Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
В назначенный день у блокпоста на Ровенском Кругу собрались две тысячи вооруженных чеченцев, а с другой стороны – две тысячи вооруженных аварцев, так что было не совсем понятно, разборка это или война. Стороны бранились довольно долго, но дело кончилось тем, что полевой командир получил парочку «Уралов» и расстался с Джамалудином по-дружески.
Во всей этой истории было еще одно комичное последствие. Спустя уже месяц после освобождения Заура его двоюродный брат, Аслудин Кемиров, ужинал в стрип-клубе с заместителем директора ФСБ. Третьим с ними был невысокий полный генерал. Когда генерал попросил себе приват-танец и удалился в кабинку, замдиректора наклонился к Аслудину и прошептал ему на ухо.
– Вот этот человек, я должен сказать вам по секрету, принимал самое живое участие в операции по освобождению вашего брата. А впоследствии он лично ликвидировал полевого командира Бувади Хангериева.
Глава вторая,
в которой московский чиновник приезжает с инспекцией в город, где вместо дорожных указателей стоят таблички с именами Аллаха, и в которой выясняется, что богатый и бедный будут всегда в неравных условиях, даже в погребе у чеченца
Кирилл Водров приехал на работу в девять часов утра.
Глава Чрезвычайного Комитета, Федор Комиссаров, занимал в Торби-кале прибрежный особняк со сторожевой башенкой с телескопом наверху. Двор, отделанный темным мрамором, сползал в спущенный на зиму бассейн, закрытый, как гроб, плотной синей пленкой.
Федор Комиссаров сидел в кабинете, похожем на палубу небольшого авианосца, за овальным, как древнеегипетский картуш, столом для совещаний.
По правую его руку сидел министр внутренних дел республики, по левую – прокурор. Третьим сидел русский полковник ФСБ, Миша Сливочкин, а четвертым в этой компании был сорокалетний темноволосый кавказец. У него были глаза убийцы и брюшко бросившего спорт бойца, но самым удивительным в его облике были его уши. Левое было сломано, а правое – раскатано в плоский с комочками блин.
– Это черт знает что, – сказал прокурор, – он набрал в свою банду двести человек! Он вооружил их автоматами! Он вооружил их АГСами! У них даже БТРы есть! И знаете, что они сделали этим БТРом? Они снесли им памятник основателю города генералу Лисаневичу!
– Это нехорошо, – сказал глава комитета.
– У Идриса Абидовича, – сказал министр МВД и показал на темноволосого кавказца, – в Бештое были два игровых клуба. Неделю назад Джамалудин приехал к Идрису и попросил клубы продать. Он был так щедр, что предложил за оба двадцать тысяч долларов. Идрис отказался. И что вы думаете? Не прошло и трех дней, как оба клуба сожгли террористы. Если это были террористы, почему они не тронули казино брата Джамалудина?
– Он открыто этим бравирует! – угрюмо сказал Идрис, и Кирилл снова обратил внимание на его удивительные уши, – он говорит, что купил оружия на два миллиона долларов! А когда его спрашиваешь, зачем ему столько оружия, он говорит, что Бештой – приграничный город. Заявляет, что охраняет границу от чеченцев!
– Как это можно охранять границу между Аварией и Чечней? Между нами что, есть граница? Разве это не две мирные республики в составе России? – оскорбленно спросил Миша Сливочкин. – Этот человек дискредитирует Россию, когда он говорит, что внутри нее есть границы, которые надо охранять. Он разжигает национальную рознь.
– Эти бандиты контролируют все в районе! – сказал министр МВД, – вы спросите, есть ли в городе Бештое хоть один бизнес, который не принадлежит Зауру Кемирову! Был водочный завод – закрыли! Был цементный – отобрали! Люди Джамалудина ездят по улицам, и знаете, чем они развлекаются?
Они могут человека вытащить из машины, побить, а машину сжечь! У меня три таких заявления, а могло бы быть сто!
– В Бештойском районе, – сказал прокурор, – сложнейшая этносоциальная ситуация. Та м три крупных нации, там полтора десятка народов поменьше, там даже есть два немецких села! А новый начальник милиции устроил в органах этническую чистку. Из тех, кого он уволил, девяносто процентов были чеченцы, а из тех, кого он набрал, девяносто процентов – аварцы и лакцы.
– Это уже не город, – сказал Чебаков, – это государство, причем государство, во главе которого стоят террористы! Никто не имеет права туда приехать! Вот в прошлый раз мы решили прислать проверку, во главе с уважаемым Наби Джапаровичем, – и глава МВД широким жестом указал на прокурора, – так через пять минут, как мы приняли это решение, ему звонит Джамалудин и говорит: «Эй, с тобой что сделать – расстрелять или украсть?» Представляете? Звонит человек прокурору республики и заявляет, что он его украдет!
Прокурор республики съежился и опустил глаза. Было видно, что он до сих пор очень переживает за этот разговор.
– Вашему комитету, – сказал министр МВД, – необходимо побывать в Бештое. Вот пусть он федералов попробует расстрелять или украсть!
Федор Комиссаров перестал чертить ручкой по бумаге и посмотрел на Кирилла. После этого все участники совещания тоже перестали смотреть на Комиссарова, а стали смотреть на Кирилла.
– Я съезжу в Бештой, – сказал Кирилл.
– Я вам дам охрану, Кирилл Владимирович, – сказал министр МВД. – Без охраны ехать нельзя.
– Вы когда собираетесь ехать? – спросил персонаж по имени Идрис.
– Завтра и поеду, – сказал Кирилл, – с утра встану и поеду.
– Э! Я с вами! – сказал Идрис, – мы хорошего человека в обиду не дадим! А то они вас… как памятник Лисаневичу!
Спустя полчаса, переговорив наедине с Комиссаровым, член Чрезвычайного Комитета Кирилл Водров вышел во двор особняка. Вчерашняя мгла куда-то исчезла, пропала бесследно, как мятый грязный бомж, обосновавшийся на вокзале, убегает со всеми своими покрывалами, тряпками и завертками при приближении патруля. Небо было ослепительно синим, солнце катилось в нем, как желтый шарик растопленного масла по раскаленной сковороде.
Двор высох. У начищенной брони «Мерседесов» стояла собровцы министра и друзья Идриса и переговаривались между собой. Друзья Идриса отличались от собровцев тем, что были несколько лучше вооружены.
Черноволосый собровец отворил перед Кириллом железную дверку в воротах, и Кирилл очутился на треугольной, мощеной крупным булыжником площади. Острый конец площади задирался вверх и уходил в крошечную улочку, и сбоку от улочки стояла старая мечеть с закованным в леса минаретом. По лесам бегали маляры в желтых светоотражающих куртках.
Кирилл пересек площадь и постучал в окошечко старых «Жигулей», припаркованных возле мечети. Машина казалась по крайней мере ровесницей Пророка, и на ее облупленной крыше был прикреплен гребешок с шашечками такси.
Пожилой водитель с круглым приятным лицом открыл ему дверцу. Машина пахла дешевым бензином и плохим табаком.
– До Бештоя довезешь? – спросил Кирилл.
Водитель оглядел человека с шелковым галстуком и в кожаном плаще таком тонком, что он мог бы уместиться в дамской сумочке, поцокал языком и сказал:
– Полторы тысячи рублей.
Кирилл знал в Москве рестораны, где за такие деньги ему не досталось бы даже чая.
Дорога в Бештой заняла у Кирилла почти пять часов. Разумеется, можно было б доехать быстрее, но по пути Кирилл, сверившись с записями, попросил заехать в небольшое ногайское село под названием Джарли.
Согласно документам, которые видел в Москве Кирилл, село было повреждено прошлогодним наводнением, и республиканские власти выделили на субсидии пострадавшим около четырех миллионов долларов. Кирилл хотел посмотреть, как эти деньги осваиваются.
Дорога с указателем «Джарли» привела его к свежему берегу реки, возле которого стоял палаточный лагерь. Река была быстрой и пенной, и поэтому не замерзла, но по берегу лежал ноздреватый неглубокий снег. В снегу бродили куры и сушились вытащенные на берег лодки. К машине вышел очень смуглый молодой ногаец лет двадцати семи. Он представился как Ахмед.
