Фея Карабина - Пеннак Даниэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Едва вдова Долгорукая вошла в подъезд, как тут же почувствовала опасность. В подъезде кто-то был. Кто-то прятался за шахтой лифта лестницы Б. Всего в метре слева от нее. Она ощутила тепло чужого тела. Напряжение чужих нервов. Она тихонько открыла сумочку. Ее рука скользнула внутрь, пальцы сомкнулись на рукоятке из орешника. Револьвер был коротким, надежным оружием, специально задуманным для этого вида ближнего боя. «Плама-27». Вдова передвинула сумку с правого бедра на живот. Теперь револьвер был направлен в сторону опасности. Она как можно тише взвела курок и ощутила, как барабан провернулся у нее в ладони. Она замерла. Потом повернулась лицом к темному провалу лестничной клетки и спросила:
– Кто здесь?
Ответа не последовало. Сейчас он выпрыгнет. Она выстрелит только в самый последний момент, когда увидит бритву, выстрелит сквозь сумку, не вынимая револьвера.
– Так кто здесь?
Сердце билось часто, но это от возбуждения. Внешне она боязливо прижимала к себе сумочку.
– Я сегодня получила пенсию, – сказала она, – деньги здесь, в сумочке.
Молчание.
– Вместе с киевским веером и ключами от квартиры.
Тень по-прежнему не шевелилась.
– Шестой этаж направо, – уточнила вдова. Ответа не было.
– Хорошо, – сказала она, – придется звать на помощь. На улице полиция.
Наконец тень вышла.
– Да чего вы, мадам Долго, у меня ж тут засада!
Этот голос она узнала сразу же. И бросила револьвер, как будто он обжег ей пальцы.
– Что ты здесь делаешь, Нурдин, мальчик мой?
– Лейлу жду, – прошептал мальчик. – Я хочу ее напугать.
(Лейла была одна из дочек старого Амара Бен Тайеба, владельца ресторана. По вечерам Лейла приносила ужин вдове Долгорукой и бабушке Хо.)
– Чтобы она уронила поднос, как на прошлой неделе?
– Нет, мадам Долго, я ее только потискаю.
– Хорошо, мальчик мой, но только на обратном пути.
– Ладно, мадам Долго, на обратном.
– Входи, Лейла, дверь открыта.
Она только повесила сумку и пальто. Она даже не успела отдышаться.
– Это не Лейла, мадам Долгорукая, – сказал голос, – это всего лишь я.
Вдова обернулась с удивленной улыбкой на лице. Она не успела прикрыть горло. Свистнуло лезвие бритвы. Она поняла, что рана чистая и глубокая. Она почувствовала, как тонет в себе самой. Эта смерть была не так уж неприятна – что-то вроде кипящего хмеля.
Прошло уже четыре дня, а молодая женщина, найденная на барже, по-прежнему глубоко спала.
– Если вы не шлюха, то кто же вы, прекрасная дама?
Пастор стоял на коленях у ее изголовья. Он говорил с ней шепотом в тишине больничной палаты, надеясь, что отзвук слов осядет где-нибудь в закоулках ее комы.
– И кто вас так избил?
Она не состояла на учете как проститутка и не числилась в розыске. Казалось, никто не хочет заявить права на ее роскошное тело и никого не заботит ее висящая на волоске жизнь. Пастор исчерпал все ресурсы компьютерной сети и картотек.
– Знаете, я найду их. Их было по крайней мере двое.
Во все стороны из нее торчали трубки. Ее окружал консервный больничный запах.
– Мы уже нашли машину, черный «BMW», в районе площади Гамбетта.
Склонившись над больной, Пастор шепотом сообщал ей хорошие вести. Из тех вестей, что помогают выкарабкаться.
– Анализ отпечатков даст кучу новых сведений.
Красная лампочка на одном из металлических шкафов свидетельствовала о том, что она думает, но где-то очень далеко. Сердце билось неровно, как в любви. Ей ввели смертельную дозу наркотиков.
– Даже Тянь со всеми своими пилюлями не вынес бы такого количества дряни в организме. Но вы крепкая девушка, вы должны выжить.
Осмотр полости рта тоже ничего не дал. Одна коронка, один зуб мудрости удален, но ни один французский дантист не делал рентген этой челюсти и не снимал оттиска с этого зуба под коронкой.
– А ваш аппендикс? Врачи говорят, что операция сделана совсем недавно. Не больше двух лет назад. Кто же вам отчикнул аппендикс? По крайней мере, хирург был не француз, ваша фотография обошла все операционные. Какой-нибудь поклонник?
В сумерках палаты Пастор улыбнулся. Он взял стул, придвинул его к кровати, устроился поудобнее.
– Хорошо. Давайте рассуждать.
Теперь он шептал в самое ухо спящей женщине.
– Резать живот и лечить зубы вы ездите за границу. Если немного повезет, то состав вашей коронки укажет нам, в какую страну. Отсюда две гипотезы.
(Можно допрашивать кого угодно и в каком угодно состоянии, истину обычно выявляют не сами вопросы, а их последовательность. Этому учил Пастора Советник, еще когда маленький Жан-Батист ходил в школу.)
– Либо вы прекрасная иностранка, которую пытались убить на территории Франции, может быть, даже шпионка, раз вас пытали, – тогда дело выходит из моей компетенции, поэтому данную гипотезу придется сразу же отбросить. Либо вы профессиональная путешественница.
Пастор переждал, пока по коридору прогрохочет железная тележка. Потом спросил:
– Лектор-консультант? (Он скептически поморщился.) Нет, состав этого тела явно не профессорско-преподавательский. Работник посольства? Бизнесмен?
Пышные формы, плотные мускулы, волевое лицо могли в крайнем случае ассоциироваться с последним образом.
– Нет, ваши мужчины стали бы вас разыскивать.
Пастору случалось сталкиваться с такими руководительницами высокого ранга. Удивительно, как в их отсутствие мужчины распадались на составные части.
– Туризм? Путешествия и экскурсии? Вы – терпеливый пастырь пугливых туристических стад?
Нет. Пастор не мог объяснить почему, но нет. Не могла она ходить по предписанным маршрутам.
– Тогда, может быть, журналистка?
Теперь он обыгрывал эту мысль. Журналистка… репортер… фотокорреспондент… что-нибудь вроде этого…
– Но почему же в случае исчезновения газета не разыскивает своего столь видного сотрудника?
Он еще раз прошелся взглядом по всему телу. Красивая женщина. Красивый костяк. Красивая голова. Нервные и гибкие пальцы. Натуральная грива волос.
– А потому что вы не поденщица, изо дня в день удобряющая свою газету, вы не из тех придворных писак, кто сочиняет свои штампованные отчеты во время светских коктейлей.
Нет, он скорее представлял себе ее кем-то вроде репортера с места событий, типа «вот посмотрим и разберемся», из тех, кто пропадает неделями, а потом вдруг выныривает, проведя расследование и расставив все по своим местам. Археолог современности, этнолог личного присутствия и именно тот тип женщины, которая выведает все, что должно было остаться тайным. И сообщит об этом всем. Во имя гласности.
– Угадал?
Дверь открылась неслышно для Пастора. И голос Тяня хрипло и язвительно зашептал ему на ухо:
– Угадал. А может, она машинистка в отпуске или наследница, которую надо убрать…
– Машинистки не лечатся за границей, а наследниц не пытают, Тянь, их сразу заливают бетоном. Ты – желтая поганка, довольно редко встречающийся подвид.
– Я – разновидность бледной, французской, вот и все. Пошли, сынок, с моим здоровьем больница может быть смертельна.
***
Инспектор Ван Тянь хандрил. Шли дни за днями, а ему все не удавалось найти убийцу вдовы Долгорукой.
– Сынок, это ж была моя соседка, можно сказать, жили дверь в дверь.
Какой-то гад разгуливал с бритвой по Бельвилю. Резал старушек на две части прямо под носом у инспектора Ван Тяня, а инспектор Ван Тянь никак не мог его сцапать.
– Нет, чтоб зайти ко мне! Черта с два, его понесло напротив!
Бабушка Хо бушевала в сердце инспектора Ван Тяня. Бабушка Хо была куда денежней вдовы Долгорукой. Бабушка Хо носилась по Бельвилю, трясла деньгами на глазах у бедняков, а резали все кого-то другого. У бабушки Хо в матрасе было целое состояние, у других же старушек не было ничего, кроме жалкой пенсии, зажатой в худеньком кулачке. Эта пенсия была ядом, для старушек она оказывалась смертельной. Инспектор Ван Тянь и бабушка Хо не могли ужиться вместе.
