Бабушкин внук и его братья - Крапивин Владислав Петрович (чтение книг .TXT) 📗
«Детсадовец» был шагах в двадцати от нас. Этакий кроха-пастушонок в сизой, полинялой одежонке и с головой цвета спелого овса. Он кого-то вел (или, скорее, тащил) на веревочке. Какое-то невидимое в траве существо размером с котенка. От этого существа или от самого пастушонка доносился еле слышный переливчатый звон.
– Что делать? – шепнул Вячик.
Мне почудилось в его шепоте что-то охотничье.
– Ничего! – огрызнулся я. – Пусть идет. Играет, наверно, незачем мешать…
– У него свои дела, у нас свои, – рассудительно сказал Ивка. – Пусть пройдет куда надо, а потом уж двинемся мы…
Мальчик шагал в ту же сторону, куда лежал наш путь.
– Так и прятаться, что ли? – пробубнил Арбуз. – Давайте покажемся. Чего такого?
Арунас проговорил с хмурой уверенностью:
– Он испугается.
– Чего?! – ненатурально возмутился Вячик. – Мы разве бандюги какие-то?
– Некоторые похожи, – вставила Настя. – Тощие, ободранные, в пятнистых штанах… Идет малыш один-одинешенек, и вдруг вылезают такие… Ивка, иди сначала ты.
Это она умница! Ивка никого не мог напугать. Наоборот! Если он кому-то улыбался, ему сразу улыбались навстречу.
Ивка не спорил. На четвереньках добрался до обочины, встал среди белоцвета и неспешно вышел на колею.
Звенящий мальчик был уже шагах в десяти. Шел медленно, с опущенной головой и словно что-то бормотал под нос.
Потом он увидел Ивку. Встал на месте. Ивка сделал несколько шагов и остановился тоже.
Мы видели Ивку со спины, однако знали, что он улыбается. И незнакомый мальчик, если и встревожился, то лишь на секунду. Ничего не мог ему сделать этот встречный мальчишка с таким дружелюбным лицом, с лунными и солнечными рожицами на штанах и рубашке.
Но ответной улыбки у «пастушонка» все же не было. Он смотрел выжидательно.
– Здравствуй, – сказал Ивка.
Мальчик в ответ нерешительно шевельнул губами.
– Играешь? – спросил Ивка.
И мальчик ответил погромче:
– Ну да… А что?
– Да ничего. Просто услышал, как кто-то звенит. И решил посмотреть…
– Это я звеню… Я думал, здесь вокруг никого нет… – кажется, «пастушонок» чего-то застеснялся.
Ивка понимающе кивнул:
– Здесь почти не бывает людей. Мы, кроме тебя, никого еще здесь не встречали.
Мальчик опять насторожился:
– Кто «мы»?
– Я и мои друзья… Ты не бойся, никто тебя не обидит. Наоборот…
Что значит «наоборот», было, наверно, не очень-то понятно. Однако мальчик вдруг улыбнулся. Чуть-чуть.
– А где твои друзья?
Ивка сказал честно:
– Спрятались за камнем, чтобы не мешать тебе. Может, ты решил погулять один и не хочешь никого видеть… Или хочешь?
Мальчик переступил с ноги на ногу (что-то динькнуло опять), подумал и кивнул.
Тогда мы тоже вышли из укрытия. Сначала Настя и Николка – они держались за руки. Следом двинулись Вячик и я, а потом уж Арбуз – самый большой и «грозный».
Курносое мальчишкино лицо опять стало напряженным. Но ненадолго. Потому что Настя спросила:
– Как тебя зовут?
– Дима… Или – Дим…
Нет, он не был детсадовским мальчиком. Роста небольшого, но видно, что уже школьник. Во второй, а может, и в третий класс перешел. Лицо круглое, а глаза – как осколки коричневого стекла. С искорками на изломах. Искорки появились, когда Дим совсем перестал бояться.
К его полинялой футболке и к таким же тренировочным штанам пристали мелкие листья, травинки и всякие колючие семена. Штаны были подвернуты выше колен. Под правой коленкой – ремешок вроде щенячьего ошейника. От ремешка отходила в сторону короткая жестяная полоска. На ней висел блестящий колокольчик – вроде тех, что рыбаки привязывают к удочкам.
Вячик слегка нагнулся. Спросил без насмешки, серьезно так:
– Зачем тебе звонок-то?
– Ну… это чтобы не так одиноко было на дороге. А то ведь иногда такая тишина… – Дим доверчиво обвел нас глазами-осколками. – Я понятия не имел, что здесь ходит еще кто-то, кроме меня…
Это у него так по-взрослому получилось: «понятия не имел»…
Мы все улыбнулись помаленьку, и я сказал – так, чтобы продолжить разговор:
– Есть слухи, что раньше сюда водили на прогулку детский сад.
Он кивнул:
– Ну да… Только это очень давно. Когда еще камни были мягкими от солнца.
Мы запереглядывались. Все, кроме Николки. У него лицо было спокойным и довольным.
Спрашивать Дима о мягких камнях мы не стали: не решились или постеснялись почему-то. Да и без того было о чем спросить.
Ивка присел на корточки.
– Зачем тебе третий глаз, Дим?
Глаз был нарисован синим фломастером на левой Димкиной коленке – широко открытый, с похожими на палочки ресницами.
Этот пастушонок шмыгнул носом, переступил в траве расхлябанными сандалетками и признался, глядя в сторону:
– Это… чтобы лучше видеть дорогу. Он ведь ближе к земле.
Мне показалось, что все засмеются. И я напрягся. Но смеха не было. Арбуз одобрительно сказал:
– Ну, ты, видать, предусмотрительный парень.
– Ага… – тихонько вздохнул Дим.
– Значит, этот глаз по правде видит? – спросил Вячик. Не поймешь – с ехидцей или без.
Дим глянул на него слегка удивленно:
– Разумеется.
– А если по нему хлестнет травой? – озабоченно спросил Ивка.
Он все еще сидел на корточках и снизу вверх глядел в лицо Диму. Тогда тот негромко засмеялся:
– Ну и что? Он зажмурится.
Засмеялись и мы. И Настя взяла Дима за руку, в которой он держал шпагат.
– А кого ты водишь на веревочке? Теленка или овчарку?
– Нет, что вы! Это… вот! – Дим потянул, и к нам вылез из травы игрушечный автобус.
Он был жестяной, помятый, с облезлой желтой краской. Длиной со взрослый башмак. В некоторых окошках были стеклышки, а в других – пусто.
Мы все присели вокруг игрушки. Пожалуй, с преувеличенным интересом. Просто нам нравился этот маленький путешественник, и хотелось показать, что все его дела мы принимаем всерьез.
– Старая конструкция, – заметил Арбуз. – Ветеран автомобильного парка.
– Конечно! – звонко согласился Дим. – Им еще мой дедушка играл. Но другого у меня не нашлось…
– А тебе, значит, обязательно надо ходить с автобусом, – понимающе сказала Настя.
– Ну, разумеется! Это же не просто же так! Вы же видели здесь автобусный столб. И табличка на нем новая! А никакие автобусы здесь не ездят, это же ясно! Вот я и решил: раз есть автобусная остановка, значит, и автобус должен здесь ездить. Пускай хоть такой. Потому что должно… все совпадать друг с другом… Чтобы на свете было равновесие… – При последних словах Дим опять засмущался, нагнулся и начал гладить автобус, будто кошку.
Мы снова переглянулись. Арбуз сидел на корточках рядом со мной. Сказал мне на ухо:
– Наш человек.
Я кивнул. И тронул хозяина автобуса за плечо.
– Дим… А далеко ты ездишь по этой дороге?
– Нет. Я далеко отсюда еще не бывал… Я каждый день хожу на сорок шагов дальше, чем в прошлый раз, и делаю остановку…
«Наверное, одному все же страшновато», – подумал я.
– Дим, а можно мы будем ходить с тобой? Вернее, ездить? Ты будешь водитель, а мы твои пассажиры…
Мне показалось, Дим насупился в ответ. И я хотел уже сказать: «Но если не хочешь, не надо. Гуляй как раньше…» Но он вдруг засветился улыбкой:
– А вам хочется?
– Конечно, – солидно ответил за всех Арбуз.
– Ладно! И мы каждый день будем делать открытия. И отмечать новые остановки…
В тот день мы ушли недалеко. Первое открытие случилось метров через сто. На обочине мы нашли сломанное деревянное колесо. Вроде тележного, но раза в два больше. Его железный обод совсем проржавел. А деревянные спицы были точеными, как у штурвала.
Мы решили, что это колесо от старинной кареты. А от чего же еще? Какие-то путешественники потеряли его лет двести назад. Может быть, спасались от разбойников…
– Или от нечистой силы, – добавил Вячик.
Настя поежилась и показала ему кулак.
