Стенка на стенку - Сухов Евгений Евгеньевич (чтение книг .TXT) 📗

– Что же вы предлагаете, Яков Степанович?

– Сначала я должен спросить тебя: ты со мной? В полумраке рассмотреть глаза Баринова было невозможно. Хруль улыбнулся:

– Вы же знаете, что я всегда с вами. Куда вы, туда и я. Вы мне предложили когда-то работать на Гаврилова, и я не отказался.

Неожиданно девушка выбросила в зал шляпку, которая, описав ровный полукруг, бумерангом вернулась на сцену, упав к ее ногам. Теперь от ее строгого туалета осталась единственная деталь – темная комбинация. Но это придавало ей еще большую пикантность.

– Мы сами должны его убрать, – очень просто объявил Баринов. – Только таким образом мы сумеем обезопасить себя от ареста. И с этим делом затягивать не следует.

Вытащив соломинку из стакана, Яков Степанович залпом допил остатки коктейля.

– К этому делу не стоит привлекать лишних людей, – как бы в раздумье протянул Хруль.

– Ты меня правильно понял, Семен. – Баринов поставил пустой стакан на стол. – Справишься?

Хруль впервые за всю беседу улыбнулся:

– А разве я хоть однажды дал вам повод усомниться во мне, Яков Степанович?

– Что-то не припомню, – ответил Баринов. – После его устранения я займусь финансами. Я уже кое-что предпринял. Нарисовалась интересная сумма – неучтенной прибыли.

Наконец девушка, под восторженные крики и рукоплескания поклонников, сорвала с себя комбинацию. Зрители разразились аплодисментами.

Яков Степанович задержал взгляд на юном лице стриптизерши, после чего повернулся к Хрулю:

– Пойдем, майор, кажется, нам здесь делать больше нечего.

Глава 45

В этот раз все было как обычно. Бойцам Баринова и раньше приходилось проходить тест на «детекторе лжи», и они давно уже не испытывали какого-то трепета. Каждый из них воспринимал эту процедуру как рутину нелегкой службы.

Паша Орлов был третьим по списку. На его красивом лице было написано полнейшее равнодушие, что скорее всего свидетельствовало о волнении, которое он тщательно скрывал.

– Садись, – коротко распорядился Баринов, указав на стул у короткого стола, на котором был установлен аппарат. – Расслабься! – Яков Степанович прикрепил датчики Паше на запястья, на грудь, один приставил к виску. – На вопросы отвечать коротко – «да» или «нет». Ты меня хорошо понял?

– Разумеется, Яков Степанович, – качнул головой Орлов.

Сбоку от испытуемого расположился Хруль. Он любил наблюдать за реакцией бойцов и изучал всякое движение мускулов на их лицах.

– Начнем, – Баринов включил тумблер. Стрелка на датчике слегка отклонилась, давая понять, что прибор готов к работе.

– Ты доволен службой?

– Да.

Стрелка чуть дрогнула. Это свидетельствовало, Паша не врет.

– Ты сегодня завтракал?

– Да.

Паша покосился на Баринова: чего это, мол, начал, ник, за вопросы?

– Имеешь ли ты контакты с ФСБ?

– Нет! – незамедлительно прозвучал ответ, В его взгляде совершенно ничего не обозначилось, на лице не дрогнул ни один мускул, зрачки оставались, спокойными. А вот стрелка скользнула, указав некоторую степень беспокойства.

Баринов догадался, что попал в цель. Стараясь не выдать своего интереса, все таким же бесцветным голосом он продолжал:

– Ты вчера имел женщину?

– Нет, – без малейшего колебания отвечал Павел и откинулся слегка назад, приняв самую непринужденную позу. Яков Степанович выждал паузу, но, похода затянувшееся молчание парня не беспокоило. От вынужденного безделья он даже слегка закачал ногой. А может быть, от излишнего волнения?

Наконец Баринов проговорил:

– Имеешь ли ты неформальный контакт с Андреем Антоновичем Гавриловым?

Павел протестующе изогнул брови:

– Позвольте, Яков Сте…

– Отвечать только «да» или «нет»! – рассержена. оборвал Баринов.

– Разумеется, нет! Черт возьми! – рассерженно ото, звался Павел.

Стрелка перепуганно заметалась, отмечая явную ложь.

– Предположим, если бы Гаврилов предложил гей стать негласным информатором – ты бы согласился:?

– Товарищ полковник…

– Повторяю, это всего лишь тест! Меня интересуют простые ответы: «да» или «нет».

– Нет!

Баринова немного позабавила реакция прибора – стрелка зашкалила за красный рубеж. Скорее всего, Паша уже перестал себя контролировать. Но звоночек еще не прозвенел.

– Ты записываешь свои разговоры с сотрудниками?

– Нет, – нервно проговорил Паша. – Послушайте, товарищ полковник, вы задаете странные вопросы…

– Паша, это плановый тест. Теперь слушай мой следующий вопрос: ты записал разговор с Козыревым?

– Нет! – с трудом скрывая раздражение, произнес Паша.

Неожиданно аппарат издал мелодичную трель. Баринов чуть не подскочил на своем стуле. Ну дела! Он задал этот вопрос без всякой задней мысли – ведь он знал, что тайную запись вел как раз Козырев. Но, выходит, тот самый разговор и Паша параллельно записывал! Занятно! Этого он никак не ожидал. «Детектор лжи» сделал важное открытие. Ну что ж, теперь все ясно. Звонок прозвенел…

Прозвеневший звонок был сигналом для Хруля, – он поднялся и удалился в соседнюю комнату. Оттуда он вышел в сопровождении Козырева. Орлов не видел вошедших – он терпеливо дожидался следующих вопросов. Его лицо внешне оставалось по-прежнему безмятежным, и только пальцы правой руки, что от времени сжимались в кулак, краноречиво свидетельствовали о том, с каким трудом ему дается напускное спокойствие.

– В общем-то это и все, – наконец проговорил Баринов. – Это в суде результаты теста на детекторе лжи не учитываются в качестве доказательств. А мы, слава богу, люди простые и без предрассудков.

Павел, почуяв неладное, стал приподниматься. Под левой рукой, в кожаной плетеной кобуре, прятался обыкновенный «Макаров». Ручка торчала наружу Требовалась лишь секунда, чтобы вырвать его из удобной кожаной кобуры. Как бы нечаянно правая рука Павла Орлова слегка приподнялась – вполне удобная позиция, чтобы в следующее мгновение распахнуть полы куртки.

Яков Степанович отступил назад. И в то же мгновение мускулистую шею Павла захлестнул тонкий шелковый шнурок. Орлов захрипел, попытался руками освободиться от удавки, но шнур упрямо продолжал сдавливать горло.

– Дай ему, чтобы не рыпался! – коротко распорядился Баринов.

Хруль резко ткнул Павла двумя пальцами в солнечное сплетение. Тот охнул, переломился и еще через несколько секунд рухнул на пол с выпученными глазами и раскрытым ртом.

Баринов с усмешкой взглянул на Козырева, неторопливо наматывающего на ладонь шнурок, и поинтересовался:

– Не жалко было приятеля-то душить?

Козырев снял с пальцев шнур, убрал в маленький полиэтиленовый пакетик и изрек будничным голосом:

– А чего жалеть-то? Работа такая. А потом, если говорить откровенно, я не думаю, что меня Пашка пожалел бы, окажись я на его месте.

Козырев аккуратно положил пакетик с удавкой во внутренний карман пиджака и добавил:

– Что делать! Такая вот у нас жизнь паскудная!

Глава 46

– Значит, он все-таки решился, – разочарованно произнес Андрей и швырнул за борт раскрошенный кусок хлеба. Крикливые чайки, кружившие над головой, бросились наперегонки за кормом, подхватывая налету махонькие кусочки.

– Да, – жестко произнес Хруль. Он сидел напротив хозяина и смотрел на него преданными глазами.

– А я ведь подозревал, что в нем есть какая-то червоточина! Уж слишком он дисциплинированный. Выходит, я все-таки не зря его подозревал. Кассета при тебе?

Море было спокойным, яхта слегка покачивалась, заставляя пепельницу исполнять пируэты по пластиковой столешнице.

– Конечно, – отозвался Хруль и запустил руку в карман. – Вот.

Андрей взял кассету, с интересом осмотрел ее, словно ждал, что она неожиданно заговорит, и сунул в накладной карман рубашки.

– Послушаю сегодня на сон грядущий. А ты молодец, не растерялся. Может, ты и меня записываешь, а, майор?

– Андрей Антонович, да как вы могли подумать такое? – искренне возмутился Хруль. Губы его обиженно сжались.