Тот самый сантехник 8 (СИ) - Мазур Степан Александрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
«Люди простые, Борь», – отметил внутренний голос: «Они хотят, чтобы при устройстве на работу при собеседовании не звучала расплывчатая фраза «оплата достойная», а говорили по факту… Достойная кого? Рабов? Низкоквалифицированных кадров? Людей, что вообще русского языка не знают, собираясь не только работать в России, но и планируют осесть и жить тут?»
Внутренний голос в последнее время вообще словно жил своей жизнью, из друга и советчика постепенно переходя в стан бизнес-коуча и гуру-наставника, но денег за это пока не требовал.
Зато часто говорил что-то вроде:
«Общество обречено, когда коррупция поощряется, а честность становится рудиментом, как и самопожертвование на благо этому обществу. Так что, либо причиняй добро и беги, Боря. Либо старайся не причинять зло и терпи, пока смотришь на весь этот хаос вокруг, что «вдруг» решил скинуть шкурку и якобы обновиться».
И вот что с ним делать за такие мысли? Операцию не провести, а от таблеток – изжога и печень садится, как говорят люди. Поэтому свой внутренний голос Глобальный давно воспринимал как фон.
Останавливаясь с ночёвкой то тут, то там, а по сути кочуя между квартирами в городе и домами элитного посёлка Жёлтое Золото, Боря мог слышать с экранов телевизоров под вечер, по радио в автомобиле или даже зайдя в смартфон - рекламу. И начало марта 2023 года у него невольно ассоциировалось с фразой «вы – говно».
– Вы говно! – кричали почти все банки, рекламируя свою деятельность.
Нанимали в основном реперов, которые с трудом выговаривали «выгодно». Ведь рэп – музыка молодёжи, без пометки, что эту моду ему навязали путём длительного упрощения понятия «вкус».
– Вы говно! Точно, вы – говно! – снова и снова вещали те самые финансовые институты, что получили триллионы рублей прибыли, просто поменяв рубли на доллары на скачке курса зарубежной валюты и падении отечественной.
«Да, они не простили вкладчикам ни одной старой ипотеки при этом. Но молодцы же. Наши же!» – усмехался внутренний голос, добавляя: «Даже той не протили, что бралась ещё в валюте, когда курс был щадящий, а отдавались с трудом. Даже той, срок которой подходил к концу или сумма была близка к закрытию. Ни одной, Борь! Ни одного долбанного дня, ни одного пониженного процента! А знаешь почему? Да потому что прощать в нашей стране своих не принято, если ты не покаявшаяся звезда, что вчера блевала на камеру и костерила всё, что видела, а сегодня напялила косынку и сделала глаза на камеру как у грустного котика. А если не простят – что ж, никогда не поздно съездить на Донбасс, подарить на камеру детям куклу. Даже если кукла подозрительно похожа на тебя, а ты топтал крест как грязь – простят. Потому что люди прощают, не банки! Вот другим странам помогать или прощать – пожалуйста. Им нужнее. А свои и так справятся. Не пристало нам понижать уровень сложности жизни. А то ещё привыкнем».
– Очевидно, вы говно! – кричали магазины, которым проще сделать скидку на неликвид и уценёнку на просрочку, чем раздать людям.
«Боря, всё лучше попадёт на свалку, чем будет вручено в руки нуждающихся. Потому что есть понятие «гуманитарная помощь», а понятия «помощь для своих» – нету. Потому что для них нет никаких своих. Есть только они. Их интересы. И им важна только прибыль. Их не волнует народная убыль».
– Вы – говно! – кричала и научная медицина, что вроде уже научилась восстанавливать людям зрение, умела пришивать уши, вправлять позвонки и наращивать грудь, но с каждым годом каждая процедура была всё более и более недоступной, так как люди те же, а техника дорожала.
Ассоциация поневоле складывалась уже не от слова «выгодно», а прямолинейная. Так как расслоение общества происходило на глазах. Бедные беднели, богатые богатели, «средние» вообще пропали, но официально терпели все одинаково.
Статистически все получали среднюю по стране зарплату, сложив доходы миллиардеров, миллионеров, трудяг и работающих на подработках пенсионеров и поделив подушно, чтобы с математикой никто не мог поспорить.
«Математика – точная наука», – всё бурчал и бурчал внутренний голос: «И чёткая!»
– Вы – говно! – кричали «люди культуры», популярные артисты, писатели альтернативной, но нашей реальности, журналисты и музыканты.
Но почему-то писали, говорили и напевали сплошь из-за бугра, получив второе гражданство или просто на время осев там, где потеплее в ожидании, пока «минует буря» и снова откроют магазины с привычными брендами.
Но деньги заканчивались, а буря затягивалась, всё не желая прекращаться. И снова зашевелился голем. Вот и бренды получили кириллицу при написании, чтобы выйти за своих. Вот сменили вывески фирмы, фирмочки и фирмяшечки, ничего более не меняя. Вот каждый популярный деятель не только получил статус иноагента, но и услышал ответ народного возмущения.
Оказывается, говно все эти писатели и пишут сплошь херню, а музыка у музыкантов – «вдруг» такая ужасная оказалась, что вянут уши. Ну а журналисты все сплошь ублюдки, как и юмористы не смешные. Артисты? Ну кого смешить? Им только дерево в ТЮЗе играть. Алкаши все сплошь, наркоманы и пассивные геи. Потому что принято у них так в профессии «душой болеть». Это народ знал точно. Знакомые не зря подсказывали.
Хлебнув порцию презрения от тех, кто остался, работал и несмотря ни на что, продолжал верить в лучшее страны, сбежавшие, впрочем, всё равно ничего не поняли. Словно и не жили среди этих людей ещё вчера и питались одним с ними хлебом.
«Да потому что они – не мы», – подумал внутренний голос обычного русского сантехника, которому вся эта накипь была так же дорога, как использованная жвачка с когда-то яблочным вкусом, а ныне безвкусная и пресная на фоне тотальной русофобии и чёткой сегрегации на «свои» и «чужие», куда одинаково безразлично принимали людей всех рас и возрастов, лишь бы говорили и делали что-то полезное или уже в открытую вредили, как и полагается врагам народа.
Боря временами подспудно понимал, что ядро общества – другое. Пока «накипь» бултыхается на поверхности, считая себя пупом земли, общество сплачивается в качестве реакции на возмутитель порядка. И если порядок не наступает, начинает задавать вопросы.
– Какого хуя?! – пестрели социальные сети, блоги, группы и видеоканалы на многих каналах.
И этот вопрос не был от кого-то одного. Он принадлежал обществу. А когда общество кричало, слышал и пробуждался на пленарном заседании последний депутат.
Ведь каждый слуга народа знает, что общество начинает решать всё своими силами, если голем не успевает понять, кто испортил воздух.
Общество всё делает своими силами и не будет знать покоя, пока проблема не будет исправлено.
И это такое общество, как мужики в окопах. И как несогласные с западным образом жизни студенты. И как седые ветераны в штабах. И как мирные жители под обстрелами в прифронтовых городах. И как рабочие на заводе, которых перевели трудиться в три смены. Каждый занят чем-то своим, но в целом – старается приблизить победу в так и не необъявленной официально войне.
Нет-нет, да проскальзывала информация, проходил слушок и кто-то где-то краем уха расслышал (или прочитал по губам), что на тех самых заводах тоже разное бывает.
Вроде уже не только «что-то работало», но «вдруг» начали появляться новые станки. Возможно, отечественные. Хер их знает, но на всякий случай перекрестили.
Возможно, помогли молитвы. Но начальство «вдруг» пришло к выводу, что на чужих станках много своего не построишь. Кнопка управления не в тех руках. А там, где это уже осознали, сразу и ресурсы нашлись и мощности подтянулись. Ведь если не уводить выделенные средства мимо кассы, то всё ДЕЙСТВИТЕЛЬНО начинает работать.
Конечно, не сразу. Тем более, не в «первый день нужды». Но хотя бы со временем и со скрипом, безликий голем «вдруг» поднялся на запрос общества и начал спрашивать «а почему так, а не так?» и даже ворчать, придавливая паразитов:
– Вы что, совсем уже охуели в край?
Он «вдруг» с удивлением понял, что пора начать отмахиваться от врагов. И, наконец, начал определять их не только как «пидоры они все», но составлять более подробную классификацию. Подробную, с уточнением «где именно» и «сколько раз».
