Пять рассерженных жён - Милевская Людмила Ивановна (список книг txt) 📗
И я начала определяться.
— Первым делом, — сказала я, — все должны дать клятву не говорить хором.
— Даём, — вяло откликнулись жены.
— А так же, — продолжила я, — отвечать на вопросы коротко и по существу. Это в ваших силах?
— В наших, — согласились жены.
Они явно себя переоценивали, но я придираться не стала.
— Тогда поехали, — с оптимизмом воскликнула я и задумалась.
Результат моих раздумий был неутешителен. Прошло достаточно много времени с тех пор, как мы обнаружили тело уже покойного Фрола Прокофьевича, а, кроме болтовни, никаких мер не было принято. Мне показалось очень странным то, что до сих пор здесь нет милиции.
— А почему бы нам не вызвать милицию? — спросила я. — Пока ещё не поздно, и мы можем объяснить свою заминку тем, что просто его не заметили. Сидели на кухне, курили, заболтались, а когда зашли в комнату, он уже труп. Ну, сразу, мол, и позвонили.
Все почему-то остолбенели, словно поверить своим ушам не могли.
— Что она говорит? — наконец возмутилась Татьяна. — Не сошла ли она с ума?
— Это вы сошли с ума! — закричала я. — Ваш муж убит, а вы не шьёте, не куёте и не мелете. Скрыть его смерть невозможно. Как вы потом будете объяснять, почему не вызвали милицию?
— А почему это нельзя скрыть его смерть? — неожиданно заявила Изабелла. — Давайте завернём Фролушку в тот ковёр, на котором он лежит, и незаметно вынесем его из квартиры.
Все тупо уставились на неё, не зная, как к этому относиться: как к шутке или как к деловому предложению.
— И что дальше? — скептически поинтересовалась я, ничуть не радуясь этой идее.
— Отвезём на его же дачу, там и похороним, — пожала плечами Изабелла, мол так все элементарно, а вы тут голову ломаете.
Все задумались.
— Точно, — обрадовалась Татьяна, — а потом вернёмся и поровну разделим все его добро. Соньке, так и быть, тоже нарежем долю.
— А потом разойдёмся по домам, и сделаем вид, что ничего не знаем, — развила тему ещё дальше Полина. — Кроме нас, у него никого нет. Родители умерли, а сослуживцы откуда знают сколько здесь было антиквариата? Может он продал все давно.
— Да кого это волнует, — возмутилась Зинаида. — Будут ещё какие-то сослуживцы лезть в наши дела. Ведь тело-то не найдено, следовательно и убийства нет. Хватятся его, думаю, не раньше, чем через три дня. Начнут искать, а мы все и скажем, что последний раз видели его на его же дне рождения.
— Нет, — не одобрила Тамарка. — Лучше сказать, что после дня рождения мы разговаривали с ним по телефону, и он собирался куда-то уезжать.
— Так и скажем! — обрадовалась Изабелла. — Пусть думают, что он уехал и не вернулся, следовательно пропал без вести.
— А для достоверности, — деловито подсказала Тамарка, — нужно взять его паспорт и купить билет на поезд. Вдруг начнут проверять, а все сходится: билет покупал, значит уехал.
— Эх, черт возьми! — с болью воскликнула Полина. — Жалко квартира пропадёт! Добро-то мы разделим, а вот дача, машина и квартира — все пропадёт.
— Не пропадёт, а государству достанется, — вставила Зинаида.
— Это ещё хуже, чем пропадёт, — горестно констатировала Татьяна.
Тамарка радостно хлопнула себя по лбу, давая всем понять, что к ней пришла гениальная мысль.
— А почему, собственно, все наше добро должно пропадать государству? — возмутилась она. — Мы же можем им распоряжаться и сами. Квартиру можно сдавать и получать приличные деньги. Дачу тоже можно сдавать, а на машину у всех у нас есть доверенность. Просто будем на ней ездить и все.
— А разве так можно? — усомнилась глуповатая Полина. — Нас за эту, за жопу не возьмут?
Зинаида от её слов так озверела, чуть дымом не поперхнулась.
— А почему это нас должны за что-нибудь брать? — закричала она. — По какому праву? Все мы жены, это наше добро, а то, что Фрол так неожиданно приставился, это наше общее горе. Никто из нас не виноват.
Тамарка удовлетворённо кивнула, мол дело говоришь.
— У них и причин не будет брать нас, — деловито сказала она. — Все мы здесь часто бываем, соседи знают, поэтому никто не удивится, если мы тут и дальше хозяйничать будем. А что касается дачи и машины, то здесь может возмутиться лишь сам Прокопыч, а он, увы, уже ничему возмутиться не может.
— Правильно, — поддержала её Татьяна. — На работе шум поднимать не станут. Знаю я этих адвокатов, горло перегрызут за выгодного клиента. А у Фроки были одни выгодные.
— Его коллеги только обрадуются, если он выпадет из гонки за гонорарами, — вставила Зинаида.
— Ну, а раз сами мы заявлять в милицию не собираемся, значит все в порядке, — подытожила Тамарка. — Так тому и быть. Давайте кидать жребий, кто Прокопыча в ковёр пойдёт пеленать.
Как у них все просто!
Я смотрела на них и не верила своим глазам, они ли это? Первое время я сдуру думала, что эти змеи шутят, но когда дело дошло до дачи и машины, поняла — нет, не шутят. Дай им волю, именно так они и поступят, как здесь сейчас разрисовали.
Но я им эту волю давать не собиралась.
— Что вы тут мне буравите?! — закричала я. — Какая квартира? Какая машина? Ваш бывший муж, кровью политый лежит в той комнате, в нескольких метрах от вас, а вы делите его машину и квартиру? Люди ли вы после этого?
Не могу сказать, что я своей речью произвела благоприятное впечатление. Все смотрели на меня, как волки на отбившегося от стада ягнёнка.
— Фроку мы не оживим, — гаркнула Татьяна. — Так что же, добру пропадать?
Я посмотрела на жён и поняла, что уж они-то добру пропасть не дадут.
Ни при каких обстоятельствах.
— Что я слышу?! — воскликнула я. — Одумайтесь! Ваш муж лежит в той комнате! Убитый!
— Ой! Фросика убили! — с места в карьер истошно завыла Полина. — Фросика моего убили! Кому же я теперь буду спинку натира-ать!
— Найдёшь кому, — рявкнула Тамарка. — Нашла из-за чего убиваться. Если уж на то пошло, твой Фросик был изрядной дрянью!
Полина перестала рыдать и уставилась на Тамарку, явно желая знать почему.
— Потому что он, женившись на тебе, продолжал спать со мной! — ответила на немой вопрос Тамарка.
— И со мной! — возмущённо призналась Изабелла.
— И со мной! — завизжала Татьяна.
— Ах он сволочь! — больше всех возмутилась Зинаида и, забыв, что источник гнева уже мёртв, она истерично завопила, снова хватаясь за кухонный нож: — Я убью его! Убью!
Все шарахнулись. Нож был, конечно, гораздо меньше того, который торчал из груди покойного, но тоже выглядел весьма грозно.
— Мама, сейчас же отбери у неё нож, — приказала Тамарка.
Мне стало обидно: я что, швейцар, отбирать у всех ножи.
— Отбери сама, — сказала я. — Не шевельну и пальцем, хоть бы вы тут все себя поубивали, волчицы позорные.
Видимо от отчаяния, все дружно набросились на Зинаиду, заломили ей руки и отобрали нож
— Спрячь его куда-нибудь, — приказала Тамарка, передавая нож Полине.
Полина с ножом выпорхнула из кухни.
Все воззрились на Зинаиду.
— Какой же он сволочь! — горестно качая головой, кричала она. — Я с ним изменяла своему мужу, я так нравственно упала, а он…
— Вот-вот, — обрадовалась я. — Упала и продолжаешь падать дальше. И до чего докатилась. Просто стыд всех вас слушать. Разве вы люди? — обратилась я уже к остальным. — Собрались заворачивать труп своего бывшего мужа в ковёр и тащить его на дачу. Просто живопыры какие-то.
— А ну-ка заткнись! — рявкнула Тамарка.
— Ты что, самая умная? — поддержала её Татьяна. — Я бы на твоём месте умничать не рискнула, — пригрозила она.
Терпеть не могу угроз. Боже, как я разозлилась.
— Ты вообще молчи, бацилла, — грозно рявкнула я. — И не вмешивайся в чужой разговор.
— Почему это чужой разговор? — удивилась Татьяна. — Мы тут все об одном.
Все же она непроходимая нахалка.
— Вы все об одном, а я о другом. Я вообще разговариваю с подругой, — заявила я и обратилась непосредственно к Тамарке. — А ты-то как на такое пойти могла? Стыд и срам!
