Хранитель понятий - Майданный Семен (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗

– Сергей Владимирович, хочу вас обрадовать. Вопрос решен положительно, ГОТОВЬТЕ ДЕНЬГИ, – взлетела с гостевого диванчика дама,

И по бокам от нее взмыли два пристебая. Серые не той серостью, которая красит филеров, а серые по жизни.

Секретарша надеялась, что явившийся-незапылившийся шеф заденет ее взглядом, и она как-нибудь на мимике оправдается, что не смогла отшить сие чудо в перьях. Но напрасно надеялась секретарша. Шрам в этот трагический момент окончательно решил на стенке в «Венкоме» сделать доску почета «Те, кто нас достает». Чтоб секретарша больше никогда не ошибалась. И уже присматривал для доски подходящее место.

– Здравствуйте, Дора Мартыновна, – еле расслышал свой хрип Сергей, так у него на душе скребли кошки. Прикинул, не послать ли прямо здесь и сейчас эту медузу к праматери? Но это ж столько вони поднимется?! – Прошу в кабинет.

Зашел сам, не оглядываясь, оставил дверь нараспашку. Как эта пузатая стерва проссала, что именно сегодня Шрам осчастливит присутствием «Венком»? Не вчера, не завтра, а сегодня в двенадцать дня? Не иначе, пятой точкой чует.

Шрам зашвырнул пальто на вешалку. Дора Мартыновна ввалилась следом, как к себе домой, особого приглашения не потребовалось. И два ее невзрачных поводыря вселились тоже, у каждого из карманов торчали предвыборные листовки кандидата в муниципалы Сергея Шрамова. Шрам занял свое кресло, жутко сейчас неудобное, и первым делом дернул секретаршу по телефону:

– Соня, я для всех сгинул, кроме Колодяжного. – Это была липа лазурной закваски. Эти слова значили, что через три минуты Соня должна позвонить и нагнать тумана, дескать, высосанный из пальца Колодяжный срочно дергает Шрама на другой конец города.

– Сергей Владимирович, я вас поздравляю. Вы можете стать членом нашей партии хоть с завтрашнего дня, – круто начала сопредседатель партии Большого Скачка, бывший депутат Государственной Думы, действительный депутат Законодательного Собрания Дора Мартыновна Утевская. – Сейчас нам надо обсудить формальную сторону вопроса и перейти к финансовым подробностям. – Даме так хотелось денег, что дыбом встал бюст. Обычно же грудь депутатши стелилась, но не как уши спаниеля, а как уши слона.

Жаждет или не жаждет Шрам в партию Большого Скачка, Дора Мартыновна по-девичьи спросить забыла. Две серые шестерки жадно шарили зенками по кабинету. Того и гляди, стырят карликовую березку из кадки или батальное полотно «Казак, похищающий черкешенку».

Госпожа Утевская донимала Шрама три месяца и четыре с половиной дня. Надо ж было случиться, что шрамовский адвокат нечаянно помог одному из активистов партии Большого Скачка отмазаться от трех лет хулиганки. Было это, когда Сергей подминал под себя СИЗО «Углы», чалясь на шконке в этих самых «Углах» [5]. Оголтелая мадам не сказала «спасибо» за своего ходока, а решила, что так и надо.

– Я знаю, что душой вы один из нас, – будто готовясь от переполняющего восторга брыкнуться в обморок, просипела на пределе дыхания мадам депутатша. – Я понимаю, как тяжко нести бремя богатого человека.

Сергей поставил галочку, что гостья положила с прибором на «обсудить формальную сторону вопроса» и галопом перескочила к волнительной теме «дай денег». Слушать эту каторжную мелодию Сергею предстояло еще две минуты сорок семь секунд.

– Должно быть, только неотложные дела помешали вам поучаствовать в наших акциях… Да что я, как девочка, боюсь назвать вещи своими именами? – Мадам для разнообразия обратилась не к Шраму, а к серым кардиналам, и те поспешили кивнуть. – Сергей Владимирович, вы манкируете нашими предложениями. Вы были слишком заняты, чтобы поучаствовать своими возможностями в сборе подписей за переименование Мариинского дворца. Вы, по каким-то неясным причинам, не смогли субсидировать акции протеста против захоронения в городе царских останков. Вы даже не нашли времени поинтересоваться финансовым положением нашей партийной печати! А вот на это… – Дора выхватила из кармана одного из пристебаев листовку и гневно затрясла, – вы денежки находите!

Политическая программа Доры Мартыновны представляла' гремучую смесь анархистских телег и лозунгов со стен общественных сортиров. Это снарядно действовало на заре девяностых, но в начале двадцать первого века депутатша с курьерской скоростью теряла корешей-сторонников и катилась в пропасть дома престарелых. Приходилось срочно менять методы.

Сергей в этот момент фантазировал, что случится, если он пинком под зад нарушит депутатскую неприкосновенность. К сожалению, Дора Мартыновна спецом на это и нарывалась. И двух свидетелей с собой приволокла. Далее автоматом последуют шумное судебное дело о защите чести и достоинства и требование сытной порцайки гринов отступного. Именно таким незамысловатым чесом добывала нынче средства для партии депутатша:

– Сегодня я не уйду, пока мы не договоримся, – стала нагло пугать мадам. – Вы ведь не хотите пикетов у парадного подъезда?

Сергей пялился в точку, куда-то даме за спину. А может, эта чокнутая, проведав криминальную подкладку Шрама, в натуре размечталась записать его в свою партию? Типа, были же у большевиков летучие бригады экспроприаторов. Ну тогда она совсем в шизе поселилась. Эх, знала бы дура, что стало с Карбидом!

– В этот судьбоносный момент… – взвинтила себя до фальцета депутатша.

Но тут зазвонил телефон. Уже поднимая трубку, Шрам порешил, что обязательно поступит с депутатшей так, как задумал. И сделает это с особым кайфом.

Ну неужели Харчо мог оставить Шрама в покое после того, как прослышал об эрмитажных списках? Да ни в жисть! Пусть все вершины Кавказа утонут в Индийском океане, а папиросы «Казбек» переименуют в сигареты «Хайфа».

А дело было так. Палец с Харчо терли в «Молли» [6] под ирландский сервис немудреный вопрос. Пальцу требовалась щелочка на таможне, Харчо за это просил расплатиться вьетнамской рабочей силой. Пятиминутная беседа. Пацаны из сопровождения не успели за соседним столом доиграть в коробок. Но тут уважаемому Харчо на трубу доложился его электрик Козырек, что наблюдение за Шрамом не по делу оборвалось, зато есть любопытные результаты.

И размягченный бархатным «Гиннессом», Харчо с барского плеча кликнул Пальца в долю. Да?

Палец вписался. Хотя прекрасно смекал, что не из щедрот его позвали, а чтоб разделить ответственность: Как-никак процесс пойдет за – спинами остальных отцов. И, чтоб не транжирить драгоценное время, заговорщики из продуваемого случайными глазами «Молли» перепрыгнули сюда, потому что сюда было ближе всего.

Хотя эта точка принадлежала Пальцу, он сам здесь объявился впервые. Типа, первое свидание с собственной рядовой фабрикой по изготовлению «итальянских» макарон и «сибирских» пельменей. Освобожденный в мгновение ока директорский кабинет пропах перекисшим тестом, тухлым фаршем и плесенью. А на столе директора лежали три вырванных из дорогого художественного альбома листа. На каждой бумажке фломастером был вычерчен маршрут. Харчо и Палец рассматривали эти листы с самым важным видом, хотя в перекошенных жвалах уже читалась подкрадывающаяся тоска невъезжания.

Тогда Козырек решил-таки не держать боссов в неудобном положении, а все разъяснить:

– У меня было четыре пеленгатора. Хватило бы трех, на четыре дают просто идеальную картинку. Одного пацана с прибором я поставил у арки Генштаба, второго на палубу плавучего кафе «Фрегат», парень чуть не отморозил себе яйца. Третьего заставил пастись у подъездах атлантами. Теплее всего было четвертому, он засел в ларьке с девкой, продающей экскурсии, а там электрообогреватель.

– Ну это и коню ясно, ты дело толкуй, – еще больше обозлился, потому как пока совершенно не врубался, Палец. От скуки встал и пошел вдоль стены разглядывать свою незнакомую собственность.

– А я и толкую, – не заметил давления Козырек. – Пеленговали мы с четырех точек, поэтому погрешность всего в пределах метра. И дальше оставалось наложить его маршрут на лабиринты Эрмитажа. И теперь мы знаем, где именно по Эрмитажу он ошивался.