Золотой автомобиль [Авантюрист] - Рэйтё Енё (книги онлайн полностью .txt) 📗
– Ты что, сопляк, с ума спятил?
– Прошу, отпустите меня ради бога. Я…
Ради господина Ванека он даже готов был пустить в ход кулаки.
Молчаливый Другич отстранил тропический фрукт от своего носа и ударил Горчева по голове, дабы избежать дальнейшей дискуссии. Тот потерял сознание.
Очнулся Горчев в мощном грузовом фургоне, который ехал с большой скоростью. Он лежал на спине, и кто-то чихал ему прямо в лицо: над ним склонился лев, настроенный, по-видимому, дружески. Поначалу Горчев не очень испугался, но ужас объял его, когда он увидел на львиной клетке деревянную табличку. На ней значилось: АЛАДАР ВЕНДРИНЕР АРТИСТ И ХИЩНЫЙ ЗВЕРЬ. КОРМИТЬ, СОВАТЬ В КЛЕТКУ РУКУ ИЛИ ПУГАТЬ ЛЬВА ЛЮБЫМ СПОСОБОМ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!
Горчев закрыл глаза в надежде на пробуждение. Тогда зверь по имени Аладар Вендринер чихнул еще раз. Горчев попытался сесть. Посидеть ему удалось всего лишь секунду: от увиденного зрелища он тут же опрокинулся навзничь, как будто Другич, верный старой привычке, чем-то ошарашил его по голове.
5
Господин Ванек из-за своего короткого пребывания в подземелье султанши не предстал, однако, перед военным судом, а по-прежнему, в силу этого и других недоразумений, жил под арестом. Его будущее было так хорошо обеспечено, что он однажды сказал:
– Если бы арест передавался по наследству, мои правнуки долго бы еще отсиживали за мои грехи.
Господин Ванек, как все добропорядочные обыватели, утратившие привычный жизненный шаблон, сильно переменился в радикально измененной среде. Вскоре он, подобно одноглазому Мегару, опустился, зарос грязью и перестал за собой следить.
По поводу злосчастного замечания о погоде Мегар продолжал его иногда поколачивать, но господин Ванек к этому привык; равно как и ко многому другому, только не мог уловить связь этих загадочных явлений с ежедневным распорядком колониальной армии.
Впрочем, турок Мегар тоже постоянно сидел под арестом, потому как беспрерывно пил и прекращал это занятие, лишь когда сваливался без памяти.
Вот и в данный момент они снова были в отсидке, и господин Ванек уже готовился лечь спать на каменный пол, грязный и непотребный от дикого количества насекомых. После ужина Мегар поколотил его, и теперь они собирались на покой. Тут неожиданно объявился господин Вюрфли:
– Сегодня вечером с вами случится кое-что приятное, – шепнул он через дверь. – Я замолвил за вас словечко перед денщиком полковника. По-моему, мне удалось вам помочь.
– Послушайте, господин помешанный, – горько вздохнул господин Ванек. – Мало мне своих страданий, а теперь еще и ваша помощь!..
Загадочный учитель танцев исчез без долгих слов, и господин Ванек смежил наконец истомленные веки.
Через час он проснулся – его трясли за руку. Перед ним стоял начальник караула:
– Вставайте! Вас требуют к господину полковнику.
– Но простите. Что я такого натворил во сне? – защищался испуганный Ванек. – Я лежал по стойке «смирно» и спал сном праведника.
Отговорки не помогли. Его отвели на частную квартиру полковника, где в тот вечер собралось общество. Испуганный и поначалу ослепленный ярким светом Ванек, щурясь, разглядывал элегантно одетых гостей.
– Сегодня вечером мне нужен специалист. Моему денщику сказали, что вы справитесь, – дружески обратился к нему полковник.
Господин Ванек похолодел:
– Простите, я конечно очень польщен…
– Тогда все в порядке, – улыбнулся полковник. – Вы будете для нас музицировать.
Господин Ванек зашатался, словно его толкнули в грудь.
– Я знаю, что вы художник, и я, к вашему сведению, тоже причастен к искусству. Я поэт.
– Поздравляю, – пролепетал несчастный Ванек.
– И что вы скажете?
– Простите, я так устал от ареста и телесные упражнений турецкого гимнаста, что вряд ли смогу водить смычком.
– Вы и на скрипке играете?
Горькие слезы покатились по щекам господина Ванека, и он ответил: – Разумеется. Все что угодно. Могу играть на скрипке, рисовать, знаю названия зверей, вообще я очень разносторонний солдат.
Общество смущенно обозревало плачущего. Некий седой офицер решил, что не уронит своего достоинства, если предложит стул измученному, плачущему, на редкость неряшливому воину:
– Садитесь и успокоитесь, друг мои.
По знаку полковника страдальцу подали тарелку съестного. Для страдальца господин Ванек ел с весьма недурным аппетитом. Гости – в основном старые жители колоний, свидетели массы африканских трагедий – хмуро и молча разглядывали загадочного легионера. Лаура Депирелли – итальянское сопрано Оранского оперного театра – окинула Ванека долгим, скорбным и сочувственным взглядом. Артистка отличалась корпулентностью и, как вообще склонные к полноте дамы, тягой к романтике:
– Скажите, друг мой, – почти пропела она солдату, который с горестной физиономией поедал ростбиф, – чего вам здесь более всего не хватает?
– Горчицы… или соленого огурца, – тяжело вздохнув, ответил солдат, и лицо его сразу просияло, когда он получил желаемое.
– Как вас зовут? – спросил полковник.
– Ван… Вам признаюсь: у меня одна фамилия настоящая, другая псевдоним, и я уже не могу вспомнить ни ту, ни другую.
Присутствующий майор открыл какую-то книгу на столе, посмотрел номер на куртке Ванека и удостоверил:
– Вас зовут Иван Горчев…
При этих словах из-за стола поднялся высокий белокурый капитан:
– Иван Горчев! Бог мой! Вы были в Ницце связаны с… Господин Ванек грустно кивнул:
– Точно. Я был в Ницце связан… вы угадали, господин полковой врач.
Пьер Бусье – именно так звали капитана – подошел к нему поближе, оглядел и повторил:
– Господи помилуй, Горчев!
Секретарь вздохнул. Яснее ясного – капитан потрясен его жутковатым видом.
– Выйдите на минутку в переднюю.
Господин Ванек пошел в переднюю и тотчас уснул, прислонясь к офицерской шинели. Владельцу шинели пришлось на следующий день спешно дезинфицировать себя самого, свое жилище и своих домочадцев. Однако понадобились месяцы, чтобы покончить с последствиями короткого и приятного сна господина Ванека.
В салоне тем временем капитан тихо сообщил:
