Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения - Абгарян Наринэ Юрьевна (читать книги полные txt) 📗
– Плечо! – выкрикивала она периодически. – Вывихнешь плечо – Сурик тебя убьет.
– Да помню я про плечо, – пыхтел Сережа, с обезьяньей резвостью прыгал вокруг Маринки и с криками «ийййййяяя» отвешивал ей звонкие подзатыльники.
Честно говоря, не будь с нами Каринки, мы бы давно уже кинулись врассыпную. Но мысль о том, что наш главный защитник сейчас поднимется и наваляет обидчикам так, что мало не покажется, придавала нам сил и отчаянной уверенности в победе.
И Каринка, конечно же, не подкачала. Она прыгнула разъяренной тигрицей в эпицентр драки и за секунду раскидала всех. В том числе нас. Мы отнеслись к ее горячности с пониманием – в пылу драки очень сложно отличить своих от чужих. Поэтому, зализывая раны, молча отползли в сторону. Сережа с Завеном тоже отступили. На спине Завена, аккурат между лопатками, алел большой круг со следами от зубов.
– А, – догадалась я, – вон что Манька с его спиной вытворяла. Откусить пыталась!
Тут раздался душераздирающий вопль Рубика – Каринка повалила его на живот и старалась оторвать ему ногу. Нога, к сожалению, была крепко приварена к туловищу, поэтому не отрывалась. Рубик выкрутился, опрокинул сестру на бок и принялся выворачивать ей руку. Каринка вырвалась, подпрыгнула и с размаху впечаталась бронежилетом Рубику в спину.
– А-а-а-а-а-а! – взвыли от боли оба.
– Карин, может, хватит? – заскулила я.
– Пусть он сам попросит, – прохрипела Каринка и попыталась оторвать Рубику руку. Но рука тоже была крепко приварена к телу и отрываться не хотела.
– Ладно, – выдохнул Рубик, – подрались, и нормально.
– Может, и нормально, – ослабила хватку Каринка, – но шина остается за нами.
– Очень нам нужна ваша шина! – огрызнулся Рубик.
– Вот и идите отсюда!
– А вы не командуйте!
– Не ваше это дело, хотим – и командуем!
– Пойдем, что ли, – дернул Рубика за рукав Сережа. – А то сейчас снова подеретесь.
Рубик глянул на него снизу вверх, но ничего не ответил. Молча поднялся и похромал вниз. Следом поплелись Сережа с Завеном, на спине Завена все так же алел след от Маниного укуса.
– И скажите спасибо, что мы вас стекловатой не натерли! – злорадно крикнула им вслед Маринка.
Мы дружно захихикали. Историю со стекловатой наши родители до сих пор вспоминают с содроганием. Прошлым летом Рубик опрометчиво затеял с Каринкой драку. Из-за сущего пустяка – не поделили коровью лепешку. Такое с провинциальными детьми иногда случается. Кругом пасутся стада коров, в частном секторе у каждого двора своя буренка, а лепешек все равно на всех не наберешься. Отсюда недопонимание и прочие телесные повреждения. Уступать никто не собирался, так что случилась драка. Притом драка такая, знаете ли, знатная. Про которую в книжках пишут «не на жизнь, а на смерть». И в пылу этой драки Каринка скрутила Рубика и натерла его стекловатой. Тут полагается написать «немая сцена», потому что знатоки стекловаты небось вздрогнули и покрылись мурашками. А если кто-то из вас не является знатоком стекловаты и не имеет представления, какие случаются последствия от контакта с ней, то считайте, что вам крупно повезло.
В общем, надругалась Каринка над Рубиком посредством куска стекловаты, и потом, когда драка утихла, они дружно чесались. И если у Каринки чесались только руки, то у Рубика немилосердно чесалось почти все тело. Руки, ноги, спина. И даже немножко голова. Рубик терпел-терпел, потом не вытерпел и побежал домой мыться. Увлекся мытьем и крепко натерся мочалкой. А натираться мочалкой ни в коем разе нельзя, потому что ты вгоняешь мелкие иголочки стекловаты себе под кожу. А Рубик об этом не знал. И страдал потом от чесотки еще целую неделю.
Каринке тогда крупно влетело. Мама с папой лично ходили к родителям Рубика – извиняться. Правда, тетя Лаура с дядей Хореном сказали, что можно было и не извиняться, потому что буквально за неделю до этого Рубик покалечил дворник нашей «копейки» Генриетты. Просто так покалечил, из чистого интереса «оторвется или нет». И теперь папа ездил по городку с торчащим поперек капота дворником, потому что обратно он не складывался, а оторвать его с концами у папы рука не поднималась, он все надеялся, что в мастерской починят, и на новый дворник тратиться не придется. Так что у наших с Рубиком родителей на почве стекловаты вышла боевая ничья, и на том они радостно разошлись.
Когда мальчики скрылись из виду, мы попытались привести себя в порядок. Но тщетно – волосы всклокочены, пуговицы оторваны, одежда в каких-то жутких пятнах.
– Все равно нам влетит. Пойдем хоть на шине покатаемся, – махнула рукой Манька.
– Пойдем, – обрадовались мы и поволокли шину на пригорок. Правда, покататься так и не удалось, потому что только мы выползли со стройки, как навстречу нам выплыла Ба. Она шла по улице, вся такая благодушная, в красивом темном платье в мелкий горох, в светлых лодочках и с баночкой малинового варенья. Душа Ба пела – впереди приятный разговор за чашечкой крепкозаваренного чая с лимонным бисквитом изготовления моей мамы и ароматным вареньем. Душа Ба цвела и пахла – одно удовольствие придумывать подарок хорошему человеку, а в том, что Кира хороший человек, не сомневалась даже Ба!
И тут наперекор ее благостному расположению духа из недостроенной аптеки выруливает процессия. Состоящая из лопнувшей шины и жалких, насквозь пыльных, имеющих самое непосредственное отношение к ней детей. Конечно, при таком визуальном насилии от любого радостного пения и цветения и следов не останется!
Ба встала как вкопанная. Мы замерли напротив, предусмотрительно выставив перед собой шину. Чтобы, если что, она послужила смягчающим обстоятельством между нами и Ба.
– Вот, – подала голос Манька, – шину на стройке нашли, тащим выкидывать.
Ба пробулькала что-то нечленораздельное в ответ.
– Чивой?
– Девять, десять. Считаю про себя, чтобы сдержаться. Пошли, деточки.
– Куда? – попытались выиграть время мы.
– Домой. Чаю попьем. С вареньем.
– Бить будете, да? – высунулась вперед Маринка.
– Пусть тебя твои родители воспитывают. А с этими разговаривать буду я. Пошли!
Ба выполнила разворот через левое плечо и, чеканя шаг, направилась к нашему подъезду.
Мы отдали шину Маринке.
– Спрячь на стройке, – велела Каринка. – Сейчас нас немножко накажут, а завтра мы покатаемся с пригорка.
– Хорошо.
– Я долго буду вас ждать? – крикнула Ба.
Мы мелко потрусили к дому – впереди гремела жилетом Каринка, следом трепыхалась Манька, замыкала эстафету я. Ба сверлила нас своим колючим немигающим взглядом поверх очков. Пропустила вперед, пошла, бухтя, следом.
Это. Я что хотела в наше оправдание сказать. Хотя оправдания нам, конечно же, нет. Мы сами видим, как тяжело приходится маме, – обстирывать и обглаживать четверых детей не просто сложно, а очень сложно. Плюс папа и его больничные халаты. Это же белые медицинские халаты, из капризного хлопка, который имеет обыкновение намертво срастаться с пятнами и расстается с ними с большой неохотой. У мамы практически каждый день стирка и глажка, и это не считая прочей работы по дому. А тут мы. Сущие вандалы. Что ни день, то новый подвиг. Накажи, проведи педагогическую работу. Никаких нервов не хватит. И главное, все бестолку! Дядя Миша вообще говорит, что наши головы работают навылет, потому что в одно ухо влетает, а в другое беспрепятственно вылетает.
Может, всё так. Но я хотела в наше оправдание сказать. Зато мы очень дружные дети и всегда придем на выручку друг другу. Вот как сегодня, например. Если бы драка была честной, один на один, мы вмешиваться не стали бы. Просто болели бы за Каринку. Но драка была нечестной, и наблюдать со стороны, как сестра дерется с тремя мальчиками, мы не могли. И, хоть знали, что по итогам боя шкуры спустят со всех, все равно вмешались. Потому что есть такое понятие, как взаимовыручка. И если в обычной жизни мы можем задирать друг друга, обзываться и даже драться, то перед лицом опасности всегда сплачиваемся. Не знаю, оправдывает нас это или нет, но за сегодняшнюю рукопашную мне не очень стыдно. Тем более что победа осталась за нами.
