— Ты страшно похож на свою мать. Она тоже так громко говорила и смеялась. Совсем по-ослиному. Но есть и еще что-то общее. — Она подтолкнула к нему шкатулку и открыла крышку. Внутри, аккуратно завернутая в полиэтиленовую пленку, лежала пачка конвертов.
— Возьми, — сказала она, продолжая при этом придерживать шкатулку. — Старуха взяла с меня слово, что эта шкатулка никогда не попадет в чужие руки. Но насчет содержимого я ей ничего не обещала.
Локхарт достал связку писем и посмотрел на конверты. Все они были адресованы в Нортумберленд почтальонше Райал-Бэнк для мисс К. Р. Флоуз. Все конверты были нераспечатаны.
— Она их не открывала, — пояснила мисс Дейнтри. — Мисс Джонсон была человеком твердых убеждений, и ее вера не позволяла ей нарушать правила Королевской почты.
— Но почему они не адресованы прямо в Блэк-Покрингтон и Флоуз-Холл? — спросил Локхарт. — Почему мать предпочитала почтальоншу из Райал-Бэнка?
— Ты что, дурак? Там бы твой дед наложил на них лапу и все бы узнал. Старый черт так ревновал ее, что обязательно прочел бы эти письма. Твоя мать отлично это понимала, она была хитрюга.
Локхарт посмотрел на штемпель одного из писем и увидел, что оно пришло из Америки и было датировано 1961 годом.
— Это письмо пришло через пять лет после ее смерти. Почему мисс Джонсон не отправила его назад?
— Пришлось бы распечатать его, чтобы выяснить обратный адрес. Она бы никогда так не поступила, — ответила мисс Дейнтри. — Я же сказала, для нее Королевская почта была такой же священной, как сама вера. А кроме того, она не хотела, чтобы единственный друг твоей матери узнал, что та умерла. Как она говорила, «лучше жить надеждой, чем горем». А она знала это по собственному опыту. Человек, с которым она была обручена, пропал без вести на Ипре, но она так никогда и не согласилась считать его погибшим. Она верила в вечную жизнь и вечную любовь, это придавало старухе силы. Хотела бы я верить хоть во что-то одно, но нет, не верю.
— Думаю, я имею право распечатать эти письма, — сказал Локхарт. Мисс Дейнтри кивнула.
— Мать не оставила тебе ничего, кроме внешности. Сомневаюсь, что ты найдешь имя отца в этих письмах.
— Быть может, хоть какую-то зацепку.
Но мисс Дейнтри не верила и в это.
— Нет, не найдешь. Заранее могу тебе сказать. Лучше уж сходи к цыганке в табор, пусть погадает. Твой отец за всю жизнь не написал ни одного письма.
Локхарт посмотрел на нее с подозрением.
— Похоже, вы все-таки знаете, кто он, — начал было Локхарт. — По крайней мере вы могли бы… — Но мисс Дейнтри поймать было не так-то просто.
— Уходи, — сказал она, вставая из-за стола. — Ты слишком напоминаешь мне Клариссу. Нечего рассиживать тут над письмами из прошлого. Сходи к прорицательнице, она скорее знает, кто твой отец, чем я.
— К прорицательнице? — переспросил Локхарт.
— К гадалке, — ответила мисс Дейнтри. — Она утверждает, что она будто бы потомок старого Элспета Фааса, о котором говорится в преданиях. — Мисс Дейнтри направилась к выходу, Локхарт пошел за ней, унося с собой связку писем и на ходу благодаря хозяйку.
— Нечего меня благодарить, — ворчливо возразила она. — Это все пустые слова, да и только. Я их наслушалась вволю. Понадобиться тебе помощь — приходи, скажи. Это и будет для меня благодарностью. Я хоть увижу, что от меня есть польза. А все остальное — пустая болтовня и вздор. Сходи сейчас к цыганке, пусть она тебе погадает. И не забудь позолотить ей ручку серебром.
Локхарт кивнул, обошел дом и прямиком направился к лугу. Немного спустя он уже сидел на корточках ярдах в двадцати от табора и, повинуясь какому-то инстинкту, подсказавшему ему, как следует себя вести, никого не окликал, но молча ждал, когда к нему обратятся сами. Таборный пес немного полаял и замолчал. От костра поднимался дым, в жимолости, окружавшей сад мисс Дейнтри, гудели пчелы.
