В нескольких шагах от меня, на вороном жеребце восседал всадник в черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Стоило ему вскинуть голову, как в глаза бросился длинный неровный шрам, пересекающий
— Что! Что это, — гневно прокричала я, — как ты могла, мама? — Милая, ты только не нервничай. — Не нервничай, — возмутилась я, — вместо того, чтобы отправить меня в Европу, ты сослала меня в какое-то
Он сидел среди высокой травы на светлой лужайке, жмурясь от ярких лучей солнца и недоумевая, как мог здесь оказаться. — Это сон, Айвин. Ты спишь, — послышался сзади знакомый мелодичный голос, и юноша
Вера в женскую любовь и бескорыстие исчезла в тот самый момент, когда отзвучал марш Мендельсона. Расставшись с женой, я поклялся себе, что буду избегать серьезных отношений. Как бы ни так. Очнувшись