Игра по своим правилам - Нестеров Михаил Петрович (книги txt) 📗
– Какой связью вы пользуетесь?
Рико молчал. Блинков чуть провернул нож в его ране, раздвигая широким лезвием ребра.
– Гражданская волна, – простонал боевик.
Джеб вынул из его нагрудного кармашка рацию «Кенвуд», работающую в довольно широком охвате. Однако ее настройки указывали именно на СВ-диапазон. Другие волны в этом гористом районе «захлебывались» в радиусе трех-четырех километров. А до Сан-Тельмо было порядка десяти. Значит, связь с гасиендой фактически отсутствует. Командир переключил свою рацию на гражданскую волну и поставил положение «прием».
– Сколько вас? – Блинков снова приложил усилие к рукоятке ножа.
– Двенадцать…
– Остальные в церкви?
– Да.
– Где Рафаэль?
– Он… – глаза Рико закрылись.
– Где Паула?
Колумбиец уже не мог ответить на эти вопросы. Он был мертв.
Блинков вынул нож, отер его о рубашку Рико и убрал в ножны.
Эта арена, походившая на урезанный ринг с уголком отдыха, создавала иллюзию длинной комнаты. Покидая ее, Джеб нахмурился. Ему показалось, он что-то забыл там, что-то недоделал, чего-то недоглядел… А впереди было много работы. Операция вступала в очередную фазу.
Широкая полосатая рубашка, походившая на косоворотку, пришлась Джебу впору. Окончательно скрыли его амуницию такие же просторные штаны хозяина дома. И, наконец, соломенная шляпа, от которой нестерпимо воняло кислым запахом пота.
Из пяти человек в этом доме в живых осталось трое: хозяин с женой и ее брат. Связанные, они лежали на полу в кухне.
В этом большом доме было две детских комнаты, но самих детей видно не было. Где они? – спрашивал себя Блинков. И находил один-единственный ответ: у соседей, у родственников. Родители отправили их подальше в связи с их важной миссией. По сути, в этом доме дислоцировалась тыловая группа обеспечения и надежно охранялась.
Едва Джеб и Тимур вышли из дома, нагруженные корзинами и бутылями, Николай отреагировал на их появление поднятым большим пальцем: «Класс!»
Сегодня за час до рассвета мощный темно-зеленый «Хаммер» отвез Эспарзу и Паулу в Сан-Мартин…
Они находились в небольшой комнате, дверь которой скрывал ковер в полстены. Эспарза не прятался, он выжидал. Он выжидал на своей территории; на любой другой он был бы в большей безопасности, но – чужим. Старый хищник курил одну сигарету за другой и казался совершенно спокойным. Он думал о том, что в этом смертельном бою столкнулись Хищники и Чужие.
Паула не могла знать, кто находится всего в нескольких шагах от нее. Она знала одно – там враги. И она, прижавшись к отцу, тихо прошептала:
– Тонго мьедо…
– Не бойся, – ответил дон Рафаэль. – Они скоро уйдут отсюда. А потом ты увидишь их обезглавленные трупы на нашей гасиенде.
– Я видела раньше этих людей?
– Ты узнаешь их, – уклончиво ответил Эспарза. Он не отпускал руку с отполированного набалдашника своей смертоносной трости. Он, слыша копошение за стеной, несколько раз проверил ход скрытого стилета в своей полой клюке.
Рафаэль выбрал самое безопасное место, с его точки зрения. Он мог укрыться в доме алькальда, но в этом деле роскошь не главное. И вот диверсанты оказались в паре шагов от него. Рафаэль ощутил давно забытое чувство страха, неотвратимости. Судьба наступала ему на пятки. Смерть размахивала косой.
Он попал в критическую ситуацию, в сетях которой обычно не думаешь, а действуешь. Он же не мог и пошевелиться.
Рафаэль быстро поменял решение, гоня прочь зарождающийся страх. Теперь ему показалось, он догадывался, что маленькая группа с большими планами пройдет через Сан-Мартин, предполагал – что в этот день и час. Он ждал этого, надеялся, что не останется в стороне.
Напротив него сидели, опустив глаза и тихо бормоча проклятия под нос, Мартинес де Хойя и один из его лучших боевиков. Еще десяток «первейших» находились в семидесяти метрах отсюда. Но любое геройское действие с их стороны смердело десятками трупов. Они не могли противостоять русским диверсантам, о работе которых Эспарза знал не понаслышке и даже лично был знаком с одним советским полковником, руководившим на Кубе забросками диверсионных групп на территории norteamericano. Невольно Рафаэль перенял у Юрия Брилева «локомотивный проект» ГРУ: «Если нельзя поломать паровоз, то надо найти винтик, выкрутив который можно остановить паровоз».
Блинков и Музаев ступили на каменное крыльцо церкви, пригнувшись под балкой строительных лесов. Судя по наблюдениям, их предшественники не стучали в дверь каким-то сигналом: им просто открывали дверь.
Оба диверсанта довольно удачно имитировали тяжелую походку горожан, шаркая ногами по влажной дороге и склонив головы. В корзинах, накрытых тканью, лежало оружие. Они удерживали ножи, пряча их в широких рукавах.
К этому времени над дверью зажегся свет. Кое-где на столбах также зажглись тусклые огни. Электрическому свету словно не могли нарадоваться собаки, которым вторили своим блеянием овцы. А в доме, откуда начался путь Блинкова и Музаева, не было ни одной собаки. Отчего-то в голову Джеба влезла отвратительная картина: в некоторых городках Казахстана не принято топить щенков, хозяева их всегда оставляют, но никогда не кормят. И щенки, и взрослые собаки тянутся к железной дороге, где местные жители бросают хлеб на рельсы во время прохождения состава…
Тяжелая церковная дверь открылась, и на пороге храма пролилась первая кровь. Выпуская из рук корзину и перехватывая нож, Тимур всадил лезвие под ребра вооруженного «ремингтоном» боевика и оформил «дубль» на этой чужой земле. Толкнув корзину внутрь ногой, он подхватил выпавший из нее бесшумный «вал» со сложенным прикладом и, давая дорогу командиру, шагнул в сторону и припал на колено. Массивный интегрированный глушитель автомата на миг задержался на каждой деревянной фигуре святых и апостолов, вырезанных индейцами; он пробежался по резьбе и фрескам…
Джеб втащил тело колумбийца внутрь и подал условный знак Чижику, находившемуся в компании Кока.
Снайпер сосредоточил внимание на крестообразном окне. Он предвидел действия своего невидимого соперника. И угадал. Наблюдатель не увидел возвращающихся крестьян и впервые за эти долгие часы обозначил себя. Он показался в оконном проеме и тут же схлопотал бронебойную пулю.
– Есть! – Чижик, зафиксировав попадание, уступил место Николаю.
Кок уже подготовил «муху» к выстрелу: открыл заднюю крышку и раздвинул трубы до упора. Передняя крышка тут же открылась, а предохранительная стойка с диоптром и мушка заняли вертикальное положение. Николай повернул стойку вниз и отпустил ее, вскинул готовый к работе «РПГ» на плечо. Ему предстояло сделать прицельный выстрел в условиях ограниченной видимости на дальность семьдесят метров. Он прицелился через мушку над стеклом и верхний торец предохранительной стойки и нажал на спусковой рычаг. Оставляя позади дымный след, к цели полетела, подвывая реактивным двигателем, граната с разрывным зарядом. Она влетела точно посередине окна и разорвалась внутри до того момента, когда снайперскую точку занял другой колумбийский стрелок.
Отбросив «РПГ» и снова взявшись за пулемет, Николай демонстративно потянул носом:
– Не пойму, откуда попахивает грилем…
Самый мощный боец группы поспешил за снайпером.
Грохот от разорвавшегося в башне снаряда, показавшийся боевикам Эспарзы громом взлетевшей на воздух крюйт-камеры, посеял в их рядах панику. Их осталось пятеро. Они кинулись прочь от одного огня, но тут же напоролись на другой. Джеб и Тимур, не снимая крестьянского облачения, уложили их точными выстрелами из автоматов. Когда в церковь вошли Кок и Чижик, с этим отрядом все было кончено.
– А это богатая миссия, – заметил Кок, выглядывая через разлетевшуюся мозаику в освещенный двор. Помимо джипа с пулеметом, там нашел место «мираж» – базовый военный «Хаммер». – Сократим дистанцию? – спросил Николай.
