Вист втемную - Влодавец Леонид Игоревич (читать книги полные txt) 📗
К тому же покамест все это — чистой воды собственные умозаключения Юрки. А он за сегодняшний вечер уже не один раз менял свое мнение, ибо поведение Полины не лезло ни в какие ворота. То есть никак не хотело укладываться в те логические схемы, которые наспех разрабатывал Таран.
Тем не менее Юрка решил посмотреть, как поведет себя Полина, если он пройдет мимо дома 19, а зайдет, допустим, в дом 23 или просто пройдется вдоль улицы, вообще никуда не заходя.
Таран прибавил шагу, намного обогнал идущую по другой стороне улицы Полину, и осторожно оглянулся на ходу.
И опять все получилось совсем не так, как он ожидал.
Юрка думал, что Полина пойдет в прежнем направлении, то есть последует за ним, не переходя улицу. Если она точно знает, что он должен зайти в дом 19, то ей не захочется потерять его из виду. К тому же она поймет, что спугнула свой «объект», и заволнуется. Может быть, даже остановится и доложит по рации своим начальникам — Таран вполне допускал, что Полина оснащена таким средством связи. Фиг его знает, может, рация у нее под курткой, а наушники с микрофоном замаскированы капюшоном. Даже если заметишь, примешь за плейер.
Но Полина не пошла в прежнем направлении. И останавливаться не стала. Она свернула направо, к дому номер 22, и вошла в подъезд. Совершенно не интересуясь тем, куда дальше пойдет Юрка.
Таран аж выругался, правда, не вслух. Думал озадачить эту бабу, а вместо этого сам озадачился, да еще как.
С одной стороны, все, что нагородил в собственном воображении Юрка, могло оказаться чистой воды фантастикой. Ехала девка к своему бой-френду или даже просто к подружке. Совершенно не интересуясь парнем, который помог ей донести сумку от вокзала. Единственно, может быть, волновалась, не станет ли он к ней приставать. Потому что у нее вообще-то Таранова физия вполне могла вызвать такие опасения, тем более что они то и дело оказывались поблизости друг от друга. Тарану казалось, будто она его преследует, а Полине — наоборот. И, строго говоря, у нее, очкастой этой, были более веские основания бояться. Маньяков нынче до фига и больше, да и одета она неплохо. При нынешнем кризисе грабители от ее курточки не откажутся. Так что в принципе она могла бы даже ментам на Тарана указать: дескать, проверьте его, гражданин начальник, этот парень за мной идет и морда у него бандитская. Но поскольку Юрка все время держался на расстоянии и не пытался с ней заговорить, Полина успокоилась и благополучно дошла до места.
Это, конечно, было бы самым лучшим и приятным исходом нервотрепа. Однако Юрка опять не позволил себе расслабиться.
Дело в том, что подъезд дома 22 находился почти точно напротив подъезда дома 19. Того самого подъезда, в который должен был бы зайти Таран, если б решился идти на свою явку. А окна лестничных площадок подъезда, в котором скрылась Полина, позволяли, по прикидке Тарана, видеть не только дверь подъезда дома 19, но и следить за тем, как он поднимается на третий этаж, в 69-ю квартиру. Больше того, если б Юрка решил зайти в дом 21 или 23, то Полина вполне могла бы углядеть и это.
Ну и что теперь дальше делать? Настроение у Тарана было отнюдь не оптимистическое. Поверить в лучшее, спокойненько подняться в 69-ю квартиру? После чего угодить, например, в ментуру, ФСБ или, что еще хуже, к какой-нибудь негосударственной спецслужбе… Правда, чем именно его скромная персона может заинтересовать супостатов, Юрка еще не придумал, но лишаться свободы не хотел категорически.
Конечно, можно было попробовать дождаться обратного автобуса, доехать до «Войковской» и, сев на метро, вернуться на вокзал. Там купить билет — деньги у Юрки имелись — и первым подходящим поездом слинять из столицы. Правда, когда этот самый «подходящий» поезд отправится, Таран понятия не имел. Хорошо, если прямо сейчас, ночью, а если утром или днем? Пожалуй, если Полина и впрямь занималась слежкой, то ее хозяева первым делом проверят, нет ли Юрки на вокзале. Не исключено, что его уже сейчас там ждут у билетных касс дальнего следования…
Можно было, конечно, воспользоваться тем самым «телефоном на крайний случай». Но здесь, на этой улице, Юрка еще не видел ни одного таксофона и даже ни одной пустой кабинки, из которой этот телефон выломали. Но если бы и были, то позвонить по ним Таран не сумел бы, ибо не обзавелся ни жетоном, ни магнитной карточкой. Купить их тут, на улице, где никаких работающих ларьков не просматривалось, было невозможно. То есть скорее всего надо было опять-таки дожидаться автобуса и ехать на «Войковскую», где, как точно помнил Таран, имелись телефоны-автоматы. А у метро его тоже могут ждать, потому что догадаются, парень в Москве ориентируется плохо и наверняка попытается уехать с той же станции метро, на какую приехал.
К тому же надо еще дождаться автобуса, который, поскольку время близилось к полуночи, мог вовсе не появиться. Идти пешком, не дожидаясь? Но Таран так плохо запомнил улицы, по которым ехали, что был твердо убежден: прежде чем он доберется, метро уже закроют.
Наконец, пожалуй, самым главным обстоятельством, которое мешало Юрке воспользоваться «телефоном на крайний случай», было отсутствие у него убежденности в том, что случай действительно крайний. Конечно, гибель Павла Степановича, к которому Тарана отправили за дисками, вроде бы факт. И его, этот факт, по идее, можно считать достаточным основанием для того, чтоб воспользоваться этим самым экстренным каналом связи. Но, во-первых, там тоже может быть облом — если считать, что две точки засветились, то могла и третья на карандаш попасть! — а во-вторых, факт этот, если глянуть на него сторонними глазами, не очень проверенный. Мало ли чего там зеваки болтали?! Одному померещилось, другой подхватил, третий озвучил, а Юрка-дурак услышал и выводы сделал. Ну а все остальное он просто сам для себя придумал. От нервного напряжения и богатого воображения. И про то, что Полина за ним шпионила с момента посадки в поезд, и про то, что она сейчас за ним с лестничной клетки подсматривает. Никаких веских доказательств у него нет, одни подозрения. А подозрительно только одно — то, что Полина все время оказывалась там же, где и Юрка. Но ведь ежу ясно, что если б она за ним следила, то не маячила бы все время перед глазами…
В общем, Таран если не сказать «растерялся», то уж точно крепко призадумался. Прежде всего над тем, как отсюда выбраться. И из этого мрачноватого района, и из Москвы. Но думать вообще-то хорошо в тепле, а не на промерзшей и пустынной московской улице, где ни автобусов, ни иных движущихся машин не видать и неизвестно, появятся ли они тут раньше утра.
Впрочем, машина появилась. В дальнем конце улицы появились голубоватые отсветы милицейской мигалки. Ну а потом наискось и поперек улицы вытянулись два ярких луча фар, которые стали поворачиваться в сторону Тарана.
Юрка вообще-то никакого греха за собой не чувствовал, ни оружия, ни наркотиков, ни краденого при себе не имел, паспорт у него был в порядке. Но все-таки, от греха подальше, забежал в подъезд дома 23.
Уже заскочив в неосвещенное пространство между двойными дверями, Таран сообразил, что, строго говоря, спорол глупость. Ясно, что менты ехали не за ним, а торопились на какой-то вызов. Машина пронеслась мимо, явно не собираясь задерживаться. Однако если б милиционеры просто патрулировали, никуда не торопясь, и заметили Юрку, поспешно забегающего в подъезд, то запросто могли бы прицепиться к нему и как минимум проверили бы документы. А если б у него еще и рожа показалась похожей на чей-то портрет из ориентировки — от этого никто не застрахован! — то можно было и в обезьянник угодить до выяснения. По ходу этого выяснения могли с него и пальчики откатать, а по этим пальчикам до чего-нибудь серьезного докопаться. Во всяком случае, проблем для Генриха Птицелова Таран создал бы немало.
Юрка проводил «синеглазку» взглядом, внутренне пожурил себя за поспешность и уже собрался выходить на мороз, как вдруг зацепился носком ботинка за фанерный посылочный ящик, который, оказывается, стоял между дверями у него под ногами. Причем этот ящик был не пустой, а заколоченный и довольно увесистый.
