Малёк. Безумие продолжается - ван де Рюит Джон (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗

НАШИ ДОСТИЖЕНИЯ ЗА КАНИКУЛЫ

Рэмбо: наконец, трахнул свою мачеху.

Саймон: ездил с семьей на Маврикий.

Жиртрест: половину каникул зависал с Хайнцем (королем хот-догов).

Роджер: занял второе место в боксерском матче с мальтийским пуделем мистера Лилли.

Гоблин: его подружка Эли дала ему от ворот по­ворот. Подумывает о самоубийстве.

Бешеный Пес: застрелил дикого зверя (гну), сделал чу­чело и привез голову в школу. Говорит, что собирается повесить ее в Бешеном Доме.

Малёк: зимовал в Англии^[43].

Верн:  утверждает, что занимался сексом. Услышав это, все покатились со смеху и потребовали доказательств. Тогда Верн сунул руку в трусы и достал скомканную фотографию, где он был изображен в обнимку с бывшей мисс Мира Аннелин Крил. Единственная проблема была в том, что Верну на фото было лет восемь, а Аннелин, судя по ее виду, была напу­гана до смерти его присутствием.

Отнесли голову антилопы в спальню первокурсников, что­бы попугать Нормальную Семерку. Бешеный Пес прило­жил ее к лицу и побежал прямиком в дальний угол, где спят двое Дэррилов. Через сорок секунд после начала нападе­ния Бешеной Антилопы Гну большинство первокурсников дали деру и попрятались под потолком. Пес хотел было подбить парочку из рогатки, но тут из-за кровати третьего Дэррила появилось черное лицо и кругленькое черное тель­це. Одно из двух: или в спальне первокурсников завелся новичок, или Дэррил вернулся в школу, хитро замаскиро­вавшись!

Оказалось, новичка зовут Бонгани Нджали. Рэмбо объ­явил, что это новый черный Дэррил, и назвал его Чэррил. Увидев антилопью голову, Чэррил просиял и сказал что-то на зулусском (его никто не понял). По-английски он гово­рит не очень хорошо, поэтому Безумная Восьмерка вскоре потеряла к нему интерес и переключилась на Жиртреста и Бешеного Пса. Они сунули Карлика головой в мусорку и принялись выключать и включать свет при помощи большо­го пальца его ноги.

Тут в спальню ворвался Джулиан, который, должно быть, увидел, как мигает свет, и сказал, что рад возвращению всех мальчиков в школу. К сожалению, тут он заметил звериную голову и завизжал так, будто его режут. Он выбежал из спальни с воплями: «О Боже! У них там лось! У них там лось!»

Вскоре свет зажегся во всех комнатах, и половина кор­пуса сбежалась поглазеть на лося. Щука попытался украсть голову, но Бешеный Пес достал нож и пригрозил «распот­рошить его, как акулу». Тогда Щука набросился на Глиста, надел ему на голову башку чучела и сделал вид, что собира­ется оприходовать его. Мы в гробовой тишине вытаращи­лись на Щуку, который скакал на Глисте и стонал: «Люблю кататься на своей лошадке! Люблю!» Наконец он понял, что выглядит полным идиотом, и начал издеваться над Чэр-рилом. Тот совсем не обиделся, даже когда Щука обозвал его обезьяной. Он просто стоял, вытянувшись по струнке, как солдат. Тогда Щука расстегнул штаны и попытался уде­лать одеяло Карлика. Но, видимо, у него возникла боязнь сцены, поэтому вместо этого он выкинул его постельное белье в окно.

Когда суматоха улеглась, я вернулся в кровать и попытал­ся уснуть. Спустя некоторое время услышал громкое копо­шение и вздохи с кровати Верна. Его одеяло подскакивало вверх-вниз в лунном свете. Остальных и звать не пришлось, ведь Верн стонал так громко, что вскоре все проснулись. Даже Роджер выглянул из ящика для нижнего белья посмо­треть, что за шум.

Гоблин сорвал одеяло, и Человека Дождя поймали с по­личным. Верн покраснел и попытался прикрыть свое хозяй­ство и одновременно спрятать фотографию Аннелин Крил.

Потом я долго не мог уснуть — проделки Верна и стран­ные нездоровые звуки, которые он издавал, не давали мне покоя. Мне жаль ту девчонку, которой выпадет несчастье с ним переспать.

Вторник, 30 июля

За завтраком вся школа встретила Верна песенкой «Он — дро­чила» . Тот залился кроваво-красным цветом и выбрал именно этот момент, чтобы запихнуть в рот целую венскую сардельку. Вся столовая взревела и застучала ложками об столы. Джулиан вышел из-за столика старост и спросил Верна, не левша ли он. Верн ответил нет, и Джулиан пожал его левую руку.

Проведя хитрое детективное расследование, Жиртрест с Гоблином выяснили, куда делся один из Дэррилов. Оказы­вается, он сказал своей маме, что покончит с собой, если его вынудят вернуться в школу. Глист также сообщил, что Дэр­рил писался в штаны, как только в спальню первокурсников входили Бешеный Пес или Рэмбо.

После завтрака Укушенный вызвал меня к себе и спросил, не образумился ли я и не решил ли выбрать физику главным предметом на старшем курсе. Я ответил, что ничего менять не собираюсь, а потом с огромным удовольствием увидел, как его дергающийся глаз тревожно забегал из стороны в сто­рону. Он сказал, что до конца года у меня еще есть время передумать. Я лишь улыбнулся, а он поздравил меня с осо­бым призом жюри в конкурсе Алана Пейтона. Все это вни­мание за какой-то поощрительный приз меня немного сму­щает. Вот если бы победителей было, к примеру, трое, я хотя бы смог убедить себя в том, что стал четвертым.

Среда, 31 июля

УЧИТЕЛЯ НА ОСТАВШЕЕСЯ ВРЕМЯ

Английский: Папаша (круто!)

Африкаанс: Цербер (чревато неприятно­стями)

Математика:  миссис Бишоп (усена нашего чокнутого капеллана)

Актерское мастерство: Викинг (местный Гитлер)

География: мистер  Эразмус  (прозвища

мы ему так и не придумали, но он хитер, пронырлив и yжасен)

История: Леннокс (великолепно)

Здорово, что Папаша снова у нас преподает. Прошло всего несколько минут с начала урока, а он уже затеял горячий спор о насилии в школах. Сам он считает, что немного насилия — это очень даже неплохо, будет о чем рассказать внукам. Потом он заставил меня прочесть эс­се, которое я отослал на конкурс Алана Пейтона. Когда я дочитал, все зааплодировали. А Рэмбо с Гоблином на задней парте принялись изображать звуки поцелуйчи-ков.

Пятница, 2 августа

На школьном собрании меня вызвали на сцену. Глок пожал мне руку и вручил особую награду жюри конкурса юных писателей имени Алана Пейтона. Аплодисменты выдохлись, не успел я подняться на сцену! Как я-мечтаю, чтобы все на­конец об этом забыли. Если бы мое эссе чего-то стоило, я бы пробился в первую десятку.

На грамоте мое имя написали с ошибкой. Джон Муль-тон. (Что это за литературный конкурс, где даже фамилию «Мильтон» не могут правильно написать?)

Когда я сел на свое место, Глок раздал школьные галсту­ки, а потом слегка увлекся во время ежегодной речи, посвя­щенной дисциплине. Он стал кричать, что третий семестр традиционно называется «семестром дураков», а потом уставился на нас с таким видом, будто съел лимон, и сооб­щил, что именно в третьем семестре больше всего учеников исключают из школы. При этом он посмотрел на какого-то бедного первокурсника, который сидел в первом ряду, и сказал, обращаясь к нему: «И те из вас, кто хочет это про­верить лично, милости просим, — затем он выдержал паузу, сверля первоклашку глазами (тот от страха вжался в крес­ло), и смертоубийственным шепотом добавил: — ...знайте, моя реакция будет мгновенной и жестокой». Тут наступила такая тишина, что стало слышно завывание ветра. Проде­монстрировав нам свои белоснежные зубы в злодейской улыбке, Глок взмахнул профессорской мантией и, как ги­гантская кровососущая летучая мышь, вышел из актового зала.

Безумная Восьмерка разработала систему, которую мы назвали Глок-радаром. Если наш психованный директор на­чинает говорить не «р», а «р-р-р-р-р», значит, он воору­жен и опасен. Его обойма полна, и он готов к бою!

Суббота, 3 августа

ОТБОР В КОМАНДУ ПО ЛЕГКОЙ АТЛЕТИКЕ

Непонятно, зачем я вообще каждый год хожу на отбороч­ные соревнования в команду по легкой атлетике. Ясно же, что мне никогда не попасть в эту команду, потому что я меньше ростом, медленнее и слабее почти всех ребят моего возраста.