Сексуальный переворот в Оушн-Сити - Листик Джо (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
С первых же слов, произнесенных Флинтом, Максу стало ясно, кто старший в их троице. У маленького сержанта, несмотря на тщедушную внешность, оказался звучный басовитый голос, которым он бойко забивал писклявый тенорок Фергюссона.
– Для начала я должен убедиться, что эта ведьма с автоматом не выискивает очередную жертву в нашем квадрате! – твердо заявил Флинт, и Фергюссон покорно запустил двигатель «девяносто третьей».
В течение следующего часа их автомобиль со включенной сиреной носился по кварталам закрепленного за Флинтом участка в поисках зловредной девицы, а Камакин со все возрастающим удивлением наблюдал за тем, как воробей-Флинт уверенно командует безропотным медведем-Фергюссоном (Макс не удержался и сразу же мысленно дал прозвище каждому из сержантов).
Помимо этого Камакин, правда, не забывал таращиться по сторонам, пытаясь обнаружить злополучную «Хонду».
– Куда ты прешь? Там одностороннее движение! – шумел воробей, и Фергюссон в очередной раз тяжело вздыхал и обливался потом.
– Сворачивай влево! – и медведь проворно выполнял приказ бдительного начальника, который при этом как ни в чем ни бывало жевал гамбургер, запивая его обжигающе горячим кофе.
Очень скоро и Макс, и воробей-Флинт поняли, что ведьма с автоматом, похоже, ограничилась захватом одной заложницы и сейчас, вероятно, отсиживается в каком-нибудь тайном убежище, верша там свои темные делишки.
– Малый ход! – наконец по-морскому скомандовал Флинт и «девяносто третья» послушно погасила скорость и медленно заскользила вдоль бетонной кромки.
– Может, и шарманку выключим? – предложил Макс, намекая на противные завывания сирены. Полицейская сирена почему-то раздражала его гораздо больше, чем маячившая перед глазами полицейская форма сержантов.
Флинт оценил своевременность предложения полуголой дамочки с заднего сидения и важно кивнул напарнику. Тот незамедлительно выполнил указание, нажав на нужную кнопку.
С начала поисков прошло уже больше пяти часов, когда Камакин обнаружил очередную красную «Хонду». Она стояла в глубине открытого гаража и, если бы не лучи заходящего солнца, Макс вряд ли бы заметил автомобиль.
– Еще одна «Хонда»! – он легонько толкнул в плече дремлющего сержанта.
– Где?! – встрепенулся Флинт.
Они остановили машину и сдали задним ходом, чтобы получше разглядеть цвет и марку гаражного авто.
В ходе короткой разведки полицейские довольно быстро убедились, что «Хонда» еще совсем недавно побывала в какой-то передряге: у нее были сильно поцарапаны крылья и двери, а также серьезно поврежден передний бампер. Заглянув под машину, Флинт обнаружил под двигателем большую лужу масла.
Воробей тут же связался по рации с управлением полиции и доложил о находке. Управление терпеливо выслушало доклад и приказало ждать.
Через десять минут на Гардинг-стрит рядом с ничем не примечательным двухэтажным домом с балкончиком находилось не менее пятнадцати патрульных машин и сорока полицейских во главе с окружным шерифом Уильямом Шумахером.
Зрелище было что надо: тревожно мелькали полицейские мигалки, шериф Шумахер, отдавая приказания, что-то гневно кричал в свой мегафон, а десятки табельных стволов невесть откуда взявшихся копов, словно заколдованные, уставились в сторону окон и дверей подозрительного дома.
Тем временем Макс сидел в «девяносто третьей» и тихо молился за успех операции по спасению Эдика.
Операция началась через полчаса, когда Шумахер окончательно убедился, что похитительница, или же похитители, не собираются выходить к полиции с поднятыми руками.
Штурм был стремительным и неотразимым. По команде Шумахера два десятка молодцов в бронежилетах и специальных шлемах дружно вышибли двери и почти все окна первого этажа, после чего вихрем ворвались в дом.
Наварро они обнаружили в ванной комнате, где тот безмятежно при включенном на полную громкость магнитофоне нежился в пенной воде. Завидев воинственно настроенных мужчин, преступница подняла дикий крик, но ее быстро успокоили, как только разглядели орла на груди.
Эдика нашли на чердаке, подвешенным вниз головой за здоровенный металлический крюк. Когда Максу удалось, наконец, прорваться к нему, Дьячкофф лежал на носилках с отрешенным лицом и тихо стонал. Рядом с ним хлопотали два санитара.
Камакин довольно бесцеремонно отодвинул в сторону одного из медбратьев и нежно похлопал приятеля по щеке.
– Эдик, ты в порядке? – в эту минуту Макс испытывал к нему почти материнскую любовь.
Дьячкофф открыл глаза и слабо кивнул.
– Она была уверена, что все это сделал я… – всхлипнув, признался Эдик.
При захвате преступницу явно застигли врасплох, и потом, когда ее в наручниках привезли в полицейское управление и отвели на допрос в кабинет к Шумахеру, она все еще находилась в легком шоке.
В служебном кабинете полицейского начальника эта испуганная девица с мокрой головой, в малиновом банном халате и шлепанцах на босу ногу, выглядела довольно пикантно.
Шериф долго разглядывал ее лицо, наполовину скрытое прядями черных влажных волос, прежде чем потребовал показать ему татуировку.
Мексиканка было заупрямилась, но приведший ее коп крепко схватил красотку за руки, а затем бесцеремонно распахнул халат на груди у строптивой пленницы.
Воспоминания о беглом Наварро были еще весьма свежи в памяти Шумахера, и едва увидев знакомую татуировку с орлом на смуглой коже девицы, он обомлел так, будто внезапно нашел золотой самородок размером с приличный булыжник!
– Надо же, как повезло! – поделился он своей радостью с охранником.
В отличие от полицейского сержанта, Наварро не разделил восторгов шерифа и, рванувшись всем телом, безуспешно попытался освободиться из крепких лапищ копа.
– Попробуйте только меня тронуть! – завизжал он, но на этот протест никто даже не обратил внимания.
Шумахер просто не мог поверить своему счастью, разглядывая Наварро с головы до ног, словно породистую кобылу на скачках в Кентукки.
– Чего только люди не придумают, чтоб не загреметь в тюрьму! – восхищенно бубнил он себе под нос.
Правда, шериф недолго пребывал в эйфории по поводу своего неожиданного открытия и вскоре, вызвав помощника, приказал тому снять у мексиканки отпечатки пальцев.
Арестованная девица не проронила ни слова во время этой унизительной процедуры и лишь жгла ненавидящим взглядом счастливого шерифа, который тоже не спускал с нее глаз.
Компьютерная проверка быстро подтвердила идентичность отпечатков мексиканки и сбежавшего Наварро, о чем Шумахер тут же с радостью сообщил своей пленнице.
– Теперь, голубчик, придется рассказать не только про наркотики, но и про тех, кто тебе помог с этим маскарадом!
В подтверждение своих слов Шумахер попробовал было беспардонно ухватить Наварро за грудь, но тот вдруг стремительно наклонил голову и, будто собака, вцепился зубами в руку шерифа.
Когда через минуту охраннику с огромным трудом все же удалось оттащить пленницу в сторону, та, едва отдышавшись, неожиданно заговорила вновь.
– Вы не услышите от меня ни слова, пока не превратите обратно в мужика! – решительно заявила она. – А я много чего могу порассказать, – с наглой ухмылкой добавила мексиканка, не без удовольствия наблюдая за тем, как шериф, морщась от боли, потирает укушенную руку.
К счастью, Дьячкофф отделался лишь испугом и несколькими малозаметными царапинами, так что ему не потребовалась сколь-нибудь серьезная медицинская помощь. Дав полицейским краткие показания, в которых правдивая часть была в несколько раз меньше другой, придуманной, Макс и Эдик, наконец, расстались со стражами закона.
Не меньше изворотливости приятелям пришлось проявить и для того, чтобы их физиономии не попали в фото– и телеобъективы, ибо репортерская братия уже несколько часов активно охотилась за всеми участниками событий на пляже «Тропикана».
Они вернулись в отель за полночь, по горло сытые дневными приключениями.
Сонный Дьюк встретил парочку двусмысленной фразой:
