Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич (мир книг txt) 📗
– С месяц назад было ограблено управление ВОХРа, пропало более сотни «стволов». Не исключено, что часть оружия может пойти за рубеж. Здесь ценятся хорошие винтовки. А потом, для тех, кто этим занимается, это очень неплохой бизнес. У нас есть основания подозревать тебя… На заре своей криминальной карьеры ты занимался продажей оружия.
Кот ухмыльнулся. Пренебрежительно получилось. Зло.
– Ты знаешь, сколько стоит этот дом? – спросил Кот, подняв глаза кверху. Его правая рука красноречиво обвела стены.
– Ну… Я не особо ориентируюсь в недвижимости. Наверное, тысяч триста, максимум четыреста.
– А десять миллионов баксов не хочешь? – почти с вызовом отвечал Кот. – У меня здесь только одной земли «лимона» на четыре будет! Я уж не говорю про аппаратуру и всякие защитные примочки, которыми напичкан дом. А ты мне говоришь – триста тысяч. Так вот я тебе отвечу не как бывший зэк, а как бизнесмен: мне невыгодно связываться с сотней «стволов» хотя бы потому, что навар от них, в сравнении с моими доходами, будет небольшой. Я уж не говорю про риск тащить их сквозь несколько границ. Сейчас я без хлопот переправлю вагон обуви и получу полмиллиона баксов вполне легально. Вот так-то! А теперь извини, мне надо идти, – развел он руками, – все-таки я работаю не один, а с партнерами, и мне бы не хотелось их подставлять. И потом, ты думаешь, мне так хочется сидеть в местной тюрьме? Хотя она по сравнению с нашей и санаторий, но я вот так насиделся! – очень наглядно провел он большим пальцем по горлу. – Как говорится, за троих. Провожать не буду, доберешься сам. Дружок твой в машине уже затосковал, поди.
Крылов еще раз просмотрел все видеозаписи. Налетчиков он видел лишь в спину, два раза камера зафиксировала их в профиль, что тоже ничего не дает – они были в масках, три человека. Двое сжимали в руках «кипарисы», которые легко можно было спрятать под любой одеждой, а вот у третьего обрез. Стрелял именно этот, с обрезом. И вел он себя как старший, слегка помахивая стволом. И что самое досадное, отсутствовали даже характерные жесты, по которым можно было бы опознать преступников. Ровным счетом ничего запоминающегося. Так себя вести может едва ли не каждый десятый житель Москвы, но не записывать же всех в преступники.
Что-то тут не вязалось. Преступление было совершено в тех комнатах, где отсутствовали видеоглазки. Итак, что мы видим: грабители идут по коридору, загружаются «стволами» и уходят, осторожно закрыв за собой дверь. Но почему же нет того важного момента, как они вошли в помещение? Как будто кто-то специально отключил эту систему на время, а потом вновь включил.
Это можно принять за обыкновенную халатность, даже за неуважение к технике, но также и за преднамеренное выведение видеосистемы из строя. Федосеев объяснял, что она и раньше барахлила, но почему сбой произошел в самый канун ограбления?
Интуиция подсказывала Крылову, что назревают малоприятные события. Подняв трубку телефона, Крылов набрал нужный номер:
– Как дела у Маркелова?
– Его держат плотно, – раздался голос, – обложили со всех сторон. Провожают его на работу и встречают.
– Хорошо, смотрите, чтобы никаких срывов. Я этого не люблю.
Контакты Федосеева ничего не дали, и Маркелов оставался единственной ниточкой, которая могла бы вывести на след налетчиков.
У Захара Маркелова был выходной. Он собирался провести его на высоком уровне, в первую очередь взбодрить Инну, которая в последние дни выглядела совсем потерянной. Можно будет зайти в ресторан, оттянуться на полную катушку с какими-нибудь развлечениями типа боулинга, танца живота или еще какого экзотического шоу. Слава богу, каждый кабак переполнен подобными изысками.
«Восьмерка» стояла на прежнем месте, как и обычно, мотор негромко тарахтел, выплевывая из металлического желудка клубы серого дыма. Захар начинал привыкать к своему сопровождению, и когда вчера не обнаружил его, даже как будто бы обиделся – потеряли, стало быть, к нему интерес. Но машина объявилась позже, пристав к нему по пути, и Маркелов успокоился. А из этого следовало сделать вывод, что они довольно-таки хорошо изучили его маршрут и могли примерно предположить, где он окажется в каждую следующую минуту.
Уже смеркалось. На асфальт, пока еще робко, ложился свет уличных фонарей. Через каких-то часа полтора витрины злачных заведений вспыхнут неоновым светом, приглашая не только вкусно перекусить, но и приятно развлечься.
Маркелов поймал себя на том, что уже не обращает внимания на приставшую «восьмерку» и вообще стал относиться к ней так же обыденно, как к шариковой ручке в собственном кармане или, скажем, к заколке на галстуке – зацепил себе, ну и ладно.
Полуночная Москва представала другой, более доступной, что ли. Деловой костюм без сожаления укладывался в шкаф, а вместо него на плечи цеплялись ткани едва ли не всех расцветок. Женщины, обнаженные наполовину, хорошели; мужчины становились раскованнее и доброжелательнее.
Маркелов составил для себя карту ночной Москвы, где были отмечены чуть ли не все злачные заведения. Он задался целью побывать во всех, даже если ему потребуется на это не один месяц. На очереди был ресторан «У Станиславского». Он находился в центре Москвы, рядом с Пушкинской площадью – любимым местом Инны.
Покружив по городу и полюбовавшись вечерней столицей, Маркелов решил повернуть к дому.
Где-то позади, следом за «восьмеркой», должна идти машина прикрытия. Теперь это была новая «Газель», приспособленная под пассажирские перевозки. Как уверял Кузьмич, в машине всегда находились пятеро автоматчиков, и из нее ни на минуту не прерывалась связь с операторской.
От этой мысли сделалось легче. «Восьмерка» стала вести себя довольно нагло: уже не пряталась в тени здания и не скрывалась за соседними машинами. Сев на «хвост», двигалась едва ли не в метре. И Маркелов всерьез стал переживать, что если он вынужден будет резко затормозить, то преследователи протаранят бампером его кузов.
Еще не хватало вызывать инспекторов!
Он подъехал к дому. Посмотрел на часы. Около десяти вечера, самое подходящее время, чтобы отправляться в путешествие по ночной столице. Наверняка Инна уже надела свое любимое вечернее платье темно-фиолетового цвета – сильно декольтированное и длинное, но при этом с таким высоким разрезом, что даже при крохотном шажке нога оголялась во всю длину. Самцов такой прием возбуждает. И даже самых верных из них заставляет позабыть о своей спутнице и с тайным восхищением посмотреть вслед обладательнице таких ножек.
Захар заглушил двигатель, поставил машину на сигнализацию и направился к подъезду.
В этот раз все было, как и обычно. Маркелов разъезжал по городу по каким-то своим делам. Заглянул в два кабака и, перемолвившись со швейцарами, возвращался к машине. Похоже, что все свободное время он вел светский образ жизни – тусовался в питейных заведениях, слушал в ресторанах живую музыку и оттачивал мастерство на бильярдах. С таким размахом мог жить только бизнесмен средней руки, которому обязательно следовало поддерживать свой имидж, и ежевечерние траты в пару сотен долларов для него такой же обязательный ритуал, как, например, чистить по утрам зубы или надевать отглаженную рубашку.
Начальство многого ожидало от этой операции, если позволило Маркелову такие траты. А парень не любит ужинать в одиночестве, обязательно берет с собой подругу – девку с обалденными ногами. Присутствие такой женщины должно способствовать отменному пищеварению.
Евгений Половцев внутренне чертыхнулся. Почему в везунчиках постоянно оказывается кто-то другой? Почему бы ему самому не заваливаться в кабаки с сочной телкой и, закинув ногу на ногу, цедить через стиснутые зубы какой-нибудь дорогущий заказ расторопному официанту? Если ему приходится появляться в ресторане, так обязательно при полной амуниции, с автоматом в руках и бронежилетом на груди и устраивать такой переполох, о котором потом еще долго судачат по всей Москве.
