Ракетчик - Козлов Константин (версия книг TXT) 📗
— Туда я запросы уже послал, а на разборку можно съездить — это место гут совсем рядом.
— Хочу завтра еще завод потрясти. Если ничего не выплывет, поедем смотреть твой металлолом.
— А у вас как дела?
Лейтенант благоговел перед шефом и считал, что оказаться в одной команде с Воробьевым — крупное везение.
— Самым страшным нарушением закона является ежедневное использование автокрана и панелевоза. Скорее всего, их эксплуатируют не для ремонта цехов. Но это, пожалуй, не по нашей части, а в компетенции соседнего ведомства. Так что пока ничего. Я сказал «пока», — Дмитрий Ильич сделал ударение на последнем слове, заметив постное выражение лица подчиненного. — И учтите, Саша, в нашей работе бесполезной информации не бывает, иногда отсутствие информации тоже оказывается полезным для дела фактом. Давай еще по одной, и я пошел. А то от супруги влетит. Завтра работаем в том же варианте, и постарайся не афишировать нашу деятельность. Это нам совсем ни к чему.
Утром Воробьев продолжил поиски. Назойливый транспортник отстал, сочтя, видимо, свою миссию по защите интересов предприятия выполненной. К обеду капитан установил, что за ворота выезжала только одна машина, способная вывезти пропавший груз. Самое обидное, это был тот самый «КамАЗ»-шаланда, что возила комплекс на полигон, а оттуда на аэродром. Для очистки совести Воробьев решил побеседовать с водителем. Тетенька-делопроизводитель назвала фамилию, имя и отчество шофера.
— В пятом боксе спросите Юру Павлова, это он на шаланде ездит.
Павлов ковырялся в дизеле своего железного коня. Воробьев представился: хочу, мол, сверить пробег с путевым листом. Водитель, солидный дяденька с брюшком, опустил кабину и распахнул дверцу. Проверяйте, всегда готовы. Записав пробег, капитан предложил шоферу сигарету. От предложения закурить тот не отказался, демонстрируя пренебрежение к предостерегающему плакату на стене. И отпираться не стал:
— Возил, а как же. Конечно, на базу к воякам. — Шофер затянулся и выпустил колечко голубого дыма.
— А что возили, помните?
Шоферюга криво усмехнулся:
— У нас, знаете ли, режимное предприятие, так что если по автомобильной части вопросов нет, то извиняйте.
Пришлось Воробьеву лезть за служебным удостоверением.
— Я так и думал. Случилось чего?
— Вы ж насчет режима грамотные, зачем вам лишние секреты, у вас на заводе своих хватает.
— Оно, конечно, так. Его и возил. Комплекс этот новый.
— А не ошибаетесь?
— Да нет, я же его и на полигон возил, так что имею представление. Хоть все и в чехлах было, а он.
— Простите, не понял. А на полигон его что же, без чехлов возили?
— Ну, на полигон его возили под тентом, у меня тент, как у дальнобойщиков. Он нам специально положен — по легенде. Как-то раз нас даже бомбить пробовали на трассе, какие-то крутые. Я вез кой-чего для ракетчиков. Ну да за нами машина с группой сопровождения шла, наши парни покруче оказались. У нас в кабинах радио, кнопка тревоги, все чин по чину. Не подумайте. Так вот, первый раз под этим тентом. А второй — под чехлами, упакованное.
— Юрий Сергеевич, на базе эти чехлы вскрывали?
— Ну не знаю, мы как разгрузились, так я сразу же и уехал. Там представитель оставался сдавать технику, вы его спросите.
— Спасибо, Юрий Сергеевич.
— Да было б за что. Вам спасибо за курево.
На выходе из проходной Воробьев заметил черную «Волгу». Лицо человека за стеклом показалось ему знакомым, но вспомнить, где и при каких обстоятельствах он видел пассажира, не получилось, отвлек сияющий Драгунский. Лейтенант прямо изнывал от нетерпения поделиться добытой информацией.
— Дмитрий Ильич, знаете, что я откопал?
— Ясное дело, не знаю, — снисходительно усмехнулся капитан. — Давай выкладывай.
— Угадайте, где оказался третий контейнер?
Глава 14.
ОПАСНАЯ НАХОДКА.
— Леш! Алексей! Тут ракета.
— Чего?
— Ракета, в ящике ракета.
Летчик выбрался из кресла.
— Ну вот, а ты говорил, один хлам возим. Обижаешь, начальничек.
Лебедев присел у открытого пенала, стал рассматривать маркировку на корпусе изделия.
— Интересная игрушка. Не авиационная, это точно. Может, чего по вашей линии?
— По связной? — усмехнулся Давыдов.
— По противовоздушной.
— Вряд ли, маловата. Такая далеко не улетит. Хотя кто его знает? Скорее всего, в этом вашем комплексе именно такие и должны быть. Год выпуска этот. Новенькая.
— Странно, зачем вместе с рухлядью класть вполне исправную ракету? Подстраховались? На всякий случай?
— Вот для чего! После падения самолета узнать, была ли аппаратура исправной, невозможно. Но показалось бы очень странным, если бы среди обломков не нашлось ни одного от ракеты. Положить использованную скорее всего было нельзя, ведь экспертиза могла установить, что ракета, мягко говоря, бэ-у. А так все — о'кей.
— Были и пустые ящики.
— Думаю, для счета. При приеме-передаче. Майор, который все это добро сопровождал, должен был сосчитать имущество, вот и сосчитал. Единственный риск был в том, что у ящиков разный вес. Но сам майор их не таскал, а солдатикам глубоко до лампочки, что один ящик тяжелее другого. Если бы взорвались тротиловые шашки, здесь все разнесло бы на части. Разбирайся потом, что везли. Обломки нашли — и ладно. Есть части от ракет, значит, были и сами ракеты.
— Ладно, ты тут развлекайся, а я пошел. Мы должны быть на связи по десять — двенадцать минут в начале каждого часа. Может, ответит кто.
Всего ракет было пять, остальные ящики пустые. Давыдов выволок их на берег. На крышках нацарапал фамилии и инициалы погибших и оттащил ящики на другой конец бухты. Намочил в озере тряпку, брызнул на нее одеколоном и соорудил себе «намордник-респиратор». На руки надел два полиэтиленовых пакета и приступил к самому неприятному. Медведь не успел тронуть погибших, только разворошил камни, наваленные на братскую могилу. Отворачивая в сторону лицо, Давыдов переложил тела в пеналы, перетащил их на вершину дюны и завалил камнями. Закончив работу, он тщательно вымылся. Время шло к полудню.
На обед они решили сообразить что-нибудь горячее. В ход пошло ведро, которое прежде техник использовал для уборки. Ведро отожгли на костре, а потом Давыдов долго драил его песком. Воду можно было кипятить на костре или соорудить что-то вроде очага. Давыдов выбрал второй вариант. Во-первых, уйдет меньше дров, во-вторых, не надо бегать вокруг костра, увертываясь от дыма. Он тут же соорудил подходящих размеров очаг, благо камней вокруг было больше чем достаточно. Набросав мелких веток, оглянулся — нет ли клочка бумаги. Лезть в самолет не хотелось, а на берегу бумаги не было, только злополучная мина в картонной коробке. Давыдов оторвал крышку и собрался было вернуться к очагу, но вдруг внезапная мысль заставила его остановиться. Схватив увесистый цилиндр, Анатолий сорвал с него заглушку. Мины он уже не боялся, так как был уверен, что точно знает, от чего она срабатывает. Верньеры остались в том положении, в каком их установил неизвестный злоумышленник. Визиры шаговых переключателей застыли напротив рисок и указывали знакомое уже число — 127 329.
Оставив банку в покое, Давыдов помчался к самолету. Скачками преодолев расстояние до аппарели, скользнул внутрь. Добравшись до кабины, он стащил с головы летчика наушники и выпалил:
— Леха, быстро вспомни, что было перед самым взрывом.
— Да ничего не было. Просто рвануло, и все.
Давыдов был уверен в том, что это не так, но не хотел подсказывать пилоту правильный ответ.
— Что вы делали? Ну, вспомни! Подумай хорошенько!
— Отстань, ничего мы не делали. Командир землю вызвал, и все.
— Вот, вот оно! Именно, вызвал землю!
— Ну вызвал, и что?
— А то, что теперь я знаю, почему сработала мина.
— Ну и? Не томи, — усмехнулся пилот.
— От сигнала нашей радиостанции.
— С чего ты взял?
— А с того, что на второй мине тоже набрана частота канала связи с аэродромом в Североморске. На случай если бы мы по какой-то причине не грохнулись. Ведь вы всегда связываетесь с диспетчером, в зоне которого летите?
