Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Соболев Сергей Викторович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
– Ша, братва! – просипел рецидивист Клещ. – Нишкните все… Тихо!
Анохин насторожил уши, как, впрочем, и все остальные зэки.
Наконец он услышал, как хлопнули дверцы кабины автозака: сначала со стороны водителя, потом старшего наряда ВОХРа.
– Ну че там у вас? – донесся снаружи чей-то мужской голос. – Обломались, што ли?
– Шо-то… – послышался сердитый голос прапорщика. – У вас в девятой с транспортом… хреново! Не могли…
Договорить он так и не успел.
Потому что…
Звонко, раскатисто, отдаваясь металлическим гулом в запертой коробке автозака, снаружи загремели выстрелы: «тра-ах!», «тра-ах!», «трах-тах-та-ах!»
Анохин инстинктивно отшатнулся от дверцы.
И, как оказалось, очень вовремя: снаружи послышались чьи-то шаги… Кто-то несколько секунд возился с запорами… Дверца автозака чуть приоткрылась…
«Сейчас швырнут лимонку, – почему-то подумалось Анохину. – И тогда будет конец всем этим экспериментам».
Несколько томительно долгих секунд он ожидал либо гранаты, либо автоматных очередей через полураспахнутую дверь. Но события неожиданно приняли совершенно другой оборот.
Услышав звук – удаляющийся и слабеющий автомобильного движка, Сергей выждал еще какие-то мгновения. Затем, набрав воздух в грудь, как перед прыжком с парашютом, скомандовал:
– Давай, Дед, за мной! На выход!
Глава 28
ЩУКУ БРОСИЛИ В РЕКУ
Поскольку Анохин первым рискнул выбраться через открытую неизвестно кем дверь автозака, то именно он, и только он один, успел засечь мимолетно одну немаловажную деталь. А именно, кормовые огни какой-то машины, скрывшиеся тотчас за поворотом лесной дороги…
Вокруг лежала мутно-серая ночь; на небе, затянутом облачностью, не видать ни луны, ни мерцающей россыпи звезд… Да еще и густейший туман! Автозак стоял мертвый, с вырубленным движком – поэтому-то, собственно, и фары не горят…
И все же Анохину удалось-таки на каком-то пределе зрения скорее даже не разглядеть, а угадать подозрительный темный холмик шагах в пяти-шести от кабины автозака, впереди и чуть правее.
– Пригнись, Дед, – скомандовал он шепотом. – Держи мою руку! Пошли потихоньку вперед…
Достигнув холмика, он опустился подле него на корточки. Да, так и есть… Какой-то человек лежит на дороге… Рука Анохина, свободная от наручников, принялась ощупывать тело… И сразу же угодила во что-то теплое, влажное, липкое. Кровь? Похоже на то.
Мокрыми от чужой крови пальцами он попытался было нащупать сонную артерию… Но все это оказалось пустое – труп.
В следующую секунду что-то бряцнуло под ногой у Анохина. Отказываясь верить посетившей его догадке, Сергей вытер о брючину трупа перепачканную кровью руку и лишь затем протянул ее за вещицей, которая валялась на дороге рядом с убитым.
– Ну все, Дед, теперь… живем! – выдохнул он. – Вот… «калаш» подобрал!
Да, это был автомат… кажется, довольно древний «АКМ». С деревянным, отполированным чьими-то ладонями прикладом, и довольно-таки увесистый (сам Анохин в последние годы привык к укороченному «АКСУ» калибра 5,45 мм). Да хоть еще более древний «АК-47»! Дареному коню в зубы не смотрят… Кстати, почему неизвестные, что напали на «вохров», вдруг оставили на дороге их «калаш»? В спешке действовали? Или…
Дальше – больше. В поясной кобуре убитого вохровца обнаружился «макаров». А в нагрудном карманчике – ключи от наручников.
– Послушай, командир, – услышал он тревожный шепот Уварова. – Вслед за нами вылез тот анчутка…
– Клещ? – догадался Анохин, освободив наконец от браслета левое запястье. – Не дергай рукой, Дед, а то в этой темени ни хрена не вижу… Сейчас я тебя раскоцаю.
– Они, кажись, мил человек, другого охранника за машиной нашли… – потирая запястье, сказал Уваров.
В подтверждение его слов в нескольких шагах от них, с другой стороны кабины, раздалось клацанье передернутого кем-то затвора.
Затем оттуда же донесся сиплый голос Клеща, в котором отчетливо читались торжествующие нотки:
– Эй, ты… борзый фраер! А ну мордой вниз! И ты, Дед, тоже нишкни! А то покрошу вас на хер из шмайсера!
Анохин быстрее даже, чем успел подумать, на ощупь снял трофейный «калаш» с предохранителя и – переворотом – откатился к обочине.
– Дед… ко мне! – шепотом скомандовал он. – Мухой!
Уваров, бывший егерь и потомственный охотник, несмотря на свои почти шесть десятков, практически бесшумно, ужиком, переместился к придорожным кустикам, за которыми заныкался морпех Анохин.
– Замри, Федор! – прошипел Анохин.
Он едва удержался, чтобы не пустить короткую очередь «на звук». Во-первых, не приучен стрелять наобум лазаря, во-вторых, не хотелось шуметь, устраивая пальбу среди ночи. Ну и, в-третьих, патроны нужно экономить, неизвестно, что их ожидает уже в скором времени.
Он тоже передернул затвор – в ночи это клацанье звучало особенно отчетливо и зловеще. Затем, выждав несколько секунд, выщелкнул рожок и проверил его на наличие патронов: сначала привычно взвесил в руке, затем большим пальцем нажал на верхний в магазине патрон калибра 7,62.
Кажется, полный рожок.
Тем временем из автозака через открытую дверь на волю выбрались – судя по возне, шуршанию, приглушенному базару – и укрылись с другой стороны фургона уже все без исключения зэки. Клещ, от внимания которого явно не скрылось ответное «клац-клац!», пока не повторял своих угроз.
– Нельзя оставлять им ствол, – прошептал Анохин лежащему рядом Уварову. – Подлый народец… могут в спину шмальнуть!
Он передал трофейный «калаш» Деду.
– Я перевел флажок на стрельбу одиночными, – тем же быстрым шепотком произнес он. – Управишься с «калашом»?
– Так это… У меня ведь «сайга» была.
Карабин «сайга» – это конверсионный «калашников» производства все того же Ижевского оружейного завода, что выпускает серию «АК». Анохин ободряюще хлопнул Деда по плечу, зашептал:
– Попытаюсь зайти с другой стороны и разоружить… «Калаш» даю тебе для самообороны. Да смотри мне, солдата Леху ненароком не зацепи… наш человек!
Выдав ЦУ, Анохин стал отползать в сторону. Все зэки, кроме них двоих, как он понимал, собрались сейчас с другой стороны фургона. Хотя рецидивист Григорий Ивашов («Клещ») и не являлся «законником», носителем воровской короны, все же он пользовался немалым авторитетом среди местной уголовной братии. Клеща и прежде зэки побаивались, ну а теперь, коль он добыл «шмайсер» и волыну, то ему, как говорится, и банковать.
Отползя чуть в сторонку, Анохин поднялся и, пригибаясь, преодолел еще метров двадцать пять или тридцать, двигаясь вдоль полосы кустарника параллельно дороге. Он намеревался зайти с тылу… Ну а там уже придется действовать по ситуации.
Прежде чем перебежать дорогу, Анохин решил проверить, снаряжена ли патронами обойма трофейного «ПМ» (он снял с трупа охранника целиком пояс с кобурой, который успел нацепить на себя). Выщелкнул обойму, с усилием примял большим пальцем верхний кругленький цилиндрик, затем – удовлетворенно покивав головой – вставил ее на место.
Анохин напружинил тело, чтобы перебежать дорогу, но что-то, какая-то незримая сила заставила его обернуться…
Он увидел… какой-то красный огонек.
Эта рубиновая капля в кромешной тьме леса, подступавшего почти вплотную к дороге, могла быть ни чем иным, как огоньком тлеющей сигареты!..
Огонек погас на какое-то мгновение, но затем вновь появился… и, кажется, даже немного сместился влево.
Но она, – подумалось – эта рубиновая капелька, мерцающая в темноте, могла быть не огоньком тлеющей сигареты, а, к примеру, сигнальной лампочкой ПНВ или ночного снайперского прицела.
Чуть согнувшись, держа пистолет в двух руках и выцеливая немигающе уставившийся на него рубиновый «глаз», Анохин попятился вдоль обочины обратно. К тому месту, где залег с «калашом» бывший егерь Уваров.
– Дед, там в лесу… по-моему, кто-то есть, – произнес он свистящим шепотом, укладываясь рядышком с Уваровым. – Я засек какую-то хрень… хотя, может, и показалось. Ну а эти что?
