Закон-тайга - Ахроменко Владислав Игоревич (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Блин, сегодня ж футбол по телику, европейский кубок, — возмущался толстый капитан, нервно стряхивая пепел после каждой затяжки.
— Да-а, а этим неймется, каких-то зэков им приспичило разыскивать, — посетовал на вредное начальство сухощавый лейтенант в лоснящемся кителе.
— Какого хрена мы найдем? — кипятился толстяк. — Там же темно уже, ничего ж не видно!
— А холодина сегодня какая — минус пятьдесят два градуса, я сам на градусник смотрел! — В подтверждение своих слов сухощавый лейтенант даже поежился, как будто в теплом штабе тоже резко похолодало.
— Главное ж, это ж не наше дело, милиция тогда чем будет заниматься, а? — вспоминая функциональные обязанности сотрудников МВД, пожал плечами толстячок.
Тем временем штаб наполнялся прибывшими по команде «Сбор» офицерами и прапорщиками. Не в полной мере отыгравшиеся на бедных рядовых-посыльных, они ругались и на погоду, и на ментов поганых, и на начальство и, естественно, друг на друга — поводов было более чем достаточно. Оторванные от культурного досуга — игры в карты на деньги, дегустации местного самогона, встреч с чужими женами, воровства дров у местного гражданского населения, — офицеры, собравшиеся в штабе, заодно выясняли взаимную степень уважения и, как следствие, крыли друг друга разными нехорошими словами.
Спустя два часа армейское начальство сумело-таки составить списки дежурств патрулей. После оглашения списков очередности скандал разгорелся с новой силой.
— А почему это именно я в ночное время? — возмутился лейтенант, почесывая шею.
Это был тот самый младший офицер, которого урезонил Каратаев: шея у него болела до сих пор.
— А потому что ты еще неженатый, а значит, не надо тебе свои обязанности исполнять, — нашелся толстый капитан.
— Ха! А то ты исполняешь! — презрительно хмыкнул лейтенант Сидоров: он-то лучше других знал, что жена капитана была весьма недовольна темпераментом и возможностями супруга.
— Все, достаточно, хватит пререкаться в присутствии вашего старшего начальника, — подытожил председательствующий майор. — Быстро получать оружие и боеприпасы, быстро ознакомиться с милицейскими ориентировками, быстро просмотреть по карте маршрут. Все, я вам говорю!.. Сми-и-ирр-на-а!..
Правильно говорят умные люди: если уж не везет, то это надолго, если не навсегда…
В те предновогодние дни лейтенанту Сидорову здорово не везло.
Сперва он проиграл в карты три летних комплекта солдатского обмундирования — по идее, лето наступало не скоро, а когда бы обмундирования хватились, Сидоров был бы уже в другом гарнизоне.
Потом ему наотрез отказала Таня Дробязко. Это, по мнению младшего офицера, было тем более удивительно, что ее сестра Оля была отпетая шлюха, и Сидоров было подумал, что это у них генетическое. Кстати, еще неделю назад Оля творила чудеса акробатического секса, и лейтенант уделил ей целых полчаса, а потом пошел к ее подруге, парикмахерше Люде.
Затем — ну так некстати! — он получил по шее от воздыхателя Тани, этого сумасшедшего охотника Каратаева; шея тупо ныла до сих пор.
И вот теперь — новая неприятность: ночное патрулирование по дикому холоду в обществе дегенерата-прапорщика и трех своенравных дембелей, которым глубоко наплевать и на тигра, и на беглых уголовников, и на него, родного отца-командира.
Правда, служба тут, на Дальнем Востоке, учит изворотливости мысли и практичности поступков: именно поэтому лейтенант Сидоров взял с собой большую металлическую флягу со спиртом, решив никому, кроме дегенерата-прапорщика, о ней не говорить (впрочем, рассказывать о спирте беспечным дембелям не стоило — те, в предчувствии холодов и скорого поезда на Большую землю, набрали с собой дорогой «Пшеничной» водки).
Уже стемнело, когда патруль из пяти человек, с пронзительным скрипом сапог и поминутными ругательствами в адрес климата и начальства, двинулся из поселка, приминая снег…
Михаил Каратаев вел свой «уазик» аккуратно и сосредоточенно. Еще бы — одно неверное движение руля, и машина выйдет из глубокой накатанной колеи и застрянет в сугробе, а кто в такое время вытащит ее на тросе? Не говоря уже о том, что в снегу можно оставить и глушитель, и бампера…
Беспощадно яркие конусы света фар вырывали из темноты поваленные деревья, припорошенные снегом, ржавые кузова когда-то брошенной техники, полуразрушенные, давно уже нежилые вагончики, кучи шлака…
Вскоре «уазик» выехал за пределы Февральска. Каратаев, взглянув в зеркальце заднего вида, заметил лишь микроскопические световые точечки горевших вдали окон — поселок медленно, неотвратимо удалялся.
"Может быть, зря я оставил там Таню, — вздохнул Михаил, — тем более в такой день?.. Вон как я волновался, так ведь я мужчина, я сильный, а она…"
Михаил встряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя навязчивое наваждение.
"Нет, она умная, она добрая, она должна меня понять, — успокаивал он себя, поглядывая в зеркальце, — если разобраться, то, кроме меня, никто не сможет избавить людей и от тигра, и от…"
От этих мыслей его оторвал голос диктора, прозвучавший по радио: до того из динамика неслась какая-то легкая музыка, и Каратаев не обращал на нее внимания.
— …как уже сообщалось, в эти предновогодние дни в Хабаровском крае произошло сразу два ЧП, — в голосе, несущемся из динамика, звучали настороженные, металлические нотки. — К сожалению, уголовники, сбежавшие из ИТУ, до сих пор не обнаружены. Передаем их приметы: первый — Астафьев Иннокентий Мефодьевич, уголовная кличка Чалый, 1948 года рождения, русский, уроженец Хабаровского края, 5 судимостей, последняя — за грабеж, осужден на 7 лет. Передаем приметы…
Каратаев, прибавив громкость, весь обратился в слух.
— …рост — сто семьдесят семь сантиметров, коренастого телосложения, за левым ухом — поперечный шрам, мочка правого уха оторвана, в верхней челюсти — два зуба желтого металла, лоб низкий, нос прямой, перебитый, лицо вытянутое, волосы темные, коротко стриженные, глаза маленькие, карие. Особые приметы: на глазных веках вытатуировано предложение "ЧАЛЫЙ СПИТ". На левом предплечье — татуированное изображение распятья и слово «БОГ». На правом предплечье вытатуирована роза, обвитая колючей проволокой. На обеих плечах — татуированное изображение гусарских эполет. В области ключиц выколоты восьмиконечные звезды, такие же звезды выколоты и на коленях. На груди — изображение лысого мужчины с нимбом и крыльями за спиной, бьющего в колокола. Внизу живота — изображение рогатого мужчины с хвостом, держащего в одной руке развернутую карточную колоду, а в другой — нож, и надпись: "ПРОИГРАЛСЯ — ПЛАТИ ИЛИ ГОТОВЬ ВАЗЕЛИН". На спине — изображение православного храма с пятью куполами. Под левой ягодицей изображен черт, лопатой бросающий уголь в топку. На всех пальцах рук выколоты перстни. Между большим и указательным пальцами левой руки выколоты пять точек. На правой ноге выколота надпись "ТЕЩА — ПОМОЙ", на левой — "ЖЕНА — ВЫТРИ".
"Ходячая Третьяковская галерея", — нахмурился Каратаев, но развить свою мысль не успел, потому как диктор продолжал:
— …второй преступник — Малинин Сергей Арнольдович, уголовная кличка Малина, 1962 года рождения, русский, уроженец города Москвы, 2 судимости, последняя — за мошенничество, осужден на 5 лет. Передаем приметы: рост — сто семьдесят сантиметров, худощавого телосложения, два нижних зуба отсутствуют лоб высокий, нос расплющенный, лицо круглое, волосы русые, глаза большие, серо-голубые, губы полные, под нижней губой — небольшой продольный шрам. Особые приметы: на левом предплечье — татуированное изображение женщины, привязанной к столбу, под ней — разожженный костер и надпись на горящей книге: "УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС". На правой ноге — выколотое изображение ракеты с сидящим на ней мужчиной и надпись "НА ЛУНУ ЗА ПЛАНОМ".
Михаил, обладавший прекрасной памятью, сразу запомнил наколки, или, как их тут еще называют, портаки, и не только запомнил, но и составил по ним приблизительное представление о сбежавших. Ведь татуировка может дать знающему человеку куда больше информации, чем иному паспорт или автобиография: где сидел, за что сидел, сколько сидел, какой «масти» придерживается, какой вес имеет в уголовном мире.
