Не сердись, Иможен - Эксбрайя Шарль (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
По просьбе коронера, надо сказать проявившего к ней необычайную предупредительность, Иможен снова рассказала о драме, в которой играла главную роль. Питер Корнвей попросил уточнить кое-какие детали, но как человек деликатный не стал акцентировать внимание на том, что мисс Мак-Картри без законных оснований взяла ключ от комнаты мистера Линдсея и в отсутствие хозяина забралась в жилище холостого мужчины. Выслушав показания Иможен, коронер предложил ей вернуться на место, что шотландка и сделала под общий восхищенный шепоток. И только самые проницательные граждане Каллендера обратили внимание, что Гарри Лоуден сидит с весьма недовольным видом и, по-видимому, не разделяет восторгов аудитории.
К Эндрю Линдсею сначала отнеслись недоверчиво, но ему удалось изменить общественное мнение в свою пользу, заявив, что он не знал покойного и, по-видимому, тот воспользовался отмычкой. Свидетель предполагал, что этот тип, увидев на лестнице «Черного лебедя» мисс Мак-Картри, бросился в первую попавшуюся комнату, но ему не повезло, поскольку именно туда и направлялась шотландка. Линдсей добавил, что он и в самом деле договорился о встрече с означенной мисс, но о причинах и целях этого свидания он никак не может говорить публично, ибо речь идет о высших государственных интересах. Слушатели по достоинству оценили деликатность чужака, а растроганная Иможен поняла, что Эндрю таким образом пытается спасти ее репутацию, и усмотрела в этом нежное признание… Повернувшись, мисс Мак-Картри одарила Линдсея самой лучезарной улыбкой. Эндрю слегка поклонился и тем окончательно завоевал симпатии женской половины аудитории.
Тайлер и Герберт Флутипол рассказали, как, зайдя в холл гостиницы «Черный лебедь» и услышав выстрел, они бросились на второй этаж, обнаружили, что дверь заперта, и, не без труда выломав ее, увидели труп незнакомца и лежащую в обмороке мисс Мак-Картри. На вопрос коронера оба ответили, что у них сложилось впечатление о непреднамеренном убийстве, совершенном в целях самозащиты. Последним давал показания Джефферсон Мак-Пантиш. С ним коронер обошелся гораздо суровее.
— Вы слышали рассказ свидетелей, Мак-Пантиш. Скажите, вы знали человека, которого нашли мертвым в комнате вашей гостиницы?
— Нет.
— А как вы можете объяснить то, что ему удалось проникнуть туда без вашего ведома?
— Я не могу этого объяснить.
Корнвей и Мак-Пантиш испокон веку терпеть не могли друг друга, и коронер не преминул воспользоваться удобным случаем поддеть врага:
— Короче, у вас не гостиница, а проходной двор?
Мак-Пантиш покраснел, как пион.
— Слушайте, Корнвей, вам бы…
— «Господин коронер», будьте любезны!
Джефферсон едва не задохнулся от ярости.
— Послушайте, господин коронер, вам бы не следовало дискредитировать мое заведение!
— Я лишь исполняю свои обязанности, мистер Мак-Пантиш, и вынужден констатировать, что вы предоставляете кров людям, о которых вам ровно ничего не известно. Признайтесь, что это все же довольно странно!
— Не более странно, чем то, что полиция не в состоянии выяснить, кто он такой!
Ответ вполне достойный, и Корнвей промолчал, однако Мак-Пантиш невольно задел честь констебля Тайлера. Сочтя, что Джефферсон позволил себе публично критиковать его действия, Сэмюель решил последить, насколько точно тот соблюдает закон о часах работы питейных заведений и продажи спиртных напитков.
— Короче говоря, мистер Мак-Пантиш, вы ничего не можете сообщить об этом типе?
— Могу. Это был не джентльмен.
— Откуда вы знаете?
— Джентльмены не ведут себя так бесцеремонно и не позволяют отправить себя на тот свет в гостинице, где не выпили даже стаканчика!
Выслушав всех свидетелей, коронер вынес вердикт. Он кратко перечислил все известные факты и заявил, что мисс Мак-Картри убила неизвестного ради самозащиты. Покойный, судя по отсутствию каких бы то ни было документов, был шпионом иностранной державы, а потому мисс Мак-Картри оказала услугу Великобритании и заслуживает поздравлений. Потом Корнвей добавил, что полиция действовала с похвальной оперативностью, а похороны состоятся за общественный счет, поскольку тело никто так и не востребовал. На сем судебное разбирательство закончилось.
Не успела Иможен выйти из мэрии, как к ней подошел Корнвей. Еще раз поздравив шотландку, он шепнул, что с радостью отдаст ей половину суммы, выделенной муниципальным советом на похороны жертвы. Иможен не успела возразить — к ней подскочил Гован Росс.
— Дорогая мисс Мак-Картри, я только сегодня вернулся в Каллендер и даже не подозревал о вашем подвиге! Примите мое глубочайшее восхищение! Какое мужество, какое хладнокровие!
Раздосадованный коронер отошел. Новоприбывший выглядел человеком весьма значительным, и Корнвею хотелось, чтобы мисс Мак-Картри представила их друг другу. Но Иможен при виде Росса тут же вспомнила об Аллане Каннингэме.
— Мистер Росс? Вот это сюрприз! А я уж думала, вы совсем забыли о Каллендере и о своих друзьях! Мистер Линдсей сказал мне, будто вы уехали в Эдинбург вместе с мистером Каннингэмом…
— Да. Аллан не может устоять перед возможностью открыть новую «звезду» мюзик-холла или кабаре. Я отправился с ним, чтобы помешать бездарно растратить отпуск и притащить обратно в Каллендер, на свежий воздух. Но парень совсем запутался в хитросплетениях контракта и приедет только через два-три дня. Надеюсь, мисс Мак-Картри, вы подробно расскажете мне о своем приключении, чтобы я мог потом поразить воображение друзей в лондонском клубе?
Иможен смущенно засмеялась, и этот низкий, грудной смех, по-видимому, глубоко взволновал Гована Росса. Шотландка в полном восторге подумала, уж не влюблен ли в нее и этот тоже. Меж тем к ним подошел Эндрю Линдсей, и все трое вышли из мэрии.
Мужчины решили проводить мисс Мак-Картри до дому, но по дороге Гован Росс попросил разрешения на минутку отлучиться — он хотел купить сигарет. Как только он отошел, Эндрю негромко осведомился, не согласится ли Иможен встретиться с ним в ближайшее время, поскольку он хочет сообщить ей нечто очень важное. Мисс Мак-Картри, догадавшись, что Линдсей решил наконец открыть ей сердце, потеряла голову от волнения и лишь пробормотала весьма неопределенное «да». А Эндрю, заметив, что к ним возвращается Росс, поспешно предложил увидеться через два часа на окраине Каллендера, у дороги в Килмахог. Там он ее подождет.
Иможен охватило такое смущение, что она только кивнула в ответ. Вне себя от счастья, она совсем не слушала болтовню Гована. У двери дома шотландка несколько торопливее, чем того требовали правила вежливости, распрощалась с обоими мужчинами, но ей не терпелось побыть одной, хоть немного прийти в себя и помечтать о ближайшем будущем.
Эндрю Линдсей ждал подругу на дороге в Килмахог, у тропинки, ведущей в лес, где Иможен по милости Флутипола едва не закончила дни свои в водах озера Веннахар. Мисс Мак-Картри показалось, что Эндрю ужасно нервничает. Но она отнесла это на счет естественного волнения, тем более что и сама чувствовала себя не в своей тарелке.
— Спасибо, что пришли, мисс…
— Разве это не естественно, Эндрю?
— Тем не менее это очень любезно с вашей стороны… Куда бы вам хотелось пойти?
Надеясь создать еще более благоприятную для себя обстановку (любовь только выигрывает, если к ней примешивается легкое восхищение), Иможен предложила показать ему место, где она упала в озеро. Как два юнца, охваченных первой любовью, они шли бок о бок, не говоря ни слова. Шотландка думала, что у ее друга, наверное, тоже комок в горле.
— Вон там! — трагическим голосом возвестила мисс Мак-Картри, как только они оказались на берегу, под сенью дерев.
— Простите?
— Вон там я упала в озеро! — немного обиженно уточнила Иможен.
— Ах, да…
Она могла объяснить столь неприличное равнодушие лишь тем, что, вероятно, Эндрю повторяет про себя торжественные фразы и слишком поглощен одной мыслью, чтобы думать о чем-нибудь другом.
