Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают - Величко Владимир Михайлович (читаемые книги читать TXT) 📗
Хирург аккуратно закрыл сейф, оглядел стол, подровнял лежащую на его краю стопочку книг и историй болезней и глянул на часы.
— Ну, вот и все, — сказал он вслух и улыбнулся! В понедельник сейф будет открывать уже не он, а его коллега и напарник, который сегодня догуливает свой последний день отпуска. Он еще раз прикинул, все ли сделал: больные — осмотрены, перевязки — сделаны, медикаменты на выходные — старшая медсестра получила! Ну, значит, все. Потом он вышел из ординаторской, попрощался с медсестрами, больными — это заняло еще около часа. И только после этого ушел домой.
Долгожданный отпуск начинается через два дня, в понедельник. Именно в этот день, рано утром, они с друзьями становятся вольными людьми и едут в Белогорье, на охоту и рыбалку. Да что там, на охоту — просто по тайге с ружьишком побродить, посидеть у костра, а главное — на недельку выпасть из надоевшего за год круговорота повседневных дел и забот. Два дня на сборы, и — здравствуйте, горы! При этих мыслях он, не сдержавшись от избытка переполнявших его чувств, громко крикнул: «Ура-а-а-а!» — и издал залихватский разбойничий посвист.
Весь следующий день был посвящен сборам. Вернее, все было приготовлено давно, но за субботу он еще раз перепроверил вещи и только тогда уложил их в рюкзак. И это было последнее мгновение его отпуска, ибо не успел он поставить готовый рюкзак в коридор, как раздался звонок — то дежурный врач сообщал, что в приемный покой больницы «Скорая помощь» доставила его коллегу-хирурга с открытым переломом обоих костей голени и что машину за ним он уже отправил. Вот так!
«То есть отпуска не будет…» — грустно подумал он и, одевшись, вышел из подъезда. В отделении они с операционной бригадой почти до утра занимались ногой коллеги.
А в понедельник, рано утром, он пошел проводить друзей, и среди них — самого близкого друга, врача-судмедэксперта. Помог уложить вещи в машину, пожелал хорошего отдыха и долго, завистливо смотрел вслед уехавшим отдыхать друзьям. И впервые лет за восемь он с ними не поехал и остался один.
Три дня он тупо работал, поскольку главный врач приказом отозвал его из отпуска, а в просьбе о вызове хирурга из города отказал, как отрезал. Правда, попозже он позвонил по телефону и ласковым, доброжелательным голосом пропел в трубку: «Вы уж поработайте… людей нет на замену… сходите в отпуск позже… премиальные… уж не обессудьте…» И знавший его много лет хирург понял, что так главный извинился. А уже в четверг он и думать забыл и об отпуске, и о главном, и, пожалуй, о больных, ибо часов в десять утра стало известно, что в тайге, в горах Белогорья, погиб один из его друзей. Как туманно сообщил по телефону тамошний участковый, его застрелил кто-то из их же группы. Это известие было страшным и непредставимым еще и потому, что он не знал, ни кто убит, ни кто убил. Неизвестность страшна, а неизвестность в ожидании еще больших неприятностей — еще страшнее. Эти часы до приезда машины с трупом ему показались вечностью. Даже работа ему не помогала — руки машинально делали привычные манипуляции, перевязки, что-то писали, а в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «Что случилось? Кто погиб?»
И думая о мертвом, он, хирург с почти двадцатилетним стажем, содрогался и все время гнал из головы одну подленькую мысль, но она снова и снова возвращалась, не давая ему работать, не давая сосредоточиться: «…Кто же… из друзей… лишь бы… Володя был жив… мы же вместе учились… лишь бы не он… пусть тот… он знакомый, но случайный… его не так жаль… мало знаю… он же сам напросился… поехал вместо меня…»
Когда же подошел их «газик», он в первую минуту испытал ни с чем не сравнимую радость: его друг жив! Это его лицо он увидел в окне кузова. Но вот когда машина остановилась и его друг спрыгнул на землю, то хирург понял, что его друг в наручниках! Значит, это он убил? Убил???
В тот вечер хирург ничего толком узнать не смог, все на уровне слухов. Труп убитого поместили в морг, а эксперта увезли в камеру. Только на следующий день, когда приехавший из соседнего городка эксперт стал вскрывать труп, следователь прокуратуры и один из свидетелей — врач-терапевт — рассказали хирургу, что и как там произошло.
— Когда, в последней деревушке оставив машину, пришли в тайгу, на наше место, эксперт и новенький стали почему-то друг друга подкалывать. Не злобно, в общем-то, что-то типа подначек, но зачастую они были с каким-то нехорошим подтекстом. Вот из-за этого атмосфера стала потихоньку накаляться. Вечером же, когда все собрались у костра отметить начало отпуска, они вообще чуть не подрались. Сцепились так, что их едва растащили. Мы уже тогда поняли, что напрасно новенького взяли, напрасно пошли навстречу его просьбам.
— А причина? Из-за чего сцепились-то? — спросил хирург.
— Они, как ты помнишь, живут в одном подъезде, и, видно, вялотекущие трения у них бывали и раньше. И вот прикинь: когда все уже были поддатенькие и веселенькие, кто-то рассказал про эксперта и жену этого новенького анекдот.
— Какой такой анекдот?
— Да там ничего особенного не было, действительно анекдот. Помнишь, в прошлом году у него была эксгумация по совершенно пустяковому поводу, по каким-то вновь открывшимся обстоятельствам? И все мы помним, как эксперт из-за этого переживал. Так вот, он тогда три дня, не выходя из квартиры, пьянствовал. Ну а новенький с женой живут в том же подъезде, но этажом выше. И вот в один из этих дней она, поднимаясь к себе, увидела, что дверь в квартиру эксперта не просто открыта, а распахнута. Ну и чисто по-соседски, мол, не случилось ли чего, заглянула туда и увидела, что сосед мертвецки пьяный лежит на полу и храпит. Она его растолкала и спрашивает:
— Ты чего дверь-то не закрыл?
Однако тот никак не отреагировал и продолжал самозабвенно храпеть. Тогда соседка, оглядев стол с бутылками и единственной коркой хлеба, наклонилась к нему и спросила:
— Сосед, ты ел сегодня? — И не услышав ответа, крикнула: — Эй, ты жрал что-нибудь?
А он, подняв голову, спокойно переспросил:
— В смысле кушал?
— То есть некоторая анекдотичность диалога всем понятна, ведь так? — спросил терапевт — и все с ним согласились.
— Ну, вот и мы, конечно, заржали, представив поддатого мужика и его мягко-укоризненную поправку. Ну а новенький, похоже, не знал об этом и, не оценив юмора, тут же полез в драку с криками:
— Ага, я давно подозревал… я тебе сейчас…
— И что? Они в тот вечер не угрожали друг другу? — с сомнением спросил следователь.
— Да нет, ничего подобного! Поматерились немного, потом мы их рассадили подальше друг от друга, а перед тем, как пошли спать, еще песни попели, так что все вроде нормуль было! Ну а утром все ушли в тайгу. Пошли просто прогуляться, наметить планы на неделю. А потом все вернулись, а новенький — нет. Уже ближе к вечеру стали стрелять в воздух, кричать, свистеть, но он не откликался. Тогда мы пошли искать его и через часок наткнулись на труп. Он лежал в кустиках на берегу маленького озерка. Рядом с головой — обилие крови, а в голове — огнестрельная рана.
— А какое у эксперта ружье было? — вкрадчиво спросил следователь. Хирург с терапевтом переглянулись и, вздохнув, ответили:
— Да карабин у него был старенький, весь разболтанный!
— Ага! Нарезное оружие… и конечно, без разрешения?
— Можно подумать, ты не знал этого? Эка беда! Да у каждого второго, не считая каждого первого, есть нарезной ствол!
— Но из каждого первого, не считая каждого второго, — передразнил их следователь, — не убивают людей!
— А я не верю, что это он убил, — ответил хирург, — не такой он человек. Он мимо брошенного котенка спокойно не пройдет — обязательно пожалеет и накормит.
— Доктор, — насмешливо ответил следователь, — вы же понимаете, что следствие не может оперировать такими понятиями, как «верю — не верю». Следствие опирается на факты, а их нам предоставит товарищ судебно-медицинский эксперт, когда извлечет пулю. А кроме того, есть и другой вопрос: если не он, то кто убил? Ведь посторонних же там не было?
