Фанера над Парижем - Милевская Людмила Ивановна (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
— Но его увидели бы у Коровина.
— Не обязательно, Равиль обычно сразу заезжает в гараж, а из гаража есть вход в бильярдную, так что охрана могла и не знать, что он приехал не один. Они вошли в бильярдную, Равиль хитростью заманил Александра Эдуардовича в подвал и закрыл его там.
Леля смотрела на меня уже как на сумасшедшую.
— Неужели ты веришь в это? — спросила она. — Саша стал бы кричать, звать на помощь…
— При условии, что он жив, — вынуждена была сообщить я.
Леля замерла, в глазах ее застыл ужас. Потом она попятилась, споткнулась, хотела бежать, но упала без чувств.
«Боже, как неловко все вышло», — подумала я и бросилась в спальню за лекарствами.
Аптечка стояла на туалетном столике. Страшно нервничая, я начала искать что-нибудь подходящее, руки дрожали, все валилось на пол. Я упала на колени и попыталась достать закатившийся под кровать пузырек и в этот момент увидела знакомый предмет — подслушивающее устройство, «жучок».
«Час от часу не легче», — подумала я и вернулась в кабинет.
Леля пришла в себя без всяких лекарств. Она сидела на полу, схватившись за голову и, раскачиваясь, в голос рыдала.
— Са-ашааа! Саа-аше-еенькааа! — стенала она.
Я растерялась перед ее горем, но попыталась Лелю успокоить. Вышло плохо.
— Милая, это всего лишь мои домыслы, возможно, все не так, — лепетала я.
Леля была безутешна, даже не взглянула на меня, продолжая стенать и плакать. Я подняла ее с пола, отвела в спальню, уложила на кровать и вернулась в кабинет. Тщательные обследования показали, что и кабинет напичкан жучками. Из этого следовало, что мой рассказ был кем-то услышан, но кем?
«С огнем играю», — подумала я, собираясь играть и дальше.
ГЛАВА 17
Я была в отчаянии. Возникла срочная необходимость в Тамарке. Но как оставить Лелю?
Пришлось звонить Розе и просить ее приехать.
— Уже и Роза все знает? — испуганно, сквозь слезы спросила Леля.
— Не все, но кое-что, — призналась я.
— Боже мой! Кому я доверила свой секрет! — взвыла Леля.
— Роза — кремень, — напомнила я. — Ей что угодно можно доверить. Мне тоже. Дорогая, жив твой муж или нет, ты хочешь найти похитителей?
— Конечно, хочу! — взвизгнула Леля и зло стукнула кулачком по одеялу.
— И я хочу, поэтому мне срочно нужно уехать. Роза побудет с тобой, она все же доктор, хоть и гинеколог. Розе не рассказывай ни о чем. И вообще, пока никому ничего не рассказывай.
Леля вскочила с кровати и бросилась ко мне. С неожиданной силой схватив меня за грудки, она исступленно закричала:
— Как — не рассказывай? Как — не рассказывай? Надо срочно звонить в милицию!
— Боже упаси! Боже упаси! — завопила я, с трудом отрывая от себя ее руки. — А вдруг он жив? А если я ошиблась?
Леля застыла, несколько секунд потерянно смотрела на меня, а потом сомнамбулически поинтересовалась:
— Думаешь, есть надежда?
— Надежда есть всегда, — компетентно заявила я. — К тому же ошибаться свойственно всем, даже мне, как это ни невероятно.
— Правда? — оживая, пролепетала Леля.
— Скорость и легкость, с которыми я разоблачила Равиля, первый аргумент в пользу моей ошибки. Второй аргумент — совпадение. Совпадения всегда настораживают, здесь же они просто вопиют. Вероятность моего попадания в дом Коровина ничтожна, и все же я попадаю туда как раз в нужный момент: на следующий день после того, как Равиль привозит в бильярдную твоего мужа. Есть над чем задуматься.
— Что же делать? — растерялась Леля.
— Пока ничего. Во всяком случае тебе ничего не надо делать: сиди и жди. Приедет Роза, развлечет тебя. Пускай поразгадывает твои мысли: и тебе польза, и ей приятно.
— А ты?
— Я скоро вернусь.
— А как же Равиль? Если он преступник…
— То никуда от нас не денется, — успокоила я Лелю. — Сейчас нам надо выяснить, на кого он работает, потому что самому Равилю вряд ли пришло бы в голову похищать твоего мужа. Скорей всего ему за это неплохо заплатили. Наша задача выяснить, кто заплатил, а вот когда выведем преступников на чистую воду, тогда и в милицию можно обращаться, не самим же их хватать. Но лишь тогда обратимся, когда будет за что хватать, не раньше. В противном случае в милиции над нами просто посмеются. Оставайся дома и не вешай нос.
И я помчалась к Тамарке.
Тамарка едва не набросилась на меня с кулаками.
— Мама, ты невозможная! — сразу же завопила она. — Я устала тебя ждать! Я чуть с ума не сошла, куда ты пропала?
— Я пропала? Это ты пропала. Совсем ты, Тома, теперь пропала: сидеть тебе за решеткой. Признавайся сейчас же, зачем похитила банкира?
Тамарка открыла рот, собираясь мне много сказать (она всегда имеет что сказать), да так и застыла в совершеннейшем изумлении.
— Сколько ты заплатила Равилю? — пользуясь моментом, я тут же повела допрос.
— Штуку, — не приходя в себя, шало молвила Тамарка.
— Что за штуку? — рассердилась я. — Ты приличная леди или босячка?
— Тысячу, — нервно сглотнув, уточнила она.
— Чего тысячу? Долларов?
— Не рублей же, — растерянно ответила Тамарка и тут же пришла в себя.
И, конечно же, сразу закричала.
— Мама!!! Ты невозможная!!! — дурным голосом завопила она. — Что это значит? Как ты узнала? Опять твой нос? Твой длинный нос?
— Да, мой длинный нос, и никуда тебе от него не деться, — с гордостью заявила я, отправляясь на кухню с намерением выпить кофе.
Тамарка побежала за мной в своем дурацком халате баснословной цены, который она привезла из страны восходящего солнца, — речь (кто не знает) о Японии. Изящней выглядит на корове седло, чем кимоно на русской женщине, призванное скрыть в японке катастрофическое отсутствие ног. В русской же бабе ног этих предостаточно, отчего в кимоно она выглядит просто палкой для сбивания орехов, невзирая на комплекцию. Впрочем, я не права — комплекция вносит коррективы:
Тамарка выглядела не палкой, а бревном.
— Сними с себя этот халат, — устраиваясь поудобней на диване, посоветовала я. — Выглядишь в нем карикатурно, Тома-сан ты наша.
— Халат меня стройнит, — важно заявила Тамарка.
— Помноженный на диету и жиросжигатель, стройнит чрезмерно. Ты в нем как дистрофик, — зловредно солгала я.
Тамарке до дистрофика, как до Киева пешком, чтобы не сказать больше.
— Мама, — возмутилась она, — кто бы говорил! От тебя же одни отруби остались, которые ты жрешь вместо еды. Все равно моложе не станешь. Старая худая корова, все равно не юная газель.
— Лучше быть старой газелью, чем молодой коровой, — отрезала я. — И сколько меня ни обсуждай, твой халат от этого милее не станет.
— Ты что, Мама, приехала поговорить о моем халате? Откуда узнала ты про Равиля? Это лучше скажи.
— А ты мне скажи, зачем в доме Турянского натыкала «жуков»?
Тамарка остолбенела и, похоже, сделала это искренне.
— Каких жуков? — спросила она.
— Ясно каких, — уже без прежней уверенности сказала я. — Тех, что подслушивают, — Тамарка покрутила пальнем у виска:
— В своем ли ты уме, Мама? На кой фиг мне подслушивать Турянского? Кстати, я у него ни разу не была.
— Никто и не говорит, что «жуков» ты совала собственноручно — за тебя это могли сделать и другие. Сама же хвастала, что у тебя есть личная разведка.
— Само собой, но зачем? Кстати, что ты там шептала про похищение? Тьфу, на тебя, Мама, ты халатом совсем мозги мне вышибла, — рассердилась Тамарка и даже топнула ногой.
Я с заранее заготовленной улыбкой спокойно смотрела на нее и ждала спектакля. Уж в чем в чем, а в этом не было Тамарке равных. Сейчас пойдет лапшу на уши вешать…
— Мама, — рассердилась она, — ты умом тронулась, если шьешь мне Турянского, и при чем здесь Равиль, интересно?
— Вот и мне интересно. Тысячу долларов ты ему за что заплатила?
— За предсказание. Он сделал нужному человечку предсказание, а на следующий день я с ним заключила выгодный договор. И Равиля, и Коровина так многие пользуют. Если попадается клиент доверчивый да суеверный, через десятые руки его тащат к Коровину. Сто раз сама так дела обделывала.
