Крысиная башня 2 (СИ) - Дартс Павел (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Но Толян сдержался, — правильно про него тогда батя говорил, что он вспыльчивый-вспыльчивый, но когда надо — может характер свой придушить, ради дела.
Я же, однако, в пику дискуссии, тоже в свою очередь решил влезть, — и чтоб что-нибудь сказать, типа высказать своё отношение; и чтоб Толяна поддержать, и чтоб этот урод всё же ощущал, что у него за спиной я сижу; и, на худой конец, нервы могут не выдержать не только у мужиков:
— Автоматы у нас в том числе и те, что были у группы Полковника; а они БЫЛИ спецы́, и с абы-каким оружием не воевали!..
Я специально выделил интонацией что они «были» — хоть это он и так знал, всё же не мешает напомнить, что тут он не с зашуганными какими-нибудь интеллигентами торгуется, а с серьёзными людьми. А чо? Я себя вот вполне серьёзным ощущал. С некоторых пор.
Толян хмыкнул одобрительно. Батя меня взглядом как бы поблагодарил за поддержку; но и, как я понял, имел ввиду, чтоб я тему дальше не развивал, чтоб не уводить разговор в сторону — так мы до ночи можем препираться.
А Погар на этот раз, в отличии от реакции на реплику Толика, повернулся корпусом в мою сторону, взглянул на меня эдак брезгливо; потом опять к бате:
— А что, у вас так заведено, что в деловой разговор влезают всякие… — и эдак брезгливо пошевелил пальцами руки в возхдухе.
Бля, чо-то я в натуре не то резкий, ни то нервный: тык — и у меня уже ТТ-шник в руке, и большой палец на курке, готовый взвести с предохранительного на боевой взвод.
Кобура удобная: серая пластиковая, открытая, с выпуклыми цифрами «1911» — это не год, конечно, а от «Кольт 19.11» — от кольта кобура, у Толяна под его кольт такая же, и к ней футляр под два магазина. Хоть и китайская, но удобная; и ТТ-шник в неё как родной входит; единственно что пришлось чуть фетра внутри подклеить, чтоб не тёрся по пластику. И выхватывать из открытой легко: сунул палец в скобу, при этом отжал им пластиковую фигнюшку-защёлку — и вынимай…
Не то что бы я был готов привалить Погара; или там понты метал, как иной раз Толян, чтобы запугать; но так — чисто автоматически. Читал давно уже Гарри Гаррисона, «Неукротимая планета» — там у бойцов с Пирра такие кобуры на предплечье были: только подумал, руку поднял, готовясь принять пистолет — и тот сам из кобуры в руку выпрыгивает… Вот и я в последние дни так надрочился, что стоило только подумать — и ствол в руке. Автоматически. А надрочился я потому, что после всей этой фигни, после бегства мамы, старался ни о чём не думать, и только и драконился перед зеркалом с пистолетом. Часов по несколько в день. Конечно тут автоматизм разовьётся.
Батя на меня посмотрел предостерегающе; а Пагар видно что наконец-то напрягся: по шее видно, и вроде как уши стали розоветь, и примолк, типа. Одно дело своей «неприкосновенностью» бравировать; и совсем другое — почувствовать, что кто-то может на твою неприкосновенность и положить, и на сделку положить, и вообще — будь что будет! А может я психический?? Обстановка в городе в последний год сильно всякой психиатрии способствовала; и многие психи разборки и эпидемию и пережили. Может, как раз за счёт этой психиатрии и пережили — из-за того, что сначала стреляли, потом думали.
Как бы то ни было, ствол я, помедлив — чтоб не думали, что я типа понты метнул, а потом зашугался, — убрал обратно в кобуру; а переговоры продолжились; причём Пагар в натуре тон сбавил, и вроде как уже стал более податлив в базаре.
Дальше мы уж с Толяном больше молчали; изредка только отвечая, если батя к нам обращался как бы за поддержкой или переспросить, как мы насчёт того-то. И, как я заметил, батя тоже как-то… насчёт пулемёта уже круглые глаза не делал, а как бы уже и соглашался, — что да, сложно, но при большом желании можно бы и пулемёт… рассматривать как потенциальную возможность… только вот с боеприпасами к нему, сами понимаете. Мы вам не завод, и не база. И насчёт ПК или Корд — тоже; мы вам, знаете ли, не супермаркет, выбирать тут… что найдём — о том и речь вести будем.
Повеселевший Пагар, уловив что насчёт пулемёта как бы переговоры на мази — а он в основном из-за этого и приехал, — сбавил нажим и в остальном стал более сговорчив.
С удивлением я заметил, что батя, против ожидания, вместо того, чтобы стараться, как раньше, втемяшить ему что-нибудь объёмное, от чего тот раньше всячески отмазывался, типа вермишели в коробках, сахара и крупы в мешках, теперь больше склонялся к малогабаритным, и, соответственно, более дорогим вещам: специям, сушёным приправам в пакетиках, кубикам бульонным, кисель в брикетах и пачках, тот же шоколад, кофе и какао… Я не верил своим ушам — по базару получалось, что батя как бы подписывается Пагару отдать, наверно, вообще весь наш шоколад и всё какао с кофе — а это ж была немалая ценность, не свечки какие-нибудь! Конфеты шоколадные и леденцовые ещё… Патроны пообещал — дефицитных калибров; пистолеты. Запчасть какую-то дефицитную — я не понял к чему. Взамен валил цену на другое или вообще в отмену. Чо-то он… Я помалкивал, конечно, только с Толиком переглядывались; и тот, видно было, тоже был в недоумении. Но тоже молчал.
Наконец, вроде как, предварительно договорились; то есть «изложили друг другу свои очередные встречные предложения» — Пагар не преминул заметить, что «хотя ему наши предложения нравятся, тем не менее он лишь посредник, и последнее слово за его нанимателем», к которому он сейчас же и поспешит!
Совсем уже было собрался вставать, но Толян придержал его:
— Ты это!.. герр посредник. Забыл?? Фото давай!
А, да, точно. Это тоже был теперь такой заположняк: посредник теперь на каждую встречу привозил свежую фотку пленника или пленницы — чтобы видно было, что и пленник жив, и что переговоры посредник ведёт предметно, а не просто так понты дует на пустом месте. Были, грят, уже и такие прецеденты: переговоры ведутся, а где пленник «посредник» и не знает — выдумал просто от себя, что он «по поручению»; или там с трупа снятую вещь предъявил — а убитые горем родственники ведутся. Не, с нами так не прошелестишь!
Пагар понимающе кивнул; полез во внутренний карман, достал смартфон с большим экраном; включил, чего-то там поискал пальцем — и предъявил жадно схватившему его Толяну.
Тот уставился в экран, взгляд забегал по изображению.
Мы сидели, молчали; молчал и Пагар — процедура!
Наконец Толян, удовлетворишись увиденным, передал телефон бате; и тот, в свою очередь, стал рассматривать изображение. Меня так и подмывало подойти и смотреть тоже, через плечо — но я с большим трудом сдержался: не пацан, небось. Проявлять нетерпение — недостойно мужчины. Всё как у этих — у могикан. У индейцев, в смысле; тоже читал, — у Фенимора Купера.
Так и сидел, напряжённо, пока батя не передал обратно телефон Толяну, а тот, привстав — мне.
Я достойно так взял — и стал смотреть…
Белка опять была сфотографирована на фоне какой-то стены с зелёненькими обоями, явно в квартире — в офисе такие не клеят, — это мы ещё в прошлые разы обсуждали, пытаясь как-то хоть догнать, где она находится. Но, конечно, нефига не догнали; небось там не совсем дураки пейзаж за окном фотать — в кадре была только Белка и эти вот обои… Элеонора выглядела, как и на прошлых фото, довольно угрюмой, что как бы и неудивительно; но, в общем, вроде как не напуганной — хотя, конечно, время пугаться уже прошло. Даже вроде как причёсанная, в той же флисовой курточке, в которой, насколько мы помнили, она в последние дни перед похищением и ходила. Сидела — или стояла там, не понятно; фотка была по грудь, — угрюмо смотрела в объектив, как-то заученно-неудобно подняв обе руки в волосам, как бы поправляя там что — это Толян прошлый раз «заказал».
Это тоже было из заположняков: переговорщик должен был не просто фотку принести, а с доказательством, что она свежая, а не одна из нашлёпанных за раз. Вот Толян прошлый раз сказал, чтоб Элька была с руками, поднятыми к волосам — и даже сам показал как, — ну, так её и сфотали. А то тоже — могли ведь уже убить, а фотки предъявлять старые. Дураков нет на слово верить, да и какое там слово у переговорщиков — сплошной бизнес. Они могли как фотку со свидетельством что «всё в порядке» привезти, так и палец отрезанный — если переговоры «не шли». Это тоже бывало, говорят.
