Вдовий клуб - Кэннелл Дороти (список книг .TXT) 📗
Глаза Гиацинты под полуприкрытыми веками сверкали в розовом свете ламп.
– Наверняка Президент и Правление клуба прочистили миссис Мукбет с наждачком… если не как-нибудь похуже. Основатель, естественно, был очень недоволен. Такой изысканный, точно выверенный план – и все насмарку. Обратите внимание, что мистер Шиззи догнал поезд не в Читтертон-Феллс, где его и миссис Мукбет могли легко узнать. Нет, кто-то уговорил бедолагу сесть на поезд в Пеблвелле… Должно быть, кто-то из гостей на свадьбе предложил подкинуть мистера Шиззи до Пеблвелла на своей машине.
Я коснулась своего обручального колечка.
– Миссис Шиззи – такая симпатичная и дружелюбная… И она любит кошек. И с нежностью говорила о своем муже. Правда, он прозвал ее Жабулькой…
– Дорогая, но она-то звала его Пискуном! – покачала головой Примула. – Согласитесь, это поехиднее, чем Жабулька. Мистер Шиззи уже много недель состоял во внебрачной связи. Из надежных источников мы знаем, что он просил у жены развода.
Перед глазами маячило расплывшееся в улыбке лицо миссис Шиззи. Я постаралась изгнать из головы неприятное воспоминание и… мысли о подогнанном по фигуре убийстве.
– А как вы думаете, почему в поезде оказался доктор Бордо со своей свитой?
– Непонадобившееся алиби обратилось доброй молвой! – отрезала Гиацинта.
– Интересно, – задумчиво протянула Примула, – удалось ли мистеру Шиззи при падении удержать на голове парик? Как бедняжке, должно быть, было неловко… Мне тут же вспоминается тот конфуз с нашей тетей Адой, когда у нее лопнула резинка, сами знаете где…
Я оторопело уставилась на сестер.
– Парик?!
– Дражайшая миссис Хаскелл, – терпеливо вздохнула Гиацинта, – я была уверена, что вы догадались насчет парика, когда упомянули… – Тут она сунула нос в свой зеленый гроссбух. -…про «огромную шапку черных кудрей». Но достаточно про чету Шиззи. Продолжим наше путешествие в Северный Тоттенхэм и встретимся с мистером Исааком Хаскеллом…
На дверном звонке мы поставили крест. Бен заколотил в дверь «Овощей и Фруктов Хаскелла» сначала робко, потом так остервенело, что табличка «Закрыто» отозвалась жалобным дребезгом. Расплющив нос о стекло, я вглядывалась в сумеречные очертания, словно в экран испорченного телевизора. Овощные лари, прилавки и связки фруктов еле виднелись в тусклом свете единственной лампочки. Бен взъерошил волосы и снова забарабанил в дверь.
– Спит, наверное. – Обогнув наши чемоданы, я запрокинула голову и посмотрела на узкий прямоугольник окна на третьем этаже. Занавески были плотно задернуты.
– Папуля спит чутко. – Бен обвел взглядом улицу, впитывая аромат родных мест.
Я снова почувствовала, что в его прошлом мне нет места. Дождя не было, но ночь словно покрылась холодным потом. Дома на Краун-стрит были из закопченного красного кирпича, парадные двери открывались прямо на узкий тротуар. Во многих окнах горел свет.
Мимо протарахтел автобус. По противоположной стороне улицы, сунув руки в карманы и опустив голову, брел мужчина, за ним вприпрыжку следовал мальчишка лет семи.
Бен прекратил стучать.
– Папуля отозвался? – встрепенулась я. Он покачал головой.
– Тип на той стороне улицы… Я ходил с ним в школу. Том Как-бишь-его-там. Похоже, что жизнь не очень-то ласково с ним обошлась.
– Почему ты так решил? Вроде бы мальчик – его сын, они оба хорошо одеты…
– Походка у него, – Бен прищурился, – какая-то угнетенная. Элли, ты никогда не замечала, что походка больше выдает состояние духа, чем лицо?
Прежде мне не доводилось размышлять о походках, и я не торопилась соглашаться. Та вдова, поднимаясь по ступенькам церкви, шла, как приплясывала. Я неопределенно хмыкнула. Хорошая жена не спорит с мужем по всяким пустякам. Я подумала, что лучше: вломиться в «Овощи и Фрукты Хаскелла» или постучать в соседнюю дверь и попросить разрешения позвонить? Отпихнув ногой наши чемоданы к стене, я услышала сквозь мглу обнадеживающий звук – позвякивание пивных бутылок.
– Бен, твой отец наведывается в местный паб?
Бен вгляделся в густеющий туман. Примерно в полудюжине домов от нас из сумерек выступил человекоподобный силуэт.
– Нет, но я специалист не только по различным походкам. Этот звук говорит мне больше, чем криминалисту из Скотленд-Ярда – отпечатки пальцев. – Теперь в такт пивным бутылкам по тротуару зацокали высокие каблуки. – Верный признак приближения миссис Меррифезер. А, ч-черт! Самая злоязыкая сплетница с тех пор, как человечество изобрело речь.
– Насколько я помню, об исчезновении Мамули заявила миссис Бетти Лонг?
– Они все из одной шайки. Прости, Элли, – Бен сгреб меня в объятия, – придется…
Поцелуи на углу улицы оказались именно таким порочным наслаждением, как предостерегала тетя Астрид. Только одна мыслишка омрачала мою радость: неужели Бен испугался откровений миссис Меррифезер о его разудалой юности?
Бутылочное попурри стихло до едва слышной трели, воздух огласился визгливым голоском:
– Надо же! Глазам своим не верю! Малыш Бенни Хаскелл стал большим мальчиком! А это что такое? – Голос приобрел застенчивую скрипучесть. – Завел кралю, а, малыш?
Мы с Беном отскочили друг от друга. Он поправил галстук.
– Позвольте представить вам мою жену Элли, миссис Меррифезер.
– Елки-палки, наш Бен женился! – Сумки-близняшки, набитые пивом, дружно звякнули. – Моя Стелла удавится, когда услышит, что Бенни Хаскелла охомутали!
Миссис Меррифезер повернулась ко мне, из-под шарфа, чалмой намотанного на голову, торчал клок белесых кудрей. В вырезе пальто виднелся краешек засаленного фартука.
– Ой! Трепло я кукурузное! Шутки шутить в такое время! Я своей Стелле уже говорила: пойдет чей-нибудь пацаненок под наш хренов мост головастиков ловить, глядишь – и выловит миссис Хаскелл!
Из ноздрей Бена вырвался клуб пара.
– Моя мать не пропала! Она там, где должна быть!
– Вот именно, голубчик! Надежда умирает последней. – Миссис Меррифезер игриво ткнула его локтем под ребра. – На будущее не будь таким букой! Тут совсем скучно сделалось, с тех пор как вы с Сидом-Казановой смотались отсюда. Я своей Стелле частенько говорю: эти мальцы могут баб выбирать, как груши на прилавке. – Она оглядела меня с головы до ног и, судя по всему, решила, что я в подметки не гожусь ее Стелле. – И как вам нравится Краун-стрит, милочка?
– Очень приятное место.
– В конце концов, это ж дом родной, правда, Бенни, малыш? Конечно, мы с Фредом всегда мечтали о домике в Саут-Энде. А полгодика назад мы уж совсем решили, что наша улица накрылась медным тазом. Языки чесали до посинения про то, как старик Паттерсон, – она мотнула головой в мою сторону, – это наш домовладелец, надумал распродать свое хозяйство под супермаркет со всякими новомодными штучками. Но ничего из его затеи не вышло, как я и говорила всем. Наши-то петиции там всякие строчили, пикеты устраивали, да только дело в другом – чувствуется, кто-то постарался на славу, пообломал рога-то старому хрычу.
Бен прислонился к витрине с невыразимо скучающим видом.
Миссис Меррифезер дернула плечом, и бутылки снова загалдели.
– Поделом старикашке! У пыли под комодом больше хлопот, чем у нашего хозяина. – Миссис Меррифезер прыснула, не разжимая губ. – А теперь придется отсылать квартирную плату по почте. Его сынишка-придурок больше не желает таскаться по домам, собирать денежки. Помнишь, Бенни, как он все воображал, ни дать ни взять – Хэмфри Богарт.
Бен отлепился от стены.
– Я помню, как он стащил в магазине яблоко, и я расквасил ему нос, но не смею вас задерживать, миссис Меррифезер, а то ваше пиво ненароком выдохнется.
– Ах ты хитрец! Знаю, знаю – тебе не терпится попасть внутрь и утешить Папулю… хотя утешения у него и без тебя хватает.
– Что вы имеете в виду? – Брови Бена грозно сошлись на переносице, но миссис Меррифезер, игриво хихикнув, уже цокала дальше.
Бен рассеянно нажимал кнопку звонка.
