Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
В половине седьмого Джамалудин зашел в кабинет директора санатория. Там, у пузатого белого телефона, сидел вице-спикер Госдумы. Белый телефон стоял в этом здании с цековских времен и имел прямой московский номер. Вице-спикер разговаривал по телефону и старался быть как можно более убедительным. Автомат на коленях сидевшего напротив Кирилла придавал ему красноречия.
Джамалудин зашел и послушал вице-спикера, а потом поманил Кирилла за собой.
– Пошли поговорим, – сказал Джамалудин.
Кирилл прошел за ним в холл. В просторном зале, окаймленным мраморными колоннами, на полу в луже крови валялась шахматная пешка, и двое близнецов – Шахид и Абрек – укрывали простыней труп.
Джамалудин сделал знак рукой и подошел к мертвецу. Кирилл следовал за ним. У покойника была черная курчавая борода и широкие штаны до колен. Джамалудин оттянул резинку штанов: трусов под ними не было. Ваххабиты не пользовались трусами, потому что в Аравии времен Пророка соответствующая деталь мужского туалета была не в обиходе. Гранатометов во времена Пророка не было тоже, но почему-то гранатометами пользоваться это никому не мешало.
Джамалудин отвернулся от трупа и сел в кресло. Он уже переоделся: на нем был опрятный, подогнанный камуфляж, и его темные глаза лихорадочно горели на смуглом, с высоким лбом лице. Справа за спиной Джамалудина стоял белокурый Хаген, слева – огромный, перепачканный чьей-то кровью и заросший черной кудрявой бородой Ташов.
– Что скажешь? – спросил Джамалудин Кирилла.
– Никто из них не дозвонится никуда, – сказал Кирилл, – все решения, которые должны быть приняты, будут приняты сегодня, и никто из заложников не дозвонится ни до кого, способного принимать решения. Это значит, что все решения будет принимать Углов.
Джамалудин ничего не сказал, но в его глазах цвета коры имбиря вспыхнули и тут же пропали красные искры.
– Это уже не месть, Джамалудин, – сказал Кирилл, – это мятеж. Ты представляешь, кто твои заложники? Ты понимаешь, кто такой Углов? Что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты принял ислам, – спокойно ответил Джамалудин.
Кирилл опешил.
– Почему?
– Потому что мы сегодня попадем в рай, – пояснил ему аварец, – а ты нет. Мне будет тебя не хватать.
С этими словами горцы повернулись и вышли, а Кирилл как стоял, так и остался стоять посереди зала с рассыпанными по полу шахматами и гильзами, и с укрытым простыней трупом в углу.
В городе Бештое жил один человек по имени Курбан-Али Курамагомедов. В роддоме он потерял жену и дочь. Он торговал подержанными машинами, и у него было трое братьев. После взрыва в роддоме Курбан-Али стал совсем нелюдим. Он не мылся и не брился целых полгода, и его часто видели у бештойских рынков. Он был пьян и затевал ссоры с чеченцами.
Его соседи считали, что он совсем спятил.
Вот прошло полгода, и по дороге в Бештой пропал чеченец. Он ехал из Гудермеса на рынок, вместе с младшим сыном, и так получилось, что чеченец пропал, а ушки его нашлись: их приколотили к дереву возле роддома.
Вскоре после пропажи этого чеченца соседи заметили, что Курбан-Али вернулся домой, и что он пьет чай в саду бритый и мытый.
Вот прошел месяц, и по дороге в Бештой опять пропал чеченец. На этот раз он пропал вместе с женой и двадцатью тысячами долларов, которые он вез, чтобы купить на рынке машину. Потом пропал еще чеченец, и еще, и Заур Кемиров был этим очень недоволен. Он считал, что чем больше чеченцев пропадет на дорогах, тем меньше денег получат рынки Бештоя. Заур вызвал своего брата и устроил ему допрос, но Джамалудин поклялся, что он не воровал чеченцев на дорогах. «Тот, кто это делает, больной человек, – сказал Джамалудин, – мне-то зачем?»
Заур не мог не признать, что брат его прав. Ведь о тех людях, на которых охотился он, никто не подавал заявлений, и их пропажа на объем выручки не влияла.
Через три месяца после этого разговора на въезде в Торби-калу патруль остановил какую-то «Шестерку». Ребята, бывшие в «Шестерке», отдали патрулю деньги и уже собирались отъехать, но тут изнутри «Шестерки» послышались крики и стуки, а потом лежащий там человек выбил ногами крышку багажника и вывалился прочь. Пассажиры «Шестерки», видя такое дело, выпустили обойму в патрульного и уехали, а чеченец, который лежал в багажнике, закатился в канаву и уцелел.
Вот прошло еще два дня, и домой к Джамалудину прибежал Курбан-Али. Надо сказать, что к этому времени Курбан-Али поднялся довольно хорошо. Он купил два места на рынке и новую жену.
– Джамалудин, – сказал он, – два дня назад мои братья в Торби-кале везли в багажнике чечена, который должен был им денег. Та к получилось, что чечен выкатился из багажника и наврал ментам с три короба, а теперь менты объявили моих братьев в розыск и уверяют, что это мы убивали на дороге чеченов! Клянусь Аллахом, что к этому я не причастен.
Джамалудин взял Курбан-Али и поехал с ним в Торби-калу. Та м он пришел к главе МВД Магомеду Чебакову и спросил:
– Я слыхал, что вы ищете Косого Курбан-Али?
– Ищем! – ответил Чебаков, – это он убивал на дорогах чеченов.
– Он клянется Аллахом, что этого не было.
– Было или не было, мы выясним, – ответил Чебаков, – это очень хорошо, что ты его привел.
– Э! – сказал Джамалудин, – я его привел не затем, чтобы сдать ментам. Он пришел со мной сам и уйдет сам, а если хотите, ловите его в другом месте.
Джамалудин и Курбан-Али ушли, и никто не посмел их задержать. Однако через месяц Курбан-Али и его братьев все-таки задержали, и они признались в одиннадцати убийствах, включая два, о которых никто не знал. Когда Джамалудин услышал о том, что случилось, он был очень недоволен. Он приехал в СИЗО и спросил Курбан-Али:
– Как ты смел мне врать?
Курбан-Али что-то забормотал, но Джамалудин ударил его в зубы, а потом он отдал охранникам деньги, и те вынесли ему Курбан-Али и положили в багажник.
Курбан-Али завезли в лес и поставили на колени перед Джамалудином. Джамалудин снова ударил его рукоятью пистолета в висок и спросил:
– Зачем ты убивал людей на дорогах?
– Я хотел отомстить за жену и ребенка, – ответил Курбан-Али.
– Не путай месть с кошельком, – сказал Джамалудин.
Джамалудин хорошенько побил Курбан-Али, а потом закинул его в багажник и приказал Хагену:
– Отвези его Арзо. Пусть делают с ним, что считают нужным.
Но так получилось, что Хаген не выполнил приказания Джамалудина. Трудно сказать, что стукнуло Хагену в голову, но, скорее всего, он думал, что Курбан-Али все-таки спятил. А трогать сумасшедшего он посчитал за грех. Поэтому он выпустил Курбан-Али и велел ему убираться восвояси, и когда Джамалудин об этом узнал, то он не разговаривал с Хагеном целый месяц. Заур, Шапи и Арзо, – те и вовсе были взбешены, потому что они считали, что Хаген отпустил убийцу по приказу Джамалудина.
В общем, в результате всей этой истории Курбан-Али оказался на свободе, а его братья – в Бештойском СИЗО и, конечно, Курбан-Али очень переживал за братьев.
Он каждый день приходил к СИЗО и разговаривал со стенкой, за которой сидели его братья. Иногда он кормил эту стенку бутербродами и обливал ее водой. Передачи братьям он боялся носить сам, потому что знал, что его ищут и власти, и чеченцы.
И вот, когда толпа высыпала на улицы, Курбан-Али тоже выскочил из дома, но побежал он не к мэрии, а к городскому СИЗО.
В семь вечера Джамалудин Кемиров спустился с мраморного крыльца гостиницы, и почти одновременно по ту сторону бывшего крепостного плаца появился худой человек с заправленным за пояс рукавом и косо сидящем на волосах краповом берете.
Солнце закатывалось за Ялык-тау; небо над скалами пылало красным и розовым, и белые облака по ту стороны неба были как кони, запряженные в колесницу полумесяца. Прощальный свет дня заливал алым мраморные колонны фасада, и кусты, из-за которых торчал скошенный подбородок БТРа, и огромное пустое пространство между кустами и фасадом, с тщательно заасфальтированными дорожками и черной жирной клумбой, засаженной белыми, красными и синими крокусами в цвет российского флага. Про эту клумбу рассказывали, что земля там жирна оттого, что именно в этом месте Амирхан Кемиров приказал выложить тела казаков, и пригрозил расстрелять всех, кто придет за телами.
