Похищение на бис - Хмелевская Иоанна (бесплатные версии книг .txt) 📗

Я не стала вникать, зачем и в каком мусоре копался Павел. Кропотливая исследовательская работа была коньком Павла, и в этом на него можно было положиться. Интересной мне показалась скромность гениального художника, который столь самокритично оценивает свои достижения, и мелькнула махонькая ассоциация.

— Ну, хоть раз он что-нибудь довел до конца и отдал заказчику?

— Процентов пять, и то с опозданием.

— Так на что же он живет? Из Клары, говоришь, не тянет. Из этой язвы — Флоры?

— Мима Она, конечно, изредка по рекламной части что и наскребет, но это не деньги.

— Из твоего брата?!

— Отпадает. Его можешь сразу вычеркнуть.

— А чем он по жизни занимается?

— Какими-то рыбьими исследованиями. Ихтиолог. Я — механик, в водной живности совсем не секу. Ну, и за Кларой бегает. До того свихнулся, что готов этого ее гада на руках носить.

— И мамуся одобряет?

— Похоже на то. Во всяком случае, не возражает, хотя от Клары отгоняет. Все чертовски закручено, погоди, это еще были семечки, а теперь самое дерьмо и вылезло, а то стал бы я такой шухер поднимать. Прикинь, этот сопляк малахольный, мой брат, хочет ему почку отдать!

Так меня огорошил, что я совсем перестала соображать, а ассоциация тут же улетучилась.

— А на кой ляд гаду его почка?

— Для пересадки. Эта сволочь в больнице лежит, почки у него, видите ли, не в порядке, и одну надо железно менять, и как можно скорее. И этот мой убогий братец уже умудрился обследоваться, и вышло, что подходит! Клара издергалась вся, с ума сходит, но свою почку не предлагает…

— А где яга… то есть язва Флора где?

— Похоже, что сейчас в Швейцарии, в очередной раз омолаживается, и как минимум еще недели две до нее не доберешься. А этот чокнутый уже разбежался, отец в гробу переворачивается… Что мне делать?

Мне пришел в голову только один вариант: похищение его брата.

— Давай я тебе еще чаю налью, — неуверенно предложила я, обдумывая свою неожиданную идею. — Разве что машина тебе уже не понадобится?

— Да черт его знает, я бы с радостью стаканчик опрокинул, но у меня еще пара дел в городе На тебя вся надежда, может, что придумаешь.

— Деньги…

— Полно. Гребет бабки совковой лопатой! Откуда — ума не приложу, ведь работает, как дохлая курица, а Конрад сам лезет, брат милосердия долбанутый, чтобы Кларочка им восхищалась!

Я налила чаю и решила не церемониться:

— Раз такое дело, связать твоего братца и приковать к батарее. Сотовый отобрать. На всякий случай рожу заклеить, то есть морду, в смысле… рот!

— Ты так думаешь? — обрадовался Павел. — Приходило мне такое в голову, наверное, в связи с этими идиотскими похищениями. Даже не знаю… Если не будет другого выхода…

— А сейчас он где, братец твой?

— В настоящий момент дома. Должен о себе заботиться, хорошо питаться, не нервничать… Работает, конечно, у него такая маленькая лаборатория, а по компьютеру — связь со всем миром, исследования проводит насчет здоровья и наоборот, только не разберу, рыбье здоровье или его.

— А когда операция?

— То-то и оно. Или послезавтра, или через три дня. Времени совсем мало.

— А ты раньше не мог сказать?

— Да не ожидал, что все так сразу свалится, анализы делали, обследовали, я тихо надеялся, что мой придурок не подойдет, и вообще не думал, что это серьезно. Вот только когда они вместе с Кларой в больницу поехали, а машину она у тебя бросила, меня как стукнуло… А тут еще всякая ерунда… Знаешь, ведь он ее видел..

— Погоди, ты меня не путай. Кто кого видел?

— Брат Клару, как выходила из дома гада, сказал, что сам видел, а она впала в истерику, пузырь вина вылакала, может, и два, я не считал, еще столько же могла слезами наполнить и пыталась ему глаза выцарапать. Вроде все. Фу!

Но я Павлу расслабиться не дала;

— Давай опять по порядку. Если я правильно поняла, Конрад сказал, что видел, как Клара выходила из дома гада, а она ему за это хотела выцарапать глаза Конраду, ясное дело, не гаду. Правильно?

— Абсолютно.

— Точно видел?

— Сто процентов.

— Дверь за собой закрывала? Или стучала? Может, его дома не было и она даже внутрь не входила? Договорились, а тут от ворот поворот! Да еще Конрад как нельзя кстати, мало что был свидетелем ее позора, так и напомнил, чтобы больнее сделать!

Павел засомневался:

— Слушай, а ведь могло быть и так. Спросить его?

— Спросить! Расследовать! У него сейчас на каждом глазу бельмо, а все мысли на одно нацелены, если вообще чего соображает. Могла случайно мимо дома проходить, а он ее уже внутри видел, в ванной с зубной щеткой. Ты уж разузнай поподробнее, не нравится мне все это. Пропади они пропадом с такой безумной любовью! Где это видано: ловить девицу на почку для соперника? Бред сивой кобылы!

— Может, ты ему мозги вправишь?

— Какие мозги? Где ты у него мозги видел? И вообще… Насколько я знаю жизнь, толку от чужого вмешательства будет мало. Вот поймать и приковать к батарее — это дело верное…

Воспрянувший немного духом Павел уехал, прикидывая, по всей видимости, какая батарея надежнее всего.

До чего же удачно я вчера купила продукты! Правда, немного дала маху с готовкой и сварила в одной кастрюле вареники с картошкой и с творогом. Сначала огорчилась, но потом утешила себя мыслью, что творог с капустой был бы хуже.

Витек с заданием справился отлично. Вчера вечером я, можно сказать, только намекнула на сенсационные события в районе винного магазина, обещав рассказать о деталях и последствиях позже, а сегодня он уже раздобыл новую информацию. Пока я направляла Павла на путь истинный, Витек провел разведку боем, благо и магазин, и продавца знал преотлично.

— Он в курсе, что я его держу за кретина, — беззаботно сообщил нам мой племянник, запихивая в холодильник бутылку джина. — Я заодно джину прикупил, поскольку у тебя уже подходит к концу. И ни чуточки это ему не мешало, щелкал клювом — аж эхом отдавалось. Рад был до безумия, что наконец-то больше меня знает. Про вино, рыбалку, фотографию — против меня слаб, а другие темы как-то не подворачивались. Вот теперь-то он душу отвел!

— Надеюсь, ты демонстрировал должный интерес, — с опозданием взялась я поучать Витека.

— Да что там демонстрировать, он и так рта не закрывал.

— Если я правильно поняла, вы получили новые данные об отсутствующих подозреваемых? — догадалась Аня, которая сегодня была гораздо менее скована, из чего я сделала вывод, что можно будет не соблюдать с такой строгостью вчерашние жуткие тайны.

Подстегнутый ее вопросом, Витек наконец захлопнул дверцу холодильника и приступил к отчету:

— Фамилия его Скочек, который хозяин дома. Роста среднего, не толстый, почти брюнет, энергичный, подвижный, коммуникабельный. Жена ему под стать, чуть потолще, насчет волос продавец не уверен, всякая бывала, но чаще темные и короткие, кажется симпатичной. Ребенок — девочка, на вид лет десять, тоже худенькая, в родителей пошла, но не болезненно худая, а нормальная, одноклассники у нее бывают, но все прилично, без скандалов. Ну, и домработница.

Домработница показалась нам самой перспективной источницей информации, но как раз на ней Витек и замолк. Подумал, вздохнул и полез в холодильник.

— Все. Сдаюсь. Столько всего запомнить — это выше моих сил. За руль не сяду, надо взбодриться!

Он достал бутылочку виски и потянулся за стаканом.

— Я тебе сама лед положу, только все хорошенько вспомни, — обещала Малгося, прекратив попытки определить по внешнему виду, какие вареники с чем.

Я машинально заняла свое место за столом. Аня подозрительно осмотрела стол и уселась напротив меня, чтобы больше не рисковать быть зажатой в углу, хотя вроде очередного налета антитеррористических сил не ожидалось.

Витек продолжил отчет;

— С ней он тоже знаком, с домработницей. Ее регулярно в винный посылают, только обязательно с листочком, где написано по принципу или-или. Обязательно что-нибудь из заказанного да будет, а из-за листочка она и призналась, что деревенская, вроде как на селе уже все есть, а в приличных винах еще не слишком разбираются. В городе у этих Скочеков уже три года работает и очень даже довольна Хозяев, почитай, весь день дома нет, дите в школе. Раньше должна была за ней ходить, теперь сама возвращается, девочка уже большая и умная. Утром ее родители отвозят. Для этой Хани — о, вспомнил, ее Ханя зовут…