Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич (книга регистрации TXT) 📗
чие. Таблички выдирались, солдаты шли дальше.
Однажды подойдя к краю поля, увидели табличку «Тропа пи-
доров», после чего все развернулись и пошли в обход. Спустя ме-
сяц тропинка начала зарастать...
СЕМЕРО СМЕЛЫХ
Приехали пожарные на вызов тушить больницу. Ну, все сде-
лали, как и подобает настоящим героям: пожар потушили, в грязь
лицом не упали. После окончания тушения командир расчета до-
кладывает главному врачу: «Задача выполнена, возгорание лик-
видировано. Правда... есть пострадавшие. Девять человек. Семе-
рых мы откачали, а двоих не удалось».
После этих слов главврач падает в обморок. Очнувшись, за-
икаясь и едва выговаривая слова, говорит: «Как семерых? Ребя-
та, вы же морг тушили...».
351
ПОПИСАЛ
На одну отдаленную точку прислали служить молодого лейте-
нанта. А там народу всего-то было, что десяток
солдат, прапорщик и майор. Лейтенант первый
раз дежурит. Прапорщик пугает: «Мы тут без ору-
жия на улицу не выходим! Тут кругом медведи!
Раз – и тебя нет!». Лейтенанту приспичило пойти
пописать. Оставляет он за себя прапорщика, вы-
ходит на улицу и идет к удобствам. А прапорщик
взял и выключил свет на территории. А солдаты
в окно: «Р–р–р–р, У–у–у–у...». Лейтенанту стало
страшно, но возвращаться нельзя! Достает свой
ПМ, досылает патрон и идет к туалету. Дошел, пописал, вернулся.
Солдаты зауважали...
Через минуту врывается мокрый майор: «Сдай оружие, сво-
лочь! Я сижу, гажу, подходит этот скот, приставляет пистолет ко лбу
и обссыкает с ног до головы! Я и пикнуть боюсь, застрелит!».
ДРУЖБА НАРОДОВ
В застойные времена два русских студента и один негр из Уни-
верситета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы решили выпить.
Так как с помещением у них были проблемы, они пошли на стройку,
где уже практически закончилось строительство нового общежития
университета. Они неплохо знали сторожа стройки и были увере-
ны, что при условии, что ему нальют стакан, он не будет возражать.
Они не ошиблись, сторож дал добро, но попросил, чтобы они
пробрались на стройку и обратно не через проходную (на всякий
случай, чтобы никто не увидел), а перелезли через забор где-
нибудь подальше от проходной.
Они так и сделали, нашли себе уютное местечко, долбанули
по одной–второй–третьей и так далее, да так хорошо, что негр
полностью вырубился. Время идти домой, а он спит так, что не
добудишься. Делать нечего, взяли
его дружки за руки да за ноги, до-
тащили кое-как до забора. А через
забор-то как? Подумали немного
и решили, что один перелезет че-
рез забор, а другой ему аккурат-
ненько постарается передать чёр-
352
ного друга. Так и сделали: один перелез, другой начал потихоньку
переваливать негра через забор. В этот момент подбегает к ним
сторож и говорит: «Ну как же так, мужики, уговаривались же, что
все честно будет, зачем же вы рубероид то со стройки пиzдите?»
ИЗ КНИГИ ПО ДОМОВОДСТВУ 50-х ГОДОВ
«Вы должны помнить, что к приходу мужа со службы – нужно
готовиться ежедневно. Подготовьте детей, умойте их, причешите
и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны постро-
иться и приветствовать отца, когда он войдет в двери. Для такого
случая, сами наденьте чистый передник и постарайтесь себя укра-
сить – например, повяжите в волосы бант.
В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он
устал, и на что ему приходится идти каждодневно на службу, ради
вас – молча накормите его, и, лишь после того, как он прочитает
газету, вы можете попытаться с ним заговорить».
И оттуда же, из части «Советов для мужчин»: «После совер-
шения интимного акта с женой, вы должны позволить ей пойти
в ванную, но следовать за ней ненужно, дайте ей побыть одной.
Возможно, она захочет поплакать».
БАЛЕТ «ДОН КИХОТ»
История балета «Дон Кихот» на сцене Мариинского театра
распадается на два периода: период «до» и период «после». Пе-
риод «до» характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса
разъезжали по сцене соответственно на коне и на осле. И конь и
осел были живыми, настоящими, теплыми. Период «после» ха-
рактеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются по сцене
пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то.
Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками
или артистами? Версии таинственного исчезновения со сцены
коня и осла плодились со скоростью роста грибов, сам фактиче-
ский душераздирающий случай, поделивший историю спектакля
на «до» и «после», произошел в 1980 олимпийском году. До того
дня на каждое представление «Дон Кихота» из цирка выписы-
вались хорошо выдрессированные, привыкшие к публике конь
и осел.
В тот злосчастный день конь заболел. И администрация теа-
тра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из
353
какой-то конно–спортивной сек-
ции. Тоже хорошо вышколенное
животное. Если бы только не одно
но. Зверюга оказалась кобылой.
Это обнаружилось только тогда,
когда уже звучала увертюра. Что-
либо менять было поздно.
В первом же совместном появ-
лении на сцене Дон Кихота и Санчо
Пансы осел, почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Из-
дав истошный рев, он встал на дыбы, сбросив с себя Санчо. После
этого из его подбрюшья начало вылезать нечто неимоверное по
своим размерам и очень непристойное по своему внешнему виду.
Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возра-
жала против того, чтобы произвести на свет мула. Дон Кихот, по-
чуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким
прыжком слетел с седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав,
что сейчас произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый
ишак не сдавался. К этому моменту он уже находился в нужном
отверстии на теле кобылы и работал с интенсивностью отбойного
молотка. Откуда-то из зала раздался истошный женский визг. Кто-
то проорал «Закройте занавес!».
Дирижер механически продолжал размахивать руками, не от-
рывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты развер-
нули головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену.
Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо умерла, сменив-
шись полоумным гоготом, доносившимся из оркестровой ямы. По-
жарные начали раскатывать по сцене рукава с целью образумить
распоясавшегося осла с помощью воды.
В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течение
этих двух минут на сцене прославленного Академического Театра
имени Кирова наблюдалось следующее: ишак с победным ревом
дотрахивает томно прикрывшую глаза кобылу. Санчо Панса тянет
ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает на перетяги-
вание каната. В углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь
из стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший
Дон Кихот. Пожарные, изнемогая от хохота, раскатывают шлан-
ги, а из-за кулис доносится вопль режиссера «Скорее, суки! Ско-
рее! Убью всех на хрен!». Из оркестровой ямы слышен уже даже
354
не смех, а какое-то бульканье. Дирижер, поддавшись всеобщему
буйству, приплясывает на своей подставке и откровенно болеет
за осла. Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущает-
