Эликсир князя Собакина - Лукас Ольга (книги онлайн .txt) 📗
В 1992 году, после отмены монополии на алкоголь, Иван Ильич легализовался и открыл новое предприятие: ООО «Тяпка». Теперь комнат было четыре, а спирт, который использовали предприниматели, тщательно очищался – для этого как раз и понадобилась четвертая комната. Синтетический неочищенный спирт заливали в ведро и поджигали. Пока ведро дымило, акционеры спокойно сидели в четвертой комнате, играли в очко на деньги и ждали, пока выгорят примеси. Как только появлялось синее пламя, то есть начинал гореть спирт, они набрасывали на ведро кошму, охлаждали его в ванне, а дальше технологический процесс шел точно так же, как в годы перестройки и гласности. Поменялось только название: продукт стал называться «тяповка». Через год Тяпов, не дожидаясь налоговой проверки, закрыл ООО и сразу же открыл ЗАО «Тяпа».
Дела шли хорошо, и в 1994 году Иван Ильич за мешок ваучеров приобрел завод «Красный витязь», который тут же переименовал в «Тяповскую мануфактуру». Это предприятие и стало краеугольным камнем его алкогольной империи. В эпоху залоговых аукционов к нему присоединились еще шесть ликеро-водочных заводов.
В девяностые годы, пока рынок изощрялся в названиях, заполняя прилавки льдинками, кристалликами и красными шапочками, Тяпов, не мудрствуя лукаво, гнал все ту же «тяповку». Однако на рубеже тысячелетий его вдруг словно какая-то муха укусила. Он вообразил себя чуть ли не художником и решил обновить ассортимент, преобразовав как форму, так и содержание напитков. После тяжких раздумий сам Тяпов сумел выдумать только два сорта виски: «Tiapnem? Red Label» и «Tiapnem! Black Label». Иван Ильич, как уже понял читатель, был неравнодушен к своей фамилии. Кстати сказать, словом «виски» он называл все тот же разбавленный спирт, не до конца очищенный от эфироальдегидной фракции, другими словами – лютую косорыловку. Бренд не пошел, и Тяпов решил бросить самодеятельность и нанять профессиональных креативщиков.
Креативщики были отобраны по творческому конкурсу и влились в отдел пропаганды и агитации: так, на советский манер, Иван Ильич именовал рекламный отдел.
Впрочем, советские названия подразделений были не единственной и не главной странностью тяповского предприятия. В структуре холдинга была одна особенность, отличавшая его от всех ему подобных. Логистика, склад, финансы, планирование, кадры, маркетинг, внутренняя логистика, мерчандайзинг – все это было как у всех. Но кроме них и над ними было еще Управление делами – буйно разросшаяся служба безопасности, которую сотрудники между собой называли «гестяпо» (Иван Ильич об этом названии знал и никак не возражал). В задачи гестяпо, помимо поддержания дисциплины, входили также охрана Тяпова и членов его постоянно растущей семьи (первый отдел); охрана предприятий (погранотдел); промышленный шпионаж (отдел внешней разведки); борьба с промышленным шпионажем (отдел контрразведки); борьба с внутренними врагами и предателями (ГПУ, Главное политическое управление); реклама и креатив (уже упомянутый отдел пропаганды и агитации); содержание провинившихся под стражей, управление спецобъектами и т. д. В начале 2000-х годов на тяповских сотрудниках появилась черная униформа со знаками различий. На левой петлице пиджака – две перекрещенные бутылки «тяповки», а на правой – малые и большие рюмки, обозначавшие ранг данного офицера. Сам Тяпов всегда ходил в штатском. А все корпоративные правила поведения, а также система поощрений и наказаний были полностью скопированы с тяповской зверофермы, причем гестяповцы в данном случае играли роль охранников, а прочие сотрудники – песцов.
На следующий день после того, как Паша Живой нанес Савицкому незабываемый ночной визит, в штаб-квартире Тяпова случилось ЧП.
Шеф приехал на работу только к обеду и обнаружил у себя в приемной четырехрюмочного офицера, который не был записан на прием. Позади него маячила какая-то девица в форме без знаков различия. Иван Ильич, едва взглянув на капитана, понял, что дело серьезное. Учитывая строжайшую иерархию, царившую в холдинге, сотрудник гестяпо мог решиться на прямой контакт с вождем в обход всех инстанций только в самых крайних обстоятельствах: например, если собирался сообщить о готовящемся покушении.
Поэтому Тяпов спрашивать ничего не стал, а только движением головы велел капитану войти за собой в кабинет и закрыл дверь.
– Иван Ильич, – чуть подрагивающим голосом сказал гестяповец, – стажер Голубкова из нашего отдела обнаружила крайне важную информацию. Угроза интересам компании. Разрешите ей лично доложить?
– А ты кто такой? – спросил Тяпов. Он сразу расслабился, и физиономия его стала менее красной, чем обычно: речь шла не о покушении.
Офицер не сразу ответил на этот простой вопрос. Он странно посмотрел на шефа и после паузы представился:
– Усов, замначотдела внешней разведки. Неужели забыли, Иван Ильич?
– А почем мне всех знать? – проворчал Тяпов, усаживаясь в свое кресло. – Холдинг огромадный, одних менежоров три тыщи кормлю. Ну, зови свою практикантку!
– Разрешите присутствовать при разговоре?
– Присутствуй.
Усов распахнул дверь, и в кабинет вошла спортивного вида девица с гладко зачесанными, согласно дресс-коду холдинга, волосами.
– Голубкова Мария, кодовое имя Мурка-терминатор, стажер отдела внешней разведки! – бойко отрапортовала она.
– Вольно, вольно, – добродушно откликнулся Тяпов. – Присаживайся, терминатор, в ногах правды нету, даже если они железные. Ну, докладай. У тебя три минуты.
– Проведенная мною проверка работы внештатного сотрудника, – затараторила девица, игнорируя предложение сесть, – показала, что в ближайшее время планируется крайне подозрительная и невыгодная для нас операция. В качестве доказательства имею предъявить скриншоты постов, размещенных на ресурсе лайфджорнал дот ком с расшифровкой оных.
– В лайфжоре-то в этом в рабочее время пасешься? – прищурился Тяпов.
Маша Голубкова потупилась. Она понимала суть вопроса. Естественно, что при таких раздутых штатах работы на всех не хватало. Сотрудники гестяпо проводили время в Сети, в основном – в социальных сетях и блогах, поскольку более фривольные маршруты могли привести к встрече с ГПУ.
– Я же не развлекаться туда лазила, – обиженно сказала девушка.
– Ну, ну, не дуйся, как мышь на крупу, – смилостивился босс. – Верю, что не развлекаться. Ну, и кто фигурант?
– Некто Савицкий Петр Алексеевич, гендиректор АОЗТ «Газинап».
– Знаю молодца, – сразу посерьезнел Тяпов. – А ну-ка, Усов, напомни мне, откуда я его знаю.
Усов, видимо, успел заранее подготовиться к этому вопросу. Он извлек из внутреннего кармана зеленую папочку, раскрыл ее и зачитал:
– В 2004 году по вашему распоряжению велись переговоры с П. А. Савицким о приглашении его в отдел пропаганды и агитации на должность старшего креативщика. Приглашение было связано с потенциально прибыльным проектом Савицкого – линейкой безалкогольных напитков «Запахи детства», которую вы намеревались конвертировать в алкогольную продукцию.
– Четко работаешь, – похвалил разведчика Тяпов. – Выпишу тебе бонус. Ну, – продолжал он, обращаясь к Мурке, – и ты хочешь сказать, что он нам конкурент?
– По основному профилю и масштабам своей деятельности – конечно, нет, – снова затараторила сотрудница. – Однако, как показало расследование, Савицкий задумал воспроизвести алкогольный напиток, открытый самим Менделеевым и улучшенный его учеником князем Собакиным. Между прочим, родным прадедом Савицкого.
Повисла пауза.
Генеральный как будто окаменел, устремив взор в пространство. Прошло не меньше минуты, прежде чем Тяпов перевел наконец взгляд на сотрудников.
– Это песец… – сказал он очень тихо.
Маша Голубкова взглянула на шефа с удивлением. Коллеги заверяли ее, что Сам никогда не ругается.
– Какой песец? – спросил Усов.
– Голубой, – непонятно ответил Тяпов.
– А в чем вы видите… эээ… возможные неприятности? – осторожно поинтересовался разведчик.
– Да в том, что они сделают такое пойло, из-за которого люди вообще перестанут бухать! – гаркнул Тяпов. – Менделеев же против алкоголизма всю жизнь выступал! Это только придурки долдонят, что он водку изобрел.
