Обнаженные розы (СИ) - Поспешная Юлия (читать книги полностью txt) 📗
Некоторые фигуристки не упускали случая стебаться надо мной по этому поводу.
И как же они разочаровались, когда выяснилось, что на соревнованиях среди юниоров я вполне легко выполняю и тулупы, и риттбергеры и прочие прыжки.
И причем не одинарные. Так, что и тут справлюсь.
Я задумчиво окинула взглядом высокие перегородки кабинок.
Ну, делать ничего. Придется лезть.
Я встала ногами на толчок, потом на смывной бачок.
Ну, и что дальше? Я вздохнула. Время тикало. Секунды стремительно лопались как пузыри.
Скоро у сотрудников школы актёрского мастерства начнут появляться подозрения.
Я осмотрела помещение туалета.
Нужно, как-то дотянуться до гребаных датчиков на потолке. А как?
Даже стоя на бачке унитаза мне не хватает около полутора метров.
С такого расстояния датчики не распознают в маленькой зажигалке серьёзную опасность.
Тут мой взгляд наткнулся на стоящую в дальнем углу туалета швабру.
Затем я посмотрела на бумажные полотенца возле умывальников.
Ну, что ж...
Не долго дума я намотала полотенца на швабру. Достала зажигалку. Чиркнула.
Вспыхнул дрожащий рыжий огонёк. Я с опасением поднесла его к намотанным на швабру полотенцам.
Они мгновенно вспыхнули. Я вытянула швабру на максимальное от себя расстояние. Я едва поборола желание отбросить её.
Полотенца уже бодро полыхали пышным факелом. В лицо мне повеяло сухим, жарким, едким воздухом.
Я встала на бачок. Вытянула вверх горящую швабру.
На мгновение мне показалось, что ничего не произойдёт.
Как над головой вдруг пронзительно, визгливо заорала тревожная сирена.
А следующую секунду с потолка хлынули десятки тонких, упругих и сильных струй воды и пены.
Я инстинктивно отпрянула, едва не сверзилась с бочка.
Вот был бы идиотизм свернуть шею, падая с унитаза!
Я спрыгнула на пол. Натянула на голов капюшон худи.
В коридоре за дверью туалета слышалась паническая беготня.
Кто-то кричал, матерился. Хлопали двери. Причитала какая-то женщина.
Я затушила швабру под краном воды. Остатки сгоревших бумажных полотенец выбросила в унитаз.
Моя кофта уже успела изрядно промокнуть.
Я выбежала из туалета. Вместе со всеми ринулась к выходу. По пути я заскочила в кабинет, где со мной беседовали преподаватели курсов, и забрала свой рюкзак.
Теперь главное, чтобы Игорь запаниковал, как все.
Я выбежала из школы актерского мастерства.
На лестнице и возле лифта уже была прорва народу. Больше всего девчонок.
С визгом и истошными криками они поспешно сбегали по лестнице.
Я бросилась к открытой двери фотостудии «Совершенство».
Оттуда с криком выбегали девчонки.
Мне навстречу буквально вылетел Игорь. Он чуть не сшиб меня.
Я успела разглядеть его вытаращенные глаза и бледное лицо.
Распихивая девчонок он ринулась вниз по лестнице, перескакивая по три ступеньки.
Я юркнула внутрь студии.
Мимо меня пробежали ещё две девчонки.
Я ринулась в противоположном направлении.
Забежала в первый зал.
Здесь располагалась студия с темным потолком и кирпичными, голыми стенами.
У широкой стены с темно-синими обоями стояла кровать, стилизованная под старинную мебель.
Широкая, с розовым бельём, на чёрных, резных ножках.
Какая пошлятина!
Вокруг кровати стояли прожекторы, отражатели, студийные вспышки, софтбоксы и фотозонты.
Игорь так спешил, что оставил всё, как было. В том числе и стоящий на треноги фотоаппарат с массивным объективом.
Я подскочила к нему.
Лихорадочно начала щелкать кнопки. Перешла в режим просмотра фотографий.
Есть! Всё есть... Куча фоток. Отлично...
Теперь нужно достать карту памяти. Блин! Как тут открывается... Чтоб тебя... Карту я достать не могла. Зато у меня получилось открепить фотоаппарат от треноги.
В этот миг раздался топот ног. В студию ворвался Игорь.
Он был мокрый и злой. Его лицо искажала звериная ярость и оскал.
-Мр-разь!-прорычала он и бросился ко мне.
Я с камерой в руках испуганно сжалась, попятилась. Он ринулся на меня. Я нечаянно толкнула стол, стоявший рядом.
На пол посыпались фотографии.
Я отскочила от разъярённого Игоря. Он попытался схватить меня.
Я инстинктивно увернулась. Фотограф ступил ногой на упавшие листы, поскользнулся, рухнул на пол, наотмашь всем телом.
Охнул, застонал. Я мгновение, пребывая в ступоре, глядела на него. Затем ринулась бежать.
Он схватил меня за ногу. Я упала. Больно ударилась коленом о пол.
Фотоаппарат выпал у меня из рук.
-С**а мелкая!-рычала Игорь подтягивая меня за ногу к себе.
Я лягнула его свободной ногой в лицо. Он не отпустил. Я ударила снова. Затем ещё раз. Ещё. Ещё.
Я разбила его лицо в кровь.
Игорь обмяк. Сдавленно охнул его хватка ослабла. Я подорвалась, подхватила камеру с полу и рванула прочь, что было сил.
Выскочив из здания я неслась так, что ветер пел и завывал в ушах, а волосы флагом вились за спиной.
Парик давно слетел ещё на лестнице.
Я слышала крики за спиной. Я мчалась вперёд с яростной стремительностью.
Я стремглав летела вперёд петляя по дворам, улицам и переулкам.
Мои кеды вбивали пыль в асфальт.
Люди впереди оборачивались заслышав меня.
Встречный, воздушный поток обтягивал грудь, живот и плечи. А за спиной чувствовался пекущий, знойный, сухой жар.
Я мчалась вперёд.
Я бежала до тех пор, пока не выбилась из сил.
Пока не закололо в левом боку, пока не сбилось дыхание, пока икры ног не стало стягивать болью напряжения.
Наконец я остановилась. Несколько раз вздохнула.
Я дышала правильно. Как нужно. Чтобы привести в норму организм, вернуть нормальное дыхание, унять разогнавшийся вместе со мной пульс.
Втягивая носом воздух, я ощущала, как сердце стучит басами.
Я чувствовала стекающую по коже влажную прохладу.
Но фотоаппарат был у меня. Я закрыла глаза. Чуть запрокинула голову, подставляя лицо лучам июньского солнца.
Я улыбнулась. Удовлетворенно, победно, счастливо.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Вторник, 10 июня
Он стоял перед картой на стене.
На карте были прикреплены фотографии жертв Романтика.
Стас смотрел на их улыбающиеся, счастливые лица.
Смотрел в их глаза, полные надежды и уверенности. Смотрел, и вспоминал то, во, что их превратил Романтик.
В окровавленные туши. Безликие окровавленные туши.
Он забрал не только их жизни. Но и их обличия. Их лица.
Они умерли униженными и безликими.
Корнилов сосредоточенно размышлял.
Была середина дня. Его опера опрашивали знакомых убитой в Воскресение Дианы Егоровой.
Ей было двадцать три. Она была ивент-менеджером.
И по оценкам коллег, была одной из лучших в своём деле.
А ещё она сильно отличалась от предыдущих жертв Романтика.
Во-первых, она была заметно старше. Более взрослая, зрелая, опытная.
Во-вторых, одинокая. И явно выбравшая работу, как средство избавления от тоски и одиночества.
Она предпочитала работу отношениям и личной жизни.
Стас узнал, что Диана с головой погружалась в проекты, жила ими, дышала событиями, которые организовывала.
А остальную часть времени тратила на походы в фитнес-центры, шоппинг и на выходных иногда летала на Европейские курорты.
В частности, в Хорватию и Черногорию. Пару раз была в Палермо и Ницце.
И всегда одна. Почти всегда. У нее не было постоянных отношений.
Только редкие, ничего не значившие связи.
Почему Романтик выбрал её? Она категорически не походила на предыдущих жертв.
Почему? Почему? Из-за чего?
Этот вопрос монотонно пульсировал в голове.
Стас устало закрыл лицо руками. У него создавалось отчетливое ощущение, что ответ лежал совсем рядом, на поверхности, но ему не хватало сил и знаний его разглядеть.
