Ниязбек - Латынина Юлия Леонидовна (мир книг txt) 📗
– Что-нибудь хочешь сказать? – спросил Ниязбек.
Ошарашенный Панков отвел глаза. Гамзат сплюнул на пол.
Ниязбек повернулся и пошел прочь. Панков выскочил за ним.
– А туалет? – спросил Панков, когда Ниязбек с усилием повернул тяжелую кремальеру.
– Пусть срут под себя, – равнодушно ответил Маликов, – они и так всю республику засрали.
Ниязбек проводил его до блокпоста. Они уже прощались, когда Маликов сказал:
– Тебе не нужна моя охрана?
– Ты это себе как представляешь? – поинтересовался Панков.
– Ты единственный федеральный чиновник на нашей стороне, – ответил Ниязбек. – Вот хлопнут тебя, и знаешь, что будет?
– Кто тебе сказал, что я на вашей стороне? – спросил Панков.
Ниязбек помолчал.
– Передай президенту Асланову: если он не подаст в отставку, я лично убью его сыновей.
Когда Панков проезжал оцепление, Джаватхан все так же беседовал с полковником «Альфы», а рядом с ним стоял и увлеченно снимал эту беседу оператор CNN. Панков затормозил и вышел из машины. Камера немедленно повернулась к нему. Тощая корреспондентка сунула ему под нос микрофон и спросила:
– Президент Асланов, который сейчас находится в Москве, расценил все случившееся как теракт с захватом заложников. Ваши комментарии.
– Где вы видите террористов? – спросил Панков.
– Но эти люди вооружены, – заметила корреспондентка.
– А вы их когда-нибудь видели без оружия? – возразил Панков.
– Значит, вы не считаете захват Дома правительства мятежом против России?
– Я был в зале заседаний парламента, – ответил Панков, – там сидят те же депутаты, что и всегда, и на стене висит тот же российский флаг, что висел. Люди хотят ответа: кто убил их родичей? Я был в Харон-Юрте, и я подтверждаю, что эти люди убиты не в бою и что мы накажем виновных.
Проводив Панкова, Ниязбек вернулся в президентский кабинет. За столом для заседаний его ждали семь человек и пустое кресло президента, в которое Ниязбек и сел.
Первым по правую руку от Ниязбека сидел один из самых влиятельных людей республики, мэр города Торби-кала Шарапудин Атаев. Шарапудин Атаев купил свой пост у Гамзата Асланова, но в последнее время между ними возникло небольшое несогласие. Как это часто бывает при сделках, при которых предмет покупки не определен, Атаев считал, что он заплатил слишком много, а Гамзат считал, что он получил слишком мало.
К тому же Атаев купил свой пост два года назад, в то время, когда служба охраны президента насчитывала пятьдесят человек, а сейчас в ней было пятьсот. Росла служба охраны – росли и аппетиты Гамзата. Он принялся отбирать у мэра предприятия. Полгода назад Гамзат обложил данью все городские автозаправки, в июне оттяпал участок земли под универмаг и совсем недавно грубо выкинул мэра из строительства пассажирского морского терминала на Каспии.
Атаев и простил бы Гамзату, но он считал, что Гамзат его не простит. Он считал, что Гамзат все время будет считать, что Атаев считает себя ограбленным.
Следующий участник совещания, вице-спикер парламента Мухтар Мееркулов, был совершенно не по хозяйственной части. В 60-х годах, еще будучи аспирантом кафедры истории МГУ, он защитил диссертацию на тему: «Имам Шамиль как англо-турецкий шпион». Столь благонамеренная работа открыла ему доступ в подвалы местной Лубянки. Там-то в конце 80-х и отыскал он рукопись фундаментального труда, созданного одним из офицеров деникинской армии. Выходец с Кавказа, этот офицер в начале 20-х вернулся в горы и тридцать лет собирал материалы об эпохе имамата. В 52-м незадачливого историка наконец расстреляли, а рукопись попала в архивы республиканского КГБ. Мухтар выкрал рукопись и в начале 90-х, когда тема стала модной, опубликовал под своим именем. Мухтар мгновенно стал неоспоримым авторитетом во всем, что касалось времен имамата; на волне любви к великому имаму он был избран депутатом. Новая историческая работа – на этот раз о героическом подвиге двоюродного деда президента Асланова во время Великой Отечественной – сделала его вице-спикером.
К несчастью для него, на этом посту Мухтар играл совершенно декоративную роль. Он был настолько глуп, что не умел не только заниматься бизнесом, но и вымогать взятки. А согласитесь, человек с декоративным постом – это не тот человек, которому несут деньги просто так, даже если он их не просит. В силу своей вынужденной честности Мухтар постепенно превратился в ярого обличителя республиканской власти и каждое свое выступление в парламенте начинал таю «Имам Шамиль двадцать пять лет не держал в руках денег».
Третий участник совещания был человек по имени Дауд. Это был депутат законодательного собрания и трехкратный чемпион Олимпийских игр по вольной борьбе. Это был один из самых храбрых людей в республике, однако у него был тот же недостаток, что и у Арзо Хаджиева. Его нельзя было напугать, но его можно было купить.
Четвертый участник разговора, спикер парламента Хамид Абдулхамидов, был глубоко верующий человек и занимал свою должность исключительно потому, что все готовые перестрелять друг друга кланы республики нуждались в посреднике. Абдулхамидов жил в двухкомнатной квартире, хотя ему было достаточно намекнуть, и любой из кланов подарил бы ему четырехэтажный особняк.
Что же касается еще троих людей, севших по левую руку Ниязбека, то это были Хизри Бейбулатов, Магомедсалих Салимханов и Джаватхан Аскеров.
– Я горячо поддерживаю отставку президента Асланова, – сказал мэр города, – его дети совсем распоясались! Федеральное правительство выделяет на будущий год триста семьдесят миллионов долларов на пассажирский терминал, расположенный на земле города! А он эту землю взял и забрал.
– Землю – вернем, – сказал Ниязбек.
– Имам Шамиль, – сказал Мухтар, – двадцать пять лет не брал в руки денег. Он считал, что от них все зло. А президент Асланов все в республике сгреб под себя. Я ему подавал бумагу об организации Центра изучения истории Кавказа, всего три миллиона долларов стоил бы центр! А они мне эту бумагу в лицо швырнули!
– Центр – сделаем, – сказал Ниязбек Тут Дауд усмехнулся и сказал:
– Послушай, Ниязбек. Я человек пожилой, неученый. Мне нет дела до истории и до городской земли. Гази-Магомед сейчас возглавляет «Аварнефтегаз» – отдай его мне, и получишь взамен моих людей.
Ниязбек покачал головой и сказал:
– Я не могу сделать тебя главой «Аварнефтегаза», потому что его возглавит Магомедсалих. Но у Аслановых есть винно-водочный концерн. Если хочешь, можешь забирать, потому что я никому из моих людей не позволю заниматься водкой. Что скажешь?
– Идет, – сказал Дауд.
Тут Ниязбек поглядел на Хамида Абдулхамидова и спросил:
– А почему вы молчите, Хамид Магомедович? Если вам что-то надо, говорите, не стесняйтесь.
Абдулхамидов помолчал и сказал:
– Я бы хотел знать, кто будет президентом, если Кремль снимет президента Асланова?
Все присутствующие переглянулись. Мысль эта как-то никому до сих пор не приходила в голову, а между тем региональных выборов в России больше не было, и если Кремль снял бы президента – он должен был бы тут же его и назначить. И было ясно, что судьба пассажирского терминала или «Аварнефтегаза» зависит куда больше от будущего президента, чем от того, что будет договорено в этом кабинете.
– Ну, – сказал мэр Торби-калы. – Я думаю, что президентом должен быть человек, уже имеющий опыт хозяйственной деятельности. Не политик, а просто хозяйственник, который в течение всех этих лет просто делал свое дело, например, руководил крупным городом…
– А я думаю, что президентом должен быть ученый человек, – перебил его Мухтар, – филолог или историк. Человек, глубоко знающий культуру нашей родины.
Тут Магомедсалих стукнул кулаком по столу и сказал:
– Что за глупость! Президентом должен стать Ниязбек!
Все присутствующие переглянулись. «Эге-ге! Недолго я буду строить пассажирский терминал, если Ниязбек станет президентом», – подумал мэр Торби-калы. «Эге-ге! Недолго же мне владеть винно-водочным концерном, пока Ниязбек не начнет рубить руки пьяным!» – подумал Дауд.
