Вермудский четырехугольник, или Возвращение Редькина - Треер Леонид Яковлевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
— У нас не бегают, — сказал подошедший Мебиус. — Слишком мало кислорода. Что касается воздушного шара, то он был доставлен незадолго до вашего прибытия. Кстати, вместе с шаром я получил животное, которое ведет себя очень агрессивно…
— Дизель! — закричал Коля, догадавшись, о ком идет речь.
Раздался густой басистый лай. Из-за «Искателя», гремя цепью, выскочил волкодав и прыгнул к Редькину. Сид, Тараканыч и ха-мизонец в ужасе отшатнулись. Пес, узнав Колю, встал на задние лапы и, радостно повизгивая, лизнул нос Редькина.
Коля гладил его могучую спину и украдкой тер глаза.
— Николя! — крикнул издали Тараканыч. — Не порть собаку лаской.
— Мне надо идти, Дизель, — сказал Коля. — Понимаешь? Но я скоро вернусь. Присмотри, пожалуйста, за шаром.
Дизель кивнул, вернулся к «Искателю» и улегся под ним, готовый защищать объект.
Мебиус вывел из гаража приземистый черный автомобиль с тремя выхлопными трубами.
— «Рокслер-бенц», последняя модель! — не без гордости сообщил он. — Прошу садиться.
Земляне устроились на удобных сиденьях, взревел двигатель, темное облако газов окутало машину. Она выползла со двора на бетонную дорогу и, мигом набрав скорость, помчалась по трассе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой земляне знакомятся с Ха-мизоном
Кто из нас, дорогой читатель, не задавал себе мучительный вопрос: «Есть ли разумные существа на других планетах?»
Обычно этот вопрос возникает в летний вечер, когда, разомлев от сытного ужина, человек выходит на балкон и устремляет задумчивый взгляд к небесному своду. Обилие мерцающих точек настраивает человека на мечтательную волну, и вот уже чудится ему, что где-то там, в холодной космической «глубинке», стоит на балконе инопланетянин, размышляя о судьбах Вселенной. Воображение не спеша рисует внешность братьев по разуму, начиная от шагающих исполинских конструкций и кончая ползающими многоножками с печальными глазами.
В душе нам хочется, чего скрывать, чтобы инопланетяне были чем-то похожи на нас. И еще хочется, будем откровенны, чтобы они были добрые и слегка уступали нам в смысле разума.
Впрочем, на этот счет существует множество различных мнений.
Что касается Редькина, то он был уверен, что рано или поздно человечество выйдет на связь с инопланетянами. Коле не было еще и восьми лет, когда он разжег во дворе гигантский костер, имеющий вид: 2 + 2 = 4. Таким способом он надеялся установить контакт с разумными обитателями других планет.
Но первыми откликнулись пожарники, которые мигом погасили огонь и долго стыдили Редькина. Позже он еще несколько раз пытался выйти на связь с инопланетянами, но все попытки кончались неудачей.
Но даже он, Коля Редькин, не мог предполагать, что встреча с внеземной цивилизацией произойдет так быстро и при таких загадочных обстоятельствах. И теперь, сидя в машине Мебиуса, он продолжал недоумевать: чем он может помочь Ха-мизону?
Голая равнина лежала слева и справа от дороги.
«Унылая картина», — подумал Коля. — «Ни дерева, ни кустика, ни птицы в небе».
Словно угадав его мысли, Мебиус сказал:
— Все было: и леса, и звери, и птицы. Но мы видели лишь древесину, меха — словом, сырье для промышленности. Мы научились выдергивать деревья вместе с корнями и начали опустошать пространства, вмиг выдергивая целые рощи. А что не успели выдернуть, сожрали древесные жучки. А жучки развелись потому, что исчезли птицы. А птицы погибли от химических препаратов, которыми мы боролись с комарами… — Мебиус так разволновался, что «Рокслер-бенц» едва не вылетел с шоссе. — Теперь на Ха-мизоне остался единственный экземпляр цветка андезия — наша святыня. Вы его посмотрите…
— Позвольте, — сказал Коля, имевший пятерку по ботанике. — Если есть семена, значит, можно…
— Нельзя, — прервал его Мебиус, — растение, к сожалению, бесплодно. Это мутант, не дающий потомства.
— Все вы тут мутанты! — пробормотал Тараканыч. — И родители ваши, и…
— Прекратите, Тараканыч! — прошипел ему Редькин. — Мне стыдно за вас.
Чародей махнул рукой и отвернулся.
Трасса привела их к реке, машина неслась по берегу. На противоположной стороне тянулись корпуса заводов и фабрик.
Густые дымы всевозможных цветов поднимались над трубами, перемешиваясь в ядовито-бурое облако, которое стелилось до горизонта. Удушливый запах проник в кабину, в горле у землян запершило, они закашляли.
— Зато мы можем гордиться своей промышленностью, — с грустью произнес Мебиус. — На каждых трех ха-мизонцев приходится по одному заводу или фабрике!
— Какой ужас! — воскликнул Сид. — Тут же нечем дышать.
— Это с непривычки, — успокоил его ха-мизонец. — Задыхаться по-настоящему мы начнем лет через пять.
— Остановите, пожалуйста, машину, — попросил Редькин. — Я хочу взглянуть на реку.
Они подошли почти к самой воде. Впрочем, назвать водой эту жидкость было бы ошибкой. Густая маслянистая смесь медленно текла между пологими берегами. От заводов к реке тянулись толстые трубы, из которых хлестали фиолетовые струи. Тараканыч сунул палец в реку и с криком отдернул руку. Палец почернел и дымился.
— Амебыч! — заорал чародей, нюхая зачем-то ладонь. — Почему нет таблички «Опасно для жизни!»? Это же хамство! Лучший палец погубили…
— Смотрите, — сказал Сид, — вон рыбак…
Коля увидел ха-мизонца с удочкой, неподвижно сидящего у реки. Редькин подошел к нему, встал рядом, но рыбак, увлеченный своим делом, даже не шелохнулся, лишь слегка покачивались крылья за его спиной. Вдруг поплавок дернулся, удилище согнулось, но ха-мизонец по-прежнему сидел без движений.
— Клюет! — не выдержав, простонал Коля. — Тащите же!
Рыбак, не торопясь, стал тащить и вскоре извлек из воды серебристую рыбу длиной сантиметров тридцать. Она вела себя довольно странно: не дергалась, не билась, висела без признаков жизни. Ха-мизонец снял ее с крючка, всунул под жабры какой-то ключ, повернул его несколько раз и вновь бросил рыбу в реку. Редькин был обескуражен.
— Чем он занимается? — оторопело спросил Коля у подошедшего Мебиуса.
— Ловит заводную рыбу, — объяснил тот. — А живой рыбы в нашей Молибденке уже нет давным-давно. Как, впрочем, и в других реках…
В полном молчании земляне сели в машину. Впечатление о Ха-мизоне складывалось тяжелое. Тараканыч совал всем под нос свой пострадавший палец и кричал, что он этого так не оставит.
— Цивилизация! — презрительно восклицал чародей. — Дышать нечем, купаться негде, вместо еды — синтетика. Зато все умные! Кругом сплошной прогресс!
— Вы правы. — Мебиус вздохнул. — Мы наделали много глупостей и теперь расплачиваемся… Лучшие умы Ха-мизона ищут способ, как спасти планету.
— Спасти планету… — недовольно пробурчал Тараканыч. — Раньше надо было думать! А теперь всем вам крышка.
Он хмыкнул, подмигивая Коле. Тактичного Редькина передернуло от этого подмигивания.
— Не обижайтесь на него, — сказал Коля Мебиусу. — Тараканыч профессиональный злодей, вдобавок груб и циничен.
— Не ожидал, Николя, не ожидал… — Чародей обиженно покачал головой. — Своих, значит, топишь? Эх ты… А еще гома сапинц называется!
— Друзья, — заворковал Сид, — нам не хватало только ссоры на чужой планете. Взгляните лучше, какой ландшафт там, вдали!
Вдали, у самого горизонта, виднелись пепельные зубцы горных вершин.
— Мусорные горы, — пояснил ха-мизонец. — Другими словами, гигантская свалка всевозможного хлама и промышленных отходов. Когда-то Мусорные горы были небольшими холмами, а теперь занимают почти половину планеты и продолжают расти.
— Ничего себе! — только и мог сказать Коля.
— Лучше гор могут быть только горы… — тоскливо произнес Джейрано. — Не повернуть ли нам назад? Слишком много впечатлений…
— Куда везешь, Амебыч? — требовательно спросил чародей. — Хватит темнить!
