Выше ножку! - Браун Картер (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Я хочу еще раз послушать вас. Расскажите мне свой сон, но с подробностями.
— Это уже неважно, мистер Штайнер. У вас и без меня много своих дел... Я сглупила и наговорила лишнего. Это бред... Я спросонья несла сама не помню что...
Я присела на краешек стула. Все мои робкие попытки отбиться Штайнер пресек одним резким коротким приказом — не сказал, а пролаял:
— Говорите!
— Слушаюсь, сэр! — выпалила я. — Значит, сплю я и вижу... Вот я — во сне — открываю дверь комнаты Ирмы, а на стуле сидит девушка... То есть не совсем... тело ее на стуле, а голова — на столике перед зеркалом. А на халате сзади расползается красное пятно. Я решила, что эта девушка — Ирма, но у Ирмы темные волосы, а тут светлые...
Надо сказать, Штайнер терпеливо слушал и ни разу не перебил. Я рассказала, как убийца схватил меня и начал душить, как ударил по голове...
Закончив, я вздохнула:
— Ну полная ахинея, не правда ли?
Штайнер не торопился отвечать. Потом, наконец, разлепил губы:
— Ахинея... Если бы не одно маленькое обстоятельство, бэби: где Саломея?
— Сейчас выступает Ирма. Это ее второе шоу за вечер. Ирма всегда идет после Саломеи. Значит, Саломея выступила и сидит в своей гримерке или в баре околачивается.
— Саломея не выступала во второй раз. — Глаза громилы налились кровью. — Я лично обыскал весь клуб. Толстушка словно сквозь землю провалилась. Никто ничего не видел и ничего не слышал. Известно только то, что из клуба Саломея не выходила.
— Странно, но где же тогда она? — пробормотала я.
— А ведь вы, Мэвис, кое-что пропустили в своем рассказе...
— Что? — от испуга меня слегка пробрала дрожь.
— «Стул смерти»! Стул, на котором сидела Саломея и который должен быть залит кровью. Вы ничего не сказали о нем.
— Да? Я уже забыла. Разве в моем сне был такой стул?
— Сейчас я вам кое-что расскажу. В свое время Маркус Адлер из экономии закупил оптом большую партию мебели. Везде стоят одинаковые кушетки, торшеры, стулья и столы. Он ловко решил проблему мебели. До настоящего момента все гримерки были полностью укомплектованы. Но вот что забавно...
— Забавно... — как эхо, повторила я.
— Когда я искал Саломею, то заглянул и в ее гримерку. Все было на месте: зеркало, столик и прочие мелочи. И только одна вещь исчезла... Стул!
— Что это значит?
Штайнер откинулся на спинку кресла.
— Я вот тут сидел и думал: а что, если дурочка Мэвис права, что, если она действительно видела труп стриптизерки? Тогда все логично и понятно. Саломея исчезла между первым и вторым выступлениями. Убийца оглушил единственную почти что свидетельницу — Мэвис — и отнес ее в гримерную. Потом вернулся в комнату Ирмы. Ему надо было избавиться от трупа. Допустим, что он нашел укромное местечко, где можно спрятать тело Саломеи. Спрятал. Но стул! На нем — кровь, а это улика. Ирма, когда вернется после выступления к себе, заметит пятна и поднимет шум. И убийца придумал следующее: он меняет стулья, забирает из комнаты Саломеи чистый и прячет тот, который стоял в комнате Ирмы. Это дает ему неожиданное преимущество: теперь Мэвис Циркус может плести все, что угодно про убийство, — ей никто не верит, потому что стул сух и незапятнан. Мэвис остается только решить дилемму: либо она спятила, либо ей приснилось убийство Саломеи Кёнигин. Ну? Как?
— Да... Я не знаю, мистер Штайнер, но, наверное, вы правы, — промычала я.
— Между прочим, я хорошо помню, кого вы назвали как реального убийцу, — глаза Штайнера буравили меня. — Вы прямо указали на него. А он первым делом указал на стул. И это сработало!
— Вы хотите сказать, что Кези Джонс — убийца? — я растянула губы в улыбке. — Но в моем сне его не было. Мне показалось... Когда Кези звал меня на сцену, я спутала его голос с голосом убийцы из своего сна...
— Вот как?
Штайнер рассматривал меня как диковинное насекомое: с брезгливостью и любопытством. Пальцы его выстукивали по столешнице незамысловатую мелодию.
— Саломея... Наивная, толстая, глупая, но в общем, славная девчонка... Мы с ней однажды неплохо провели время. И вдруг вы, Мэвис, видите сон про то, как ее убили. И Саломея исчезает. А ведь у вас с Саломеей были какие-то неприятности, не так ли?
— Скорее, недоразумения. Первый раз Саломея «наехала» на меня просто так, и я дала ей отпор. Потом она пыталась поссорить меня с Ирмой. Я, разумеется, рассердилась и пообещала, что отлуплю ее.
До нас донесся взрыв аплодисментов: Ирма заканчивала свое выступление. Музыка заиграла громче, публика завопила: Ирма, несомненно, довела этих эротоманов до исступления. Я видела, как она это делает: оставшись в едва заметных трусиках с джи-стрингом на шее, Ирма колесом проходила по сцене, потом подбегала, извиваясь, к какому-нибудь поклоннику и просила подарить ей галстук. Тот был счастлив выполнить ее просьбу. Ирма играла с галстуком: то протянет его между ног, то обвернет им грудь. Наконец, она говорила, что мужчина тоже должен получить подарок. Поворачивалась спиной к публике, снимала джи-стринг и, не оборачиваясь, бросала, причем, всегда точно в руки тому, кто расстался с галстуком. Все визжали от восторга, юнцы неистовствовали, Ирма под аплодисменты скрывалась за кулисами. Она проделывала этот фокус каждый раз и каждый раз вызывала в зале настоящую бурю восторга.
Аплодисменты смолкли. Передышка. Но вот оркестр заиграл вступление к «Любящему», и я поняла, что сейчас начнется шоу Труди Тигерин. Она в этом сезоне выступала в пятнистых одеждах. Сейчас, кажется, на ней было бикини, сшитое из шкуры леопарда.
— Мэвис, — голос Штайнера прозвучал так резко, что я вздрогнула. — Собственно говоря, а зачем вы пришли ко мне?
— Я хотела извиниться. Мне стало стыдно за ту истерику, которую я закатила в гримерной Ирмы.
— Не верю! — Штайнер был тверд. — Вас подкупили. Или напугали. Скорее — второе. Сказали, что если вы не убедите меня в том, что убийство Саломеи — игра воображения, сон, то с вами расправятся так же, как и с толстушкой. Я прав?
— Мистер Штайнер, вы... Я не понимаю, чего вы добиваетесь?
— Все вы прекрасно понимаете, Мэвис, и пришли морочить мне голову, отвлекать от убийцы. Кези Джонс вам заплатил, а заодно и припугнул. Теперь вы с ним заодно. Это Кези послал вас ко мне. Ага, по глазам вижу, что угадал! Он знает, что сейчас главное — выиграть время. Когда труп Саломеи будет обнаружен, вы и Кези окажетесь в центре внимания. А Кези нужно кое-что сделать, прежде чем про убийство узнает полиция. Да!
Штайнер рывком поднялся из-за стола и навис надо мной, как огромная уродливая скала.
— Он послал вас сюда, чтобы «дурочка Мэвис» морочила голову «этому Штайнеру» до тех пор, пока он не перепрячет труп. Ну что? Разве не так?
Я ничего не могла ответить, потому что лихорадочно размышляла: как сбежать? Я чувствовала, что сейчас самое время совершить стремительный побег и лучше всего — в Антарктиду. Можно и в Африку, без разницы. Но только подальше. И вдруг ноги мои сами собой понесли меня к двери.
Штайнер оказался не только хитрым, но и ловким: он ухватил меня двумя руками — за юбку и блузку. Но громила не знал, что это всего лишь «спецодежда», предназначенная для шоу. И она, как и полагается, эффектно порвалась, оставив в его руках одни клочья. К несчастью, я запуталась в лоскутах юбки и грохнулась на пол, подняв пыль столбом.
Не успела я подняться, как железная рука монстра уже впилась в мое плечо. Штайнер обладал нечеловеческой силой — он рывком вернул меня на ноги. Я стояла перед ним в тонких трусиках и бюстгальтере без бретелек. Трусики мои были именные, и на черном шелке золотыми буквами было вышито: «Мэвис» (на левой половинке) и «Циркус» (на правой). Не знаю, прочел ли этот кретин вышивку, но левая рука его тянулась к ней, — это я видела хорошо.
Ну почему так получается: всякий раз я стою — нос к носу — с этим бандитом, и он рассматривает мое обнаженное тело! Бедная мамочка! Если бы она видела сейчас нас обоих, она наверняка приняла бы Штайнера за одного из битников, которых терпеть не могла.