Проклятье фараона - Питерс Элизабет (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Вытянувшись во весь рост (далеко за шесть футов, между прочим), он вскинул руку, точно приносил торжественную клятву. Зрелище, доложу я вам, впечатляющее. Мне даже померещились реющий звездно-полосатый флаг и волнующие аккорды американского гимна.
Но Эмерсон неимоверно черствая личность; сантиментами его не проймешь.
– Проще говоря, вы хотите принять участие в раскопках.
– Ха-ха-ха! – прокатился по горам жизнерадостный гогот Вандергельта. – Говорил же, мы с вами одного поля ягода. Вы парень не промах, Эмерсон. В корень глядите! Ну да, ну да. Хочу, профессор, еще как хочу! Добром не позволите – так я вас с ума сведу всякими фокусами, но лазейку найду! А если серьезно, друзья... помощь вам понадобится. Это скопище мошенников из Гурнеха хуже осиного гнезда – только развороти, не увернешься! К тому же местный имам, хитрец, нет-нет да и подольет исподтишка масла в огонь. Я на все согласен. Не найдется дела в самой гробнице, так хоть покараулю или дамам помогу. А почему мы, собственно, жаримся на солнце? У въезда в Долину дожидается экипаж; позвольте подбросить вас в Баскервиль-холл... заодно и поговорим.
Мы отклонили учтивое предложение американца, и Вандергельт удалился с веселым криком:
– Так просто вам от меня не избавиться, друзья, и не надейтесь! Вы сегодня ужинаете с леди Баскервиль? Я тоже приглашен. До встречи.
Честно говоря, я внутренне приготовилась выслушать желчную лекцию Эмерсона на тему «Как мне осточертели эти настырные и беспардонные всезнайки», однако – поразительное дело! – мой муж на сей раз промолчал. Мы еще раз заглянули в проем, осмотрели все, что было можно, и решили возвращаться. Поднялись наверх, а Хабиба, оказывается, и след простыл! Его напарник пустился в пространные объяснения, но Эмерсон и слушать не стал.
– Туда ему и дорога! Все равно я завтра же вышвырнул бы его вон, – громогласно заявил он на арабском.
Солнце быстро садилось за горы, тени становились длиннее. Я наступала на пятки Эмерсону (образно выражаясь, конечно, ведь лезли-то мы в гору) и без конца поторапливала его, надеясь выкроить лишнюю минутку перед ужином. Как-никак нас ждала встреча с «обворожительной леди Баскервиль», не мешало бы привести себя в порядок. Мы уже добрались почти до самой вершины, когда подозрительный звук заставил меня вскинуть голову. В следующую секунду я ухватила Эмерсона за лодыжки и дернула в сторону. Громадный валун просвистел в полуфуте от его плеча и рухнул на уступ прямо под нами. Мелкие осколки искрами брызнули во все стороны.
– Черт побери, Амелия, – пробурчал мой дорогой супруг, поднимаясь на ноги и рукавом вытирая с носа кровь, – к чему такие резкие движения? Достаточно спокойно предупредить об опасности или деликатно подергать за куртку. Результат тот же, а неприятностей меньше.
Предложение идиотское, что и говорить, но Эмерсон об этом так и не узнал. Убедившись, что я жива и невредима, он в мгновение ока преодолел оставшиеся до вершины несколько футов и исчез за краем скалы. Я поспешно вскарабкалась следом и огляделась. Никого не обнаружив, устроилась на прогретом плоском камне дожидаться мужа и – чего греха таить – успокоить слегка раздерганные нервы.
Догадка, зародившаяся у меня еще в каирском «Шепард-отеле», получила неожиданное подтверждение. Кто-то задался целью помешать Эмерсону. Возможно, гибель лорда Баскервиля была частью преступного плана, а возможно, и нет. Неизвестный злоумышленник мог просто использовать эту трагическую смерть в своих интересах. Одно было ясно наверняка: вторая попытка убрать с дороги Эмерсона не станет последней! Какое счастье, что я поддалась чистейшему, казалось бы, эгоизму и все-таки поехала в Египет! Ребенок мой ухожен, обласкан и в безопасности, а муж рискует жизнью. Значит, я обязана находиться с ним рядом, быть ему опорой, защищать от любой случайности.
Эти благородные мысли вскоре были прерваны. Эмерсон выпрыгнул из-за валунов справа от тропинки как черт из табакерки. Лицо в бурых пятнах крови, в глазах бушует ярость – воплощение праведного гнева, да и только!
– Ну что? И след простыл?
– Как сквозь землю провалился, – кивнул Эмерсон и извиняющимся тоном добавил: – Ты не думай, я бы тебя тут одну не бросил, если в не знал, что негодяй смылся.
– Ерунда. Он на тебя охотился, а не на меня. Хотя... нашего приятеля, похоже, не слишком заботит, какую цель сразить. Тот кинжал...
– А кинжал при чем? Не вижу связи, Амелия. Камень наверняка столкнул Хабиб.
Логично.
– Откуда такая ненависть? Вы не в ладах, это сразу видно, но убийство...
– Можно сказать, я засадил его за решетку. Как выяснилось, ненадолго. – Эмерсон на ходу взял у меня носовой платок и попытался стереть с лица кровь.
– В чем он провинился? Грабил гробницы?
– Не без того. Среди гурнехцев мало кто не промышляет сбытом ворованных древностей. Хабиб же совершил кое-что пострашнее... убить бы негодяя, а он живет и здравствует как ни в чем не бывало. У него была дочь Азиза. Девчушкой помогала мне на раскопках, мусор из гробниц выносила. Потом выросла и превратилась в писаную красавицу, тоненькую, грациозную как газель, с огромными бархатными глазами, способными растопить любое сердце.
Рассказанная Эмерсоном история сама по себе могла растопить любое сердце... вплоть до каменного мужского!
Молоденькие девушки в Египте испокон веков служили для купли-продажи, а неземная красота Азизы безмерно увеличила ценность предмета торга. Любящий папаша, разумеется, лелеял надежду обогатиться, продав дочь какому-нибудь денежному мешку. Но увы! Не только богатеи тянутся к прекрасному. Вокруг прелестной Азизы крутились разномастные обожатели, лицемерным речам одного из которых и уступило это невинное создание. Позор Азизы в конце концов открылся, денежный мешок отверг «подпорченный товар», а Хабиб, в ярости от того, что барыши уплыли из рук, и вовсе решил избавиться от дочери. А чему вы удивляетесь, читатель? Рачительный хозяин не станет держать в доме бесполезную вещь! На Востоке такое случается сплошь и рядом: прикрываясь «честью семьи», несчастных женщин травят, вышвыривают из дому или забивают до смерти. Азизе, как это ни удивительно, посчастливилось сбежать от папаши-изверга. Истерзанная, вся в крови, она бросилась искать защиты у единственного человека, который был к ней добр.
– На ней живого места не осталось, – бесстрастным голосом продолжал Эмерсон. – Обе руки сломаны... Малышка пыталась защитить голову от ударов отцовской дубинки. Бог весть, как ей удалось добраться до нашего лагеря. Бедняжка рухнула к моим ногам. Я уложил ее в постель и бросился за врачом. Хабиб же, как оказалось, выследил дочь и затаился где-то поблизости. Меня и не было-то всего несколько минут, представляешь, Амелия... Но мерзавцу этого хватило, чтобы забраться в палатку и проломить несчастной девочке голову!
От сдерживаемого бешенства он изменился в лице.
– Негодяй чуть не столкнулся со мной у входа. Успел юркнуть за ближайшую скалу. Азизу уже ничто не могло спасти... но убийца не должен был уйти от наказания. Я его догнал, отколотил сначала так, что он едва богу душу не отдал, а потом оттащил в полицию. Ну и что? Подонок легко отделался. Это ж Восток, здесь свои законы. Судьи не усмотрели в поведении обманутого отца ничего предосудительного. Будь их воля, он в тот же день был бы оправдан. Тут уж я вмешался, наобещал шейху... гм... кучу неприятностей и не успокоился, пока Хабиб не оказался за решеткой.
Сердце мое разрывалось от жалости к несчастной девочке и сочувствия к мужу. Я понимала, почему Эмерсон до сих пор ни разу не упоминал об этой печальной истории. Он был потрясен этим жутким случаем и все еще не смирился с трагической судьбой бедной девочки. Нежная и кроткая сторона натуры «неистового Эмерсона» мало кому известна, но люди, попавшие в беду, интуитивно тянутся к нему в поисках защиты...
Несколько минут мы шагали рука об руку в задумчивом молчании. Наконец Эмерсон тряхнул головой и заявил уже своим обычным, трогательно-грозным тоном:
