Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле (и) - Ларни Мартти (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Убери ноги с парты! — прикрикнул Джерри.
Паренек как будто не слыхал.
— Убери ноги! — повторил Джерри громче прежнего.
— Это вы мне? — удивленно спросил мальчик.
— Да, тебе. Неужели тебя не учили хоть немного хорошим манерам?
— В свободной школе манеры не нужны.
— Ишь ты, какой разговорчивый! Встань. Как тебя зовут?
Мальчик поднялся, не спеша вышел из-за парты и стал, засунув руки в карманы. Это был высокий, темноволосый подросток, верхнюю губу которого украшали первые всходы усиков. На нем была школьная форма: синие фермерские штаны и клетчатая рубашка.
Джерри нашел фамилию мальчика на схеме, лежавшей на столе, но, не будучи в состоянии прочесть ее, повторил вопрос:
— Как тебя зовут?
— Станислав Валентин Дренцкевдодевицкевич, — ответил молодой человек.
— Назови по буквам.
Паренек перечислил кучу гласных и согласных с такой скоростью, что Джерри невольно проникся уважением к его языку.
— Хорошо, садись. Так ты, значит, поляк?
— Нет, я настоящий американец. Я приехал в Америку, когда мне было полгода.
— И все равно ты поляк. Настоящие американцы — это индейцы.
Класс ответил взрывом протеста. Какой-то белобрысый мальчишка энергично замахал рукой, требуя слова.
— Пожалуйста, что ты хочешь? — спросил его Джерри.
— Я только хотел заметить профессору…
— Встань, когда говоришь! — потребовал Джерри.
— У нас не встают, — отбрил мальчишка. — Я хочу только заметить, что все американцы — белокожие, негры и индейцы — чужие.
— Кто тебя учил этому?
— Я это и так знаю, — ответил мальчик.
— Как твое имя?
— Уэсли Кэтзервуд. Я родился в этой стране, и мною не командуют.
— Вот как, — проговорил Джерри сухо. — Теперь ты школьник и должен выполнять требования учителей.
Класс ответил новым взрывом протеста. Слова потребовала сидевшая рядом с Уэсли маленькая барышня, волосы которой были добела выкрашены перекисью водорода, а ресницы — дочерна сапожным гуталином. Класс стих. Маленькая Мэрилин попробовала отодрать жевательную резинку от своих новеньких искусственных зубов, растянув клейкую жвачку в длинную тонкую нить и сказала:
— Профессор, должно быть, не знает, что отец Уэсли — владелец большого универмага в Пэйнсвилле?
— Нет, этого я, к сожалению, не знал, — удивленно ответил учитель. — Но какое это имеет отношение к делам школы?
— Отец Уэсли — один из учредителей ОСВ и больше всех жертвует для нашей школы.
На лице Уэсли Кэтзервуда появилась надменная улыбка победителя. Он достал из кармана пригоршню жевательных резинок в красивых обертках и начал разбрасывать их по всему классу. Маленькая Мэрилин старательно пудрилась и уже превратилась в совершенное подобие Марлей Дитрих: она казалась такой же томной и усталой. Джерри Финн прикусил губу, чувствуя, что проиграл первый раунд схватки. Он стал поправлять очки и решил изменить педагогическую тактику.
— Дорогие друзья! По расписанию теперь у нас должен быть урок истории литературы.
— Аааэээоооххх! — послышался дружный зевок класса.
— Из классного журнала я узнал, что на последнем уроке вам с помощью учебного фильма было рассказано о сущности литературы. Может ли кто-нибудь из вас теперь коротко ответить, что такое литература в широком смысле слова?
Никто не выразил желания. Джерри спокойно ждал некоторое время, но наконец решил пойти классу еще немного навстречу:
— Все письменные и печатные творения человеческого духа вообще называются литературой…
— Сухо! — простонала какая-то утонченная душа на задней парте.
Джерри постучал указкой по краю стола и продолжал:
— Однако возьмем теперь литературу в ее более узком значении и рассмотрим ту ее часть, которая называется художественной литературой.
— Мура! — раздалось на задней парте.
— Старомодно! — заметил Станислав Валентин Дренцке… и т. д.
— Давайте смотреть кино — предложил кто-то.
— Кино! — закричал весь класс. — Давайте нам кино!
— Стереоскопическое! — заметил Уэсли Кэтзервуд. Мой папаша заплатит.
Джерри ждал тишины. Но наконец он стал бить кулаками по столу и закричал:
— Тихо!!
— Мы имеем право говорить! — крикнул какой-то круглощекий, упитанный мальчуган в первом ряду.
— Я прошу тишины! — повторил учитель. — Это не кинотеатр, а школа.
Джерри подошел к доске, взял мел и повысил голос:
— Для того чтобы дремать или ворковать в темноте, существуют кинотеатры, а в школе Общества свободного воспитания вы насладитесь плодами просвещения. Достаньте записные книжки и ручки! Сейчас мы рассмотрим различные виды, или жанры, литературы. Художественная литература имеет три основных жанра: лирический, драматический и эпический.
Джерри обратил к классу свою спину и прикоснулся скрипучим мелом к блестящей черной поверхности доски. Но едва лишь он успел написать слово «лирика», как получил неприятный удар по затылку. Мел выпал из руки учителя, и он медленно, стирая с затылка красноватый томатный сок, повернулся к классу.
— Кто бросил? — спросил он требовательно.
Три десятка воплощенных надежд на будущее молчали, как чулок в сапоге.
— Кто бросил? — спросил Джерри снова.
Ответа не было. Молодые подбородки дружно работали, перемалывая жевательную резину, и вина скрылась в прекрасной солидарности. Джерри снова показал классу спину, поднял с пола мел и неожиданно обернулся назад. Дети сидели, мирно скрестив руки, потому что знали коварные приемы учителей, рассчитанные на то, чтобы захватить врасплох. Джерри вспомнил успокоительные слова седьмой заповеди: «Не зови надзирателя или дворника на помощь, если нет прямой угрозы твоей жизни». И в самом деле: с ним ведь пока еще никакой беды не случилось!
Профессия учителя всегда немного беспокойна, поскольку хорошие советы легче давать, чем принимать. Он решил продолжать урок, как будто совершенно ничего не произошло.
— Итак, наиболее глубоко эмоциональный и в то же время наиболее непосредственный литературный жанр — это лирика. Но пойдем дальше!
Он повернулся, чтобы написать на доске слово «драма», однако оно застряло на первой букве, потому что класс начал теперь широкое наступление. Тухлые яйца и гнилые помидоры взрывались, точно гранаты. Как бывший солдат, Джерри бросился животом на пол и уполз по-пластунски за доску, в укрытие. Протухшие до появления на свет цыплята растекались у него по спине и по плечам, распространяя отвратительное зловоние сероводорода. Обстрел на мгновение прекратился. Джерри воспользовался передышкой, улучив удобный момент, поднялся и выскочил из класса. Неожиданно для Бобо, углубившегося в изучение классного журнала, он вбежал в учительскую.
— Уже кончился урок? — спокойно спросил психолог, не отрывая глаз от огромной книги.
— Да, — ответил Джерри, с трудом переводя дыхание. — И вместе с ним окончилась моя учительская карьера в школе свободного воспитания. Я слишком старомоден. Не гожусь в учителя современной молодежи.
Бобо закрыл журнал и встал, чтобы подивиться виду своего друга.
— Тебе не хватает психологической смекалки. Ты, очевидно, не знаешь, что психический процесс нельзя пытаться задержать или приостановить. Э-э… Ч-чем это здесь пахнет?
Бобо потянул воздух своим простуженным носом и только теперь заметил пятна на костюме Джерри.
— Что случилось? Джерри, что ты наделал?
— Я учил, — коротко ответил Джерри.
— Учил?
— Вот именно. Преподавал начала литературы. А в награду был удостоен гнилых томатов и куриных зародышей. Бобо, я думаю уходить.
— Нет, Джерри. Я обещал мистеру Тэккеру, что мы будем исполнять обязанности учителей в течение недели. Ты должен приучить себя к новым манерам, или, вернее, забыть все старые привычки. Я уверен, что злость твоя пройдет, как только ты начнешь исследовать ее интроспективно. Например, экспериментальная психология…
