Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич (читать книги .txt) 📗
Натолкнувшись на изумленный взгляд полковника, Кирилл Валерьевич утвердительно кивнул.
– Да, Олег Николаевич, как ни странно, но бывают еще в нашей скучной жизни удивительные неожиданности! И одна из них только что стала вам известна. Видите, как вам доверяют, если решили сразу же посвятить в такие интересные и необычные подробности истории… Дело в том, что, придя к власти, большевики стали грабить попов, отнимая у них золотишко и другие ценные реликвии. И уж тем более незавидная участь ждала монастырь на Каменном, поскольку именно там было решено организовать острог для политически близоруких соотечественников! Тогда старик, настоятель монастыря, спрятал все ценные иконы, золотишко, книги и прочую драгоценную дребедень в тайник и даже под страхом смерти не рассказал о нем прибывшим для экспроприации чекистам. За что и поплатился жизнью. И вот совсем недавно нам совершенно случайно стало известно место, где до сих пор лежат и терпеливо дожидаются своего часа все эти сокровища, цена которых, даже приблизительная, может показаться весьма внушительной не то что рядовому пенсионеру, но и таким серьезным деловым людям, как мы с вами, Олег Николаевич! Что, не слишком верится, да?! – рассмеялся Марков.
– Еще бы! – фыркнул Карпов, раздавливая в пепельнице сгоревший до фильтра окурок. – Детская сказочка, да и только! Пока не увижу все это собственными глазами, не поверю!
– Именно к тому я и веду наш с вами разговор, – согласился Кирилл Валерьевич. – У меня есть указания на точное место, где находится вход в подземелье. Нам необходимо вместе проникнуть туда и убедиться, что сокровища существуют. И желательно сделать это побыстрее, поскольку у меня есть подозрения, что о местонахождении тайника может стать известно серьезным государственным организациям… Если они доберутся до вашего учреждения первыми, то мы… – Марков умышленно сделал ударение на слове «мы», давая полковнику понять, что у того тоже имеется личный интерес в успешном завершении поисков, – лишим себя очень приличного состояния! Разве можно быть такими расточительными, Олег Николаевич?
– Думаю, вряд ли. – Карпов вдруг почувствовал, что пропасть между ним и неожиданным ночным визитером, так бесцеремонно вторгшимся в его спокойную и сытую жизнь, начинает быстро сужаться.
– Тогда нам нужно как можно быстрее проникнуть в ваше неприступное, строго охраняемое учреждение, «провести ревизию» находящихся в подземелье ценностей и переправить их в надежное место с целью последующей продажи. За покупателями дело не станет. У нас обширные связи с коллекционерами дальнего зарубежья…
– Да, но есть ли гарантия, что… – запнулся Карпов, – вы…
– Вы в обиде не останетесь, Олег Николаевич, это я могу гарантировать твердо! – не дал ему договорить Дипломат и лукаво улыбнулся своему расплывчатому отражению в мокром ветровом стекле джипа.
– Даже не знаю, Кирилл… Валерьевич, что вам и сказать, – обескураженно покачал головой полковник. – Слишком много информации обрушилось на меня за эти несчастные тридцать минут. Надо ее как-то переварить, обдумать…
– Пока вы будете думать, вам позвонят из Москвы и скажут, чтобы готовились к встрече гостей-экспертов, – жестко произнес Марков. – Так что будет поздно что-либо предпринимать! Давайте-ка лучше обговорим все детали именно сегодня, сейчас, не выходя из этой машины! Не возражаете?..
Глава 39
Вопреки данному мной Карпову обещанию я не вернулся на остров ни через десять, ни через пятнадцать дней. Рана долго не заживала, и лишь по прошествии четырех недель Толмачев поставил на выписке свою размашистую закорючку и сообщил, что будет звонить на Каменный, чтобы за мной завтра прислали машину.
К такому известию я отнесся с энтузиазмом. С момента прочтения письма настоятеля я буквально горел желанием поскорее добраться до своего домика и, спустившись в замаскированное подземелье, выяснить – на месте ли бесценные реликвии.
От подполковника Захарова я узнал, что вместо погибшего при загадочных обстоятельствах тюремного доктора Семена Ароновича на остров прислали нового, совсем молодого врача. Именно он и должен был забрать меня из больницы.
На следующее утро заглянувший ко мне в палату Толмачев сообщил, что полчаса назад он повторно звонил на Каменный и майор Сименко подтвердил: уже час назад за мной выслали машину. Сопровождать меня было поручено двум охранникам и новому врачу Шеханову.
Я искренне поблагодарил главврача за «ремонт» моего уже в который раз «подрихтованного» с помощью огнестрельного оружия организма и стал собирать вещи.
Удивительно, но факт: за все время нахождения вне стен тюрьмы я привык к ее обитателям, для некоторых из которых приобщение к вере, пусть номинальное и поверхностное, стало единственным лучом света и надежды! Только сейчас я по-настоящему осознал, что действительно нужен им! Я вспоминал слова моего духовного наставника, отца Сергия, который говорил, что не больные телом в первую очередь нуждаются в лекаре, но больные духом, и только сейчас постиг истинный смысл этих мудрых слов. И в том, что я оказался в этих страшных стенах, среди этих страшных людей, несомненно, был Божий промысел…
Перед отъездом я в последний раз прошелся по больнице, попрощался с теми, с кем мне приходилось общаться на протяжении последних двух месяцев, а потом вышел во двор, опустился на сырую после прошедшего ночью дождя, грубо сколоченную из досок скамейку и стал дожидаться автобуса.
Я снова думал о письме последнего настоятеля своему брату в Афины и о том, каким образом оно попало в руки молодой журналистки. Ответить на этот вопрос могла только она сама, но от девушки не было никаких вестей. Несколько раз я пытался созвониться с редакцией ее еженедельника по номеру телефона, данному мне подполковником Захаровым, но каждый раз слышал в трубке лишь длинные, унылые гудки. Оставалось надеяться, что Анжелика или ее друг сами дадут о себе знать. Не может такого быть, чтобы людей, посвященных в неожиданно воскресшую из небытия тайну отца Амвросия, не интересовала дальнейшая судьба хранящихся в подземном тайнике сокровищ! Тем более учитывая их профессию.
Через минут пять рядом со мной присел главврач, полковник Толмачев. И, словно читая мои мысли, пробормотал, доставая из кармана халата мятую пачку «Беломора»:
– Интересно, как там сейчас эти питерские ребятки-журналисты?.. Здорово им досталось, не дай бог никому такой командировочки!
– Будем надеяться, что с ними все в порядке. Вы же сами говорили, что ребята выкарабкаются, – ответил я уклончиво.
– Должны, обязательно должны! – кивнул врач, чиркая спичкой о затертый бок бумажного коробка и медленно прикуривая от прикрытого ладонью дрожащего пламени. – Иначе меня можно лишать… как это у вас, священников, говорят… сана хирурга и гнать с работы поганой метлой! Кстати, есть кое-какая информация из прокуратуры по делу Завьялова. Ребята там толковые работают, профессионалы… Всего за месяц до многого докопались! Следствие, правда, еще не закончено, но у меня там приятель трудится… В общем, заказчиками побега смертника выступали боссы русской мафии, живущие аж в самих Штатах. Во дела! Завьялов этот какое-то время банком руководил и, видимо, припрятал чужие денежки. В такие закрома, что приятелям-бандитам без его участия никогда до них не добраться. И, видно, сумма фантастическая, раз кое-кто решился вложить средства в организацию его побега. И как же ловко, стервецы, все продумали! Если бы не вы, отец Павел, то этот убивец сейчас грел бы пузо где-нибудь в Майами со шлюхой в обнимку. Не вышло!
– Я думаю, доктор, вы сильно преувеличиваете мою роль в предотвращении побега Завьялова, – откликнулся я. – Возможно, если бы я не вмешался, охранники смогли бы освободить девушку, не причинив ей вреда… А я все испортил.
– Охранники?! – воскликнул, всплеснув руками, Толмачев. – Да эти недоноски льют мимо унитаза, не то что попасть в бандита, который беспомощной девчонкой шкуру свою прикрывает! Так что, батюшка, вам себя упрекать не нужно. Все могло быть гораздо хуже…
