Матрос Специального Назначения - Загорцев Андрей Владимирович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— Замкомгруппы ко мне! — раздался рык «кэпа».
Федосов резко сжал скулы, застегнул верхнюю пуговицу комбеза, пряча тельняшку, поправил на голове пилотку и прямой, словно палка, чуть ли не строевым шагом вошёл в палатку. Послышался его ровный, словно металлический, голос. Я заметил, что если Саня волнуется или переживает, у него голос не дрожит и не срывается, он как бы отчуждается от обстановки. Саня представился командиру пункта, ответил на какой-то несложный вопрос.
— Аааа!! — снова заорал кэп. — Ты слышишь, начальник штаба?! Заместитель командира группы у капитан-лейтенанта Поповских — старшина срочной службы! Срочнооой!! и это пиздец на мои седые яйца!!! Почему, аааа??! Ну почему?!!
Плохо дело. За что Сашку-то песочат, ведь не за что по сути дела. Федос, как ошпаренный, выбежал из палатки с круглыми глазами. За ним выскочил Поповских. Как ни странно, с улыбкой до ушей и показывающий нам большой палец.
И тут мы услышали сочные рубленные фразы «кэпа» целиком:
— Срочник! Видишь, ЭНША?! Мальчишка-срочник! и посмотри — везде порядок! палуба надраена, все по линеечке, свет, бля, даже свет у группера, капитан-лейтенанта, есть!! и меня абсолютно не ипёт откуда они запитались!! Помпотех, группа Поповских от дизеля запитана?!
— Никак нет! — рявкнул усач-каптри. — Разводку на палатки рот и групп еще не делали! я разберусь и…
— Иди ты в жопу, помпотех! я тебе, как коммунист коммунисту, говорю — иди в жопу!! не вздумай эту группу тронуть!!! Я, бля, те говорю — нахер им твой дизель не нужен!! ЭНША, может ну тебя на хер?!! Вместе с помпотехом! Вон, бля, возьмём каплейта да его пацаненка-замка, они тебе в штабе и порядок наведут, и палубу с песочком и мылом надрают, и мой кунг командирский, наконец-то, электричеством обеспечат!! Вишь у него — и каюта своя есть, где с секреткой поработать, пирамида, бля, пирамидаааа закрыта-опечатана!.. Печка, бля! С дровами!! И огнетушитель, и инструкция, епть!!! Инструкция истопнику!!! И написано-то как ровненько! а у тебя, бля, не ЦБУ, а конюшня Первой конной!.. Где рабочие места? где места отдыха? где свет?! Почемууу, бля?!!
Услышав этот поток матов и криков, я словно под теплый весенний немокрый дождик попал. Блин, вот он для чего все орал «Почему?». Не в наш адрес-то оказывается. Поповских откровенно улыбался. Федосов стоял, словно током ушибленный. Ясно, почему «кэп» выгнал младших по воинскому званию. Чтобы не слушали, как он разносит своих заместителей. Субординация, так сказать. Хотя и орет, наверное, специально так громко для нас! Поощрительный рёв командира.
После визита каперанга группа улеглась досыпать положенное. Связисты со своими станциями расположились на улице возле входа, неся попеременно дежурство, заодно исполняя роль фишки. Смирнов оказывается уже знал о проблеме нашего каплейта с курительной трубкой и обещал вырезать — он вроде в этом деле специалист. Федос его даже отпустил поискать подходящую сухую деревяшку. Мне же предстояло склеить карту и нанести все надписи. Ну что же, чем быстрее склею и нарисую, тем быстрее засну.
Тщательно протер стол, высушил его, потом застелил его чистой плащ-палаткой, достал из ящика канцелярские принадлежности. Ну что же, приступим. Сперва надо обрезать карту для склейки. Как говорит мой батя — «как учили в автошколе». Обрезаем и склеиваем — слева направо, сверху вниз. Так, чтобы карандаш, когда идёт по карте, не встречал препятствий в виде склеек. Так, теперь аккуратно, по координатную сетку, обрезаем все края. Так, понимаю, что эта карта пойдёт для документов, которые будут храниться в штабе в специальной папочке «оперативное дело». На карту, с которой пойдёт командир группы на задачу, и на те карты, которые выдадут головному дозору и связистам, вообще ничего наносить нельзя. Вдруг в непредвиденной ситуации карта попадёт в руки какому-нибудь врагу и он всё по ней поймёт. Что тут написано в тетради командира? Ага! Вот — «Решение командира группы?», «Начата окончена», «Утверждаю», масштаб, таблицы связи, таблица условных обозначений и прочее. Ну, пока карта сохнет, можно приготовить тушь и перья. Всё это я заблаговременно еще в казарменной баталёрке укладывал в ящик. Вот он пузырёк, вот коробок с перьями, вот карандаш, приспособленный под перьедержатель. Пока карта сохла, я «расписал» перья и подобрал их по ширине. Потом расчертил с помощью офицерской линейки и простого карандаша карту для надписей в масштабах и аккуратно, мазок за мазком, принялся наносить надписи. Ай да красота! Если у нашего каплейта палатка лучшая, надо ему и карту сделать так, чтобы начальник штаба от зависти лопнул. Изредка заглядывал Славик Смирнов — то шомпол от автомата зачем-то на печке накаливает, то лезвие для бритья ищет. Парень тоже в процессе изготовления командирской трубки. Он даже похвастался, что нашёл какую-то особенную деревяшку и сейчас с неё сбацает что-то совершенно умопомрачительное.
С фишки заглянул в палатку Никита Уткин.
— Шухер! комсомолец с агитатором прутся, газеты тащут. Я их не запускаю — не положено и капец! если начнут залупаться, замка свистни.
— Ага, спасибо, — перепугался я. Вдруг увидят, что секретную карту командиру группы рисует какой-то старший матрос. Хотя мне и сообщили, что на меня пришёл какой-то допуск, мало ли что — вдруг еще нашему особисту наговорят, а тот припрётся с проверкой.
На улице слышался раздражённый голос нашего «комсомольского вожака»-агитатора. Я бочком выполз из палатки, сделав сонный вид и спустив верх комбеза до пояса.
Ну, а что? Спал матрос, услышал вопли, вот и вылез разбуженный.
— Я говорю — нам надо осмотреть ваше расположение, посмотреть, как устроен быт! Про вашу группу командир пункта рассказывал. Побеседовать с моряками, рассказать о ходе учений, о международной обстановке, раздать прессу, — напирал на Уткина «комсомолец».
— Нет, не пущу, товарищ старший лейтенант! группа на подготовке. Вход разрешён только командиру части, начальнику штаба и оперативному офицеру.
— Я ваш штатный заместитель командира роты и по подчиненности ты обязан…
— Я связист с роты связи, приданный группе капитан-лейтенанта Поповских, вход разрешён только… — монотонно бубнил Уткин, загородив вход в палатку.
— Товарищ старший лейтенант, давайте я прессу получу?! и методичку для агитирования, как штатный агитатор, — вклинился я, деланно позёвывая…
— Да, придётся с Поповских беседу провести по поводу воспитанности и выполнения служебных обязанностей, — возмутился старлей.
Потом, махнув рукой, и, не по «комсомольски» выматерившись про разведенную секретную чушь, выдал мне стопку газет и тоненькую методичку. Я расписался в ведомости. Проводил взглядом удалявшегося работника «пера и топора». Немного посудачил со связистами, узнал, кто на связи, попросил передать привет по радио «центровой станции», заценил деревянную трубку, которую Смирнов уже полировал обыкновенным кожаным матросским ремнем, ушёл обратно рисовать. Справился довольно быстро. Начертил тушью таблицы, стёр аккуратно ластиком линии от простого карандаша. И тут, ползая над картой, я понял, что знаю эту местность. Вот она — эта полянка, где я с группой минёров обнаружил позиции развёртывавшейся ракетной батареи. Вот где-то здесь, чуть за обрезом, должны находиться позиции укреплённого берегового пункта управления, на который совершали диверсии и с моря, и с суши. Вот эти грунтовые дороги, которые мы перебегали. Где-то здесь встретились с разведгруппой десантников.
А ведь хитёр-то наш каплейт! Если нам предстоит, судя по карте, работать в этом районе, то один из матросов пары головного дозора уже видел эту местность и прошёл ножками. Далеко наперёд думал капитан. Как оказалось, далеко наперёд думал не один только Поповских. Всё осмысление проходивших в ту далёкую пору учений начало приходить мне намного позже, уже в офицерских должностях. Руководители учений подкидывали командованию разведывательного пункта одни вводные за другой, заставляя распылять силы и средства и задействовать как можно больше разведывательных органов. И уже на второй фазе учений, когда весь пункт переместился, задействована была основная часть разведчиков и боеспособных групп. Когда уже учения будут подходить к концу и группы, выполнившие свою боевую задачу, будут находиться в стадии возвращения и эвакуации, на отдыхе и сворачивании пункта временной дислокации в готовности вернутся в родные казармы, руководство подкинет последнюю задачу. Задачу эту по силам будет выполнить хорошо подготовленной, оснащенной группе полного штатного состава. Причём разведчики должны быть хорошо отдохнувшими, способными несколько суток подряд вести изматывающий поиск. Эта задача достанется как раз нашей группе. Может тогда наше руководство просчиталось, что отправляло на ранние задачи хорошо подготовленных минёров и группы разведчиков более старшего призыва. Может быть всё-таки «кэп» имел виды на группу каплейта Поповских. А может быть просто начальник штаба и начальник оперативно- разведывательного отделения ошиблись в своих расчётах и не оставили никакого резерва, кроме группы молодых разведчиков только прошедших боевое слаживание и ни разу не участвовавших в таких масштабных учениях. Окажется, нет — ни наше, ни флотское руководство тогда не просчиталось. Про эту внезапную задачу и догадывались, и вычислили её путём каких-то своих хитрых штабных тактических расчетов. И все это дело провернул наш капитан. По каким-то данным, по тем задачам, которые выполняли реально действующие группы, по общей оперативно-тактической обстановке, по ранее доведенному плану учений, он сумел вычленить крохи той нужной информации, которую тщательно обдумал. И в результате раздумий и тщательного анализа пришел к выводу, что подкинут именно такую задачу. Поповских сумел убедить командование, что для этой задачи подходит его группа. Смог разъяснить свои выводы. Каперанг был мужик тёртый и разведчик опытный, но и командир к тому же. Вот и оставил группу Поповских на «закуску». Однако и самого каплейта он поставил в такое положение, что хоть волком вой. Будет задача, выводы твои, капитан, подтвердятся — так вперёд. Работай! А если нет, то проработаешь все учения на подхвате. Сам виноват — нечего было выё… ээ… мудрствовать, разведчик-аналитик ты наш доморощенный. Но пока то мне неведомо. И всё же ловко наш каплейт просчитал все варианты заранее. Офицер был уверен не в наших силах, а в себе — в том, что он сможет подготовить именно «свою» группу и заточить её под своё видение ситуации. Но это так лирическое отступление, а пока я, отойдя на полметра от стола, любовался на карту и был безумно горд собой. Из-за плащ-палатки командирской каюты в одних шортах и тельнике вышёл Поповских.
