За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна (читать книги онлайн без .TXT) 📗

— Визит наш проходил как-то слишком.., стремительно, — сокрушался Карпинский, — мне бы времени побольше на размышление. Но тем не менее, оказавшись в гараже, я все-таки осмотрелся — портфеля нигде не было. Не волнуйся, дорогая, я сообразил, что Северин мог его спрятать, порылся в груде старых покрышек, что в углу были свалены…

— А как ты догадался, что это старые покрышки? — сурово поинтересовалась Кристина.

— Не знаю, но сразу понял — старые покрышки, — беспомощно объяснил Хенрик, — и ещё там много всякого хлама, тряпьё, ящики какие-то. Под ними тоже посмотрел, и под таким.., железным с одним колёсиком…

— Тачка, — догадалась дочка.

— Вот интересно, откуда Хенрик знает, что такое покрышки, и не знает, что такое тачка? — удивилась Кристина.

— Сам не пойму, — развёл руками Карпинский. — И никакого портфеля в гараже не было. Машины тоже не было.

— Машиной Северина теперь пользуется Тадик, — сказала Эльжбета. — Он не стал её в гараж загонять, на всякий случай на улице оставил. Слушай дальше. Я, как только сообразила, что Богуся считает отца сумасшедшим, притворилась обиженной и устроила ей целый спектакль. По-моему, неплохо вышло. Она даже вроде как устыдилась, но не до такой степени, чтобы ещё принести сырника. Первый парни доели.

— А сырник у неё просто замечательный! — подхватил Карпинский.

— Замечательная женщина! — эхом отозвался Клепа.

До Кристины наконец дошло.

— Чего это он? — спросила она у Эльжбеты.

— Втюрился, — пояснила девушка, глянув на дядюшку. Тот сидел с отрешённым видом, совершенно ему не свойственным, устремив невидящий взгляд куда-то в окно. — Не обращай внимания и не отвлекайся. А потом, чтобы как-то затушевать свою грубость, сама предложила осмотреть кабинет мужа. Туда отца повела лично и Стася на всякий пожарный прихватила, а Агатку оставила стеречь Тадеуша. У неё детки знаешь как вышколены! Я тоже увязалась за отцом. И представляешь, отцу вроде что-то вспомнилось!

Услышав такую потрясающую весть, Кристина автоматически опрокинула в рот свой бокал с белым вином, позабыв о количестве выпитого за этот вечер.

— Ну! Что же?!

— Пусть лучше отец сам расскажет.

— Хенек!!!

Карпинский, расставив локти на столе, тоже устремил взгляд в окно и издал вздох посильнее Клепиных.

— Никогда в жизни не был я в кабинете Северина, а казалось — знаю я это место. Стол письменный там стоит. Диван. А у двери шкаф. Большой такой. И очень старый. Бо-о-ольшой такой…

— И что?!

— И я уверен — вот этот шкаф бо-о-оль-шой — пребольшой…

— Что шкаф?!

— Пожалуйста, не перебивай. И я уверен, именно этот шкаф вызывает во мне какие-то эмоции. Или должен вызывать? Погоди, дай прислушаться к себе. Нет, все-таки вызывает. Наверняка вызывает.

— Какие эмоции? — напряжённо прошептала Кристина.

— Приятные. Такие.., возбуждающие. Хорошие в общем-то чувства. И если требуется сделать вывод.., полагаю, этот шкаф был чем-то дорог моему другу Северину, у него тоже вызывал тёплые чувства. И был для него ценным предметом. А раз был таким для моего друга, возможно, должен быть таким и для меня. И мне очень захотелось заглянуть в этот шкаф.

— И.., заглянул?

— Нет.

— Почему же?

Тут не выдержала Эльжбета.

— Да потому, что эта мегера чуть не за шкирку оттянула бедного отца от шкафа, повернула к нему спиной и велела осматривать другие вещи. Сначала к верстаку с какими-то железками и деревяшками подтолкнула, потом к стеллажу с книгами, потом к дивану. Отец упирался, все порывался вернуться к шкафу, а она не давала. Мне это показалось подозрительным, и я потом потихоньку поинтересовалась у Стася, чего это его мать.., нет, не так, просто спросила, что это за шкаф в отцовском кабинете. Он сказал — в нем рыболовные принадлежности отца, а мать эту рыбалку страсть как ненавидела, может, уже пожгла отцовские удочки. Ему-то самому жаль будет, ведь он унаследовал любовь к рыбной ловле, а у отца такие там снасти были! А теперь матери не хочется сознаваться, что пожгла удочки, вот и отвлекает внимание от шкафа. Не знаю, правду ли сказал, не очень-то я ему поверила.

— Почему?

— Да чтобы парень в его возрасте, к тому же сам увлекающийся рыбалкой, не знал, пожгла мать отцовские удочки или нет! Ни в жизнь не поверю! Но отца к шкафу явно тянуло. И сама подумай — ведь это первый случай, когда отец испытал к чему-то совершенно определённые чувства. Неужели это ни о чем не говорит?

Кристина согласилась — говорит, но при этом голова у неё пошла кругом. И как-то туго соображается. Поглядела на пустой бокал и догадалась — да она же пьяна! Попыталась привести мысли в порядок, но ничего не получилось.

— Боюсь, я совсем опьянела, — с грустью призналась она. — Так что добавьте ещё немного, все равно уж! А подумаю завтра.

Эльжбета пришла в ужас. Единственная союзница, всегда совместно принимали решения, как же это? И тут только сообразила — да они ещё и разболтались при Клепе! От которого надо было тщательно скрывать их тайну, хранить, можно сказать, за семью печатями, а они.., минутку, а что, собственно, мог услышать ворюга?

И, доливая Кристине вина, девушка лихорадочно пыталась припомнить, о чем говорили в присутствии опаснейшего врага. Правда, тот явно не в себе и мечтает о поразившей его в самое сердце красавице Богусе, да кто его знает. Отец рассказывал, как что-то искал в гараже… Езус-Мария, и о портфеле сказал! Одна надежда: Клепа не обратил на это внимания. Выходит, нет худа без добра. Хорошо, что Кристина опьянела, очень подходящий предлог отложить разговор до следующего раза. Притворившись обиженной, она бросила Кристине:

— Вижу, нет смысла с тобой говорить. Ладно, остальное доскажу завтра.

— А что там ещё было? — некстати поинтересовалась Кристина.

И в самом деле упилась! Надо её поскорей спать уложить.

Карпинский вдруг очнулся от мыслей и неожиданно заявил:

— Непременно пойду туда ещё раз. Ощущения меня не обманывают. Там я почувствовал нечто важное, и надеюсь, смогу понять, что именно. Вроде бы даже о чем-то догадываюсь, но пока не уверен.

— И я с тобой! — встрепенулся Клепа. — Да хоть завтра, чего откладывать! Считаю, теперь просто неприлично не зайти, ведь мы там немного.., того.., набедокурили. Извиняться пойдём!

— Извиниться могу, почему не извиниться, но мне и поговорить с Богу сей нужно, — пояснил Хенрик.

— А ты.., ч-что, так и не по.., поговорил? — заплетающимся языком поинтересовалась Кристина.

Эльжбету прямо в жар бросило. Ну как ей справиться со всеми тремя?

— Разве тебе не надо завтра быть на работе? — с притворной заботой спросила она у шурина. — Отпуск у тебя, что ли?

— А это идея! — обрадовался Клепа. — Прекрасная идея, спасибо! В принципе-то у меня ненормированный рабочий день, пропустить денёк ничего не стоит, но, пожалуй, послезавтра слетаю к себе, оформлю отпуск и быстренько вернусь.

— И будешь торчать в Варшаве?

— А почему не поторчать? У вас так мило, приятно, люблю здесь бывать. А там.., ну. Хлюп помер, а вдове и сиротам.., так сказать, помочь не мешает.., или ещё что…

Язык Кристину плохо слушался, но сказать очень хотелось. И она попыталась как можно ехиднее справиться:

— А вдруг. Мы. Возьмём да уедем. Тогда где. Ты. По.., по.., поселишься?

— Да здесь, — простодушно ответил Клепа. — Это ничего, если вас не будет.

— Зато нам чего, — проворчала Эльжбета.

Кристина упорствовала:

— А мы в-возьмём да сдадим квартиру! Чужие люди по.., поселятся. Они тебя. На порог. Не пустят.

Разумеется, на трезвую голову Кристина никогда не решилась бы ляпнуть такое шурину, а вот теперь, по пьянке, — запросто.

Хенрик с интересом наблюдал за женой. Такой он её ещё не видел. Вот так, значит, в человеке проявляется опьянение! Занятно. О, вот ещё любопытный симптом: Кристина хотела то ли погрозить шурину пальцем, то ли сунуть ему под нос фигу, привстала, но, пошатнувшись, опрокинула стоявший перед гостем бокал с красным вином. И смахнула со стола тарелку с селёдочкой. Содержимое бокала и тарелки оказалось на брюках Клепы.