Оперативное вторжение - Нестеров Михаил Петрович (список книг txt) 📗
Чила поднял пистолет террориста и прикинул расстояние, которое Кемалю уже не суждено преодолеть. Всего каких-то пятнадцать метров. А полкилометра под землей – это даже не фантастика, а вымысел душевнобольного!
Они увидели друг друга впервые, а заочно познакомились всего несколько часов назад. Оба были жертвами одной жестокой провокации. Оба понимали, что нужно уходить. Но лаз был слишком узок, чтобы выпустить двоих. Это они тоже понимали: выход остался только для одного. И очередного неформализованного заговора не предвиделось. И все же в жесте террориста Чила уловил то ли предложение, то ли насмешку: «Пошли? Ты делаешь вид, что догоняешь, а я делаю вид, что убегаю».
Только Ильин никогда не делал вида, что направляет на противника оружие. Он либо направлял его, либо нет.
Кемаль вытащил нож из раны. Лицо главаря банды боевиков было серым, безжизненным. Посиневшие, как у утопленника, губы пришли в движение:
– А твой генерал – сука...
«Твой генерал», – хотел внести полную ясность Чила. Но лишь подтвердил последние слова террориста:
– Да, он мой, – вкладывая в них совсем другой, только ему одному понятный смысл. И глаза его сузились в щелки.
Чила чуть оттянул затвор пистолета и убедился, что патрон в патроннике. После чего он нажал на кнопку, и почти полный магазин упал к его ногам. Что он вложил в этот жест, Кемаль так и не узнал.
Морпех не дал боевику больше ни секунды. Подняв пистолет, он нажал на спусковой крючок. Затвор щелкнул, отходя назад и обнажая переднюю часть ствола...
Пусто.
Так же пусто смотрели мертвые глаза Кемаля. Они уставились на того, кто неожиданно оказался за спиной Чилы. У него патронов было достаточно, чтобы изрешетить спецназовца...
Чила обернулся, слыша за спиной шумное дыхание, которое, казалось, исходило от киборга. В нем было больше механики, словно воздух гоняли не легкие, а мощный компрессор, и вырывалось оно будто не через рот, а через сито вибрирующих мембран.
Наверное, так выглядела бы первая встреча человека с инопланетянином. На спецназовца уставилось бронированное стекло «ашника»; штурмовой автомат, оснащенный лазерным целеуказателем, представлялся бластером. И было в бойце «Альфы» что-то от ящера, может, длинная шея, которая на фоне громоздкой бронированной «сферы» выглядела тонкой и хрупкой. И даже легкие, едва различимые покачивания массивного шлема подтверждали это сравнение.
Чила повернулся в размеренном темпе, не поднимая рук. Взглянув на бесполезный пистолет, отбросил его в сторону.
За порогом раздавались отдельные выстрелы: это бойцы группы антитеррора довершали работу, начатую десантниками. Они хладнокровно добивали раненых, уничтожали живых – как забившихся в щель тараканов. А тут стояла полная тишина. Поединок двух взглядов, один из которых спрятан под непроницаемым стеклом. За шлемом было молодое лицо, возможно, даже юное, которое полностью закрывала гипнотическая синевато-серая броня.
Тут шла демонстрационная версия новой игры, всего лишь один эпизод, окончания которого еще никто не придумал.
«Альфа» – версия русской «Counter-Strike».
Прошло не меньше полминуты. О чем думали эти два бойца, которых разделила броня приказа, не знал никто. Два похожих и в то же время совершенно разных человека. Оба делали одну работу, но их мотивация не могла быть одинаковой. Между ними была баррикада, выстроенная государством.
Николай Ильин опустил голову – но только за тем, чтобы посмотреть на ярко-красное пятно лазерного указателя. Может, оно подрагивало на груди от частых ударов сердца «ашника», его дыхания? Или это были затухающие колебания маятника его работы, начавшейся с длинного рывка и продолжившейся под свистом пуль?.. Но она не закончена. По крайней мере – здесь. Финал вышел трудным и непредсказуемым.
Чила снова поднял глаза. Они не вопрошали, не торопили. Во взгляде напрочь отсутствовал страх.
Позади спецназовца раздались быстрые шаги. Чей-то голос спросил:
– Что здесь?
Красное пятно целеуказателя мгновенно переместилось и застыло на переносице Чилы. Голова «ашника» склонилась к автомату.
«Там полный маскарад. Боевики могут быть облачены как в штурмовую униформу, так и в обычную солдатскую. Любой, на ком армейские сапоги, брюки, даже если он без оружия, – террорист. Из этой категории в живых не оставлять никого».
Никого. Ни этого спецназовца, чью работу «ашник» видел, когда переступал через трупы террористов.
Их работа.
Их было четверо.
Было...
Сколько же боевиков они держали?
Вот еще один труп, на который переметнулась и задержалась на мгновение точка лазерного прицела.
– Что здесь? – прозвучал повторный вопрос.
Секунда. Другая. Наконец раздался громкий голос «ашника», опустившего оружие:
– Чисто.
Уходя, боец «Альфы» приподнял руку: «Удачи».
Может, на его губах даже промелькнула улыбка...
Чила никогда не узнает имени человека, который подарил ему жизнь, не увидит его лица, лишь попытается сравнить этот голос с другим и найти в нем что-то схожее.
– Удачи, – прошептал он в ответ.
49
Чила бежал к выходу. Он здорово рисковал, но у него был единственный шанс сбить Кудряшова со следа. В руках фонарик, оставленный Слоном на каком-то приступочке. Свет яркий, батареек хватит надолго.
Луч фонаря мечется по водяной глади, высвечивая ровные, как маршевые ступени, бетонные шпалы. На рыжих рельсах свет словно отдыхал и прятался под слоем ржавчины.
«Вот как они шли». Теперь уже в невообразимо множественном числе. Одни в невероятно быстром темпе, другие медленно. Два единых организма, которых столкнули лбами.
«Вот как они шли».
Тогда Николай знал, что его ждет внизу. Сейчас надеялся, что ничего не изменилось.
Что наверху – можно только гадать. Но хотелось верить, что там все по-прежнему: просто охрана вертикальной шахты. Лишь роли поменялись; сейчас там милицейские спецназовцы. Сколько их – принципиального значения не имеет. Большая часть штурмует прицепной вагон, остальные отрезали подступы к шахте. Но только самый последний идиот решится снова залезть в эту нору.
Нора – это хорошо. Она имеет два выхода, из нее не выбраться. Чистку в ней оставили на потом, сейчас же основное внимание уделили центральному объекту, где, наверное, уже отзвучали последние выстрелы. Там много, очень много работы. Нужно выводить заложников и запускать взрывотехников. Необходимо проверить каждое помещение, заглянуть в каждый уголок в поисках террористов.
В режиме «онлайн» в штаб сбрасывается информация: пять, десять, двадцать трупов... около сорока: основная масса боевиков уничтожена. Если кто-то и просочился... Нет, никто. Труп главаря террористов ясно говорит об этом. По всем канонам Кемаль должен был уйти первым. Он яростно пробивался к выходу, его отряд понес тяжелые потери. Установка генерала Кудряшова сработала. И сам генерал знает об этом. Ему известно, сколько в зале трупов террористов и сколько – спецназовцев.
Но это был не последний «сюрприз» генерала, главный ждал Чилу впереди.
Быстрее, быстрее! По пропаханным местам.
Впереди – чернеющая гладь, позади – взбешенное пенистое месиво.
Брошенная ветка метро походила на огромную затонувшую подлодку. Даже спуск сюда был как из рубки. Как будто здесь повсюду скрытые надписи на стенах:
ЧИСЛО ПОГРУЖЕНИЙ ДОЛЖНО РАВНЯТЬСЯ ЧИСЛУ ВСПЛЫТИЙ.
Надо всплыть. Во что бы то ни стало закончить этот походный ордер, ставший аварийным.
Скобы, торчащие из бетона и уходящие вверх, издали показались поваленным забором. Резкие тени на стене горизонтальной шахты придавали этому частоколу неприступный вид: казалось, некуда ногу поставить. А если поставишь, то соскользнешь вниз, еще дальше, провалишься в самый ад, на дно угольной пропасти.
Все на месте, ничего не изменилось. Где там приступочек?
Зафиксировав фонарь, Чила сорвал с себя майку, расстегнул ремень, сбросил брюки. Склонился над телом милиционера и освободил его сначала от автомата, потом от бушлата, набухшего от воды. Холодно в нем будет. Нет, свежо. Когда станет очень свежо, придется отдать концы.
