Священный вертеп - Таксиль Лео (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
По окончании унизительной церемонии посланцы Генриха поднялись, и святой отец громко произнес формулу отпущения: «Именем всемогущего господа и блаженных апостолов святого Петра и святого Павла и мною, поставленным над всеми земными властями, я даю отпущение Генриху Бурбону, королю Франции!» Двери собора тотчас же раскрылись, и Климент восьмой добавил, повернувшись к посланцам: «Теперь, когда я открыл вашему государю двери церкви, пусть помнит, что я могу закрыть их вновь». Раздался выстрел из пушки, звуки труб слились с грохотом артиллерии и поведали миру, что король Франции лежал в пыли у ног папы, лизал его сандалии и был осквернен его слюной".
ЦЕЗАРЬ, ПОБЕЖДЕННЫЙ КЛИМЕНТОМ.
После этого его святейшество обратил свой взор на Италию. Он обрушился с анафемой на Цезаря д'Эсте, герцога Феррарского — любимца знати и народа, ненавидевшего последователей Игнатия Лойолы.
Войска воинственного наместника Христова ворвались во владения герцога д'Эсте, и тому пришлось капитулировать.
"Тогда, — сообщает Морис Лашатр, — Климент завладел Феррарой, построил там неприступную крепость, где спрятал более двух миллионов золотых, отнятых у жителей герцогства. Он заставил горожан на свои средства поставить ему бронзовый монумент, после чего издал ряд декретов, имевших целью увеличить его доходы.
Подражая своему предшественнику, он занялся исправлением священного писания, издал перевод Библии, содержавший две тысячи ошибок и объявленный им единственно каноническим. Там заранее подвергались анафеме все, кто когда-либо посмеет вносить новые исправления в это издание".
Затем грозный святой отец, точно в припадке белой горячки, разразился новой буллой, «запретившей итальянцам, независимо от их сословия или звания, проживать в странах, где нет католических священников, а также там, где запрещено католическое богослужение». Кроме того, любезный папа запретил жениться на женщинах-еретичках, лечиться у врачей-протестантов, а врачам-католикам не разрешил лечить больных — сторонников реформации, ибо «истинным христианам лучше перейти в небытие, чем сохранить земную жизнь при содействии еретика, а о больном протестанте следует заботиться не более, чем о шелудивой собаке».
Как ясно обнаруживается здесь великое христианское милосердие!
И все же, несмотря на все старания папы, церковные дела шли далеко не блестяще, особенно во Франции.
Вопреки энергичным протестам папского легата, новообращенный Генрих четвертый издал в пользу протестантов знаменитый Нантский эдикт.
ПОРАЖЕНИЕ И КОНЕЦ КАТОЛИЧЕСКОГО ТИРАНА.
Возвратив этим эдиктом свободу умам, король направил свои усилия против испанской армии и банд савойского герцога, связанного с Филиппом вторым. Враги Франции были побеждены. Испанский король был вынужден заключить мир с Генрихом четвертым. Папа согласился выполнить роль посредника при условии, что после заключения мирного договора Филипп употребит все свое влияние для создания лиги против турок, уже вторгшихся в Венгрию и угрожавших Италии. 2 мая 1598 года между воюющими сторонами был подписан весьма выгодный для Франции договор. Кровавый Филипп второй навсегда похоронил столь дорогой его сердцу замысел — увенчать свою главу французской короной. Тщеславный государь оказался не более удачливым и в Нидерландах, ибо жители, которых зверства добрых католиков довели до отчаяния, прогнали наконец со своей территории испанскую армию и образовали независимые штаты — Объединенные провинции.
В конце концов после бесплодных попыток вернуть Нидерланды чудовищный паук, именовавшийся Филиппом вторым, умер от приступа подагры.
До самого смертного часа испанский король строил кровавые планы, которым, к счастью, не довелось осуществиться. Рассказывают, что он сказал врачам, колебавшимся, пустить ли ему кровь: «Уж не думаете ли вы, что король, проливший реки крови, боится потерять несколько капель. Верните мне здоровье, и я завершу свое дело — уничтожу всех еретиков до последнего».
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЕЗУИТОВ.
599 год был как нельзя более доходным для верховного владыки, ибо на рубеже шестнадцатого столетия состоялся очередной юбилей. Свыше трех миллионов богомольных простаков и прочих любопытных наводнили вечный город. Доходы Ватикана были грандиозны. Золото и серебро целыми тоннами стекались в обширные подвалы папского дворца. В Ватикане не хватало места для хранения даров, и папа обратился к генералу иезуитов с просьбой предоставить в его распоряжение подвалы вверенного ему коллежа. Глава «черного общества» не только уступил помещение, но еще отрядил немало иезуитов для распространения индульгенций, разрешительных грамот и других товаров великого католического базара.
Генерал рассчитывал, что его рвение будет вознаграждено и заставит первосвященника поддержать иезуитов в их споре между учениками Лойолы с доминиканцами по поводу догматов.
Климент восьмой, действительно, вмешался в эту распрю, но не пожелал открыто высказаться в пользу какой-либо стороны. Разгневанные отцы подняли против папы все коллежи своего ордена, стали выражать сомнение в законности его избрания, осмеливаясь даже утверждать, «что в вопросах веры вовсе не обязательно считаться с мнением папы».
В ярости Климент чуть было не распустил общество иезуитов, если бы не энергичное вмешательство испанского короля. «Впрочем, — добавляет летописец, — услуги, оказанные папе иезуитами в Англии, и их усердие во Франции склонили папу в пользу этого ордена».
Изгнанные из Великобритании, английские иезуиты не побоялись вернуться туда после смерти королевы Елизаветы и вновь начали плести свои интриги. В свою очередь, французские иезуиты сумели привлечь на свою сторону немало влиятельных сеньоров, в том числе королеву Марию Медичи.
Они распространяли в Париже пасквили на короля и парламент и приступили к организации заговора против Генриха четвертого.
Их открытые выступления напугали короля, и он решил призвать иезуитов обратно.
Но прежде чем пойти на такой шаг, столь оскорбительный для его достоинства, он собрал своих приближенных и, учитывая их неприязнь к иезуитам, сказал им следующее: "Господа, мы стоим перед дилеммой — либо вернуть в наше королевство иезуитов, сняв с них проклятие и позор, которых они вполне заслуживают, либо преследовать их со всей жестокостью, запретив им приближаться к нашим владениям.
Подобное решение чревато опасными последствиями. Нам придется всегда быть начеку, носить латы даже в собственных апартаментах, не принимать пищи без предварительной проверки врачей, дрожать при приближении вернейших наших подданных, ибо эти люди повсюду имеют агентов и умеют ловко повернуть настроение умов, как им нужно. Страх перед иезуитами превратит нашу жизнь в ад".
Понимая, что спорить с королем бессмысленно, сеньоры и министр Сюлли ответили, что они целиком полагаются на его благоразумие.
Генрих тут же подписал указ, разрешавший ордену Иисуса вернуться во Францию. Но члены парламента, гораздо менее покладистые, чем придворные короля, отказались утвердить распоряжение, пока иезуиты не заменят наименование ордена и не изменят его устава.
Уверенные в том, что они смогут вернуться во Францию без выполнения каких-либо условий, черные мужи наотрез отказались считаться с требованиями парламента. В конечном итоге мерзавцы восторжествовали, ибо Генрих четвертый передал членам парламента приказ «просто и без проволочек» утвердить возвращение иезуитов.
Всем известно, как последователи Лойолы вознаградили короля: несколько лет спустя после их возвращения, 14 мая 1610 года, Генрих четвертый пал от кинжала фанатика Франсуа Равальяка.
