Безбашенный всадник - Серегин Михаил Георгиевич (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
– А вы откуда знаете? – напустился на меня участковый. – Вы что, эти закорючки читать умеете?
– Нет, но Камаль сказал... – начал было я, но участковый насмешливо перебил меня:
– Да мало ли что он сказал? Может, вы и тому, что он арабский шейх, верите?
– Верю! – твердо сказал я, и Камаль благодарно на меня посмотрел.
– А вот мы доверчивостью не страдаем! – отрезал он. – А вдруг это написано вовсе не по-арабски, а по-грузински, по-армянски или по-азербайджански и это справка об освобождении из мест заключения? Чего же он тогда от меня в прошлый раз удрал, если ни в чем не виноват?
– Он первый раз в России и очень испугался, – попытался объяснить я.
– Человеку с чистой совестью нечего бояться милиции! – наставительно сказал следователь.
– Камаль! Придется все-таки звонить в посольство, а то тебе же хуже будет, – сказал я, поняв, что перед бедным арабом вполне реально маячит по крайней мере «обезьянник», причем на неопределенный срок.
– No! Never! – в ужасе закричал несчастный шейх.
– Вот видите! – торжествующе воскликнул участковый. – Уж чего-чего, а это я со школьных лет знаю! No значит «нет»! Видно, он у себя дома что-то такое устряпал, что теперь туда и носа показать не смеет. Решил в России отсидеться? – напустился он на араба. – А Россия тебе не проходной двор и не помойное ведро, чтобы сюда всякая нечисть лезла!
Я смотрел на все это и видел, что даже наш чистосердечный рассказ ничего не изменит, потому что в глазах милиции мы были априори виновны, только пока непонятно в чем, и я решил немедленно это выяснить.
– В чем конкретно нас обвиняют? – спросил я.
– Вопросы здесь задаем мы! – отрезал следователь.
– Но вы все же можете ответить, мы арестованы или задержаны? – настаивал я.
– Свою юридическую грамотность показываешь? – нехорошо усмехнулся участковый. – Ты еще о праве на один звонок вспомни!
– Да, я хочу позвонить жене, чтобы она привезла сюда адвоката, – подтвердил я.
И тут, словно услышав мои слова, зазвонил мой мобильный. Я достал его и совсем собрался было ответить, как следователь жестко сказал:
– Отвечать не положено!
– Но я могу хотя бы посмотреть, кто это звонит, – заметил я.
Номер оказался мне неизвестен, и я подумал, что это, наверное, какой-нибудь заказчик насчет проведения экспертизы. Я собрался было выключить телефон и убрать его в карман, но тут участковый резко выхватил его у меня и сказал:
– Небось сообщник заволновался!
– Сообщник чего? – стараясь оставаться спокойным, спросил я, но он мне ничего на это не ответил, и я пояснил: – Этот номер мне не знаком!
– Посмотрим-посмотрим! – зловеще усмехнулся он.
Участковый переписал цифры на листок бумаги и многообещающе заявил:
– А вот мы сейчас этот номерок «пробьем» и узнаем, кому это ты вдруг потребовался.
Он выключил мой телефон и, положив его рядом со следователем, вышел из комнаты, а я с тоской подумал, что заказ, кажется, накрылся, потому что вряд ли кто-нибудь захочет иметь дело с человеком, вызывающим столь пристальный интерес милиции. А жаль, деньги нам с Марусей были бы сейчас очень кстати, тем более что премия за лошадь явно накрылась!
Глава 29
Маша. Очеловечивание Юрича
– Не расстраивайтесь, Маша, – успокоил меня один из моих ребят. – Мы сейчас что-нибудь придумаем!
Они о чем-то тихо посовещались, а потом, решительно подхватив Юрича под руки, потащили к машине.
– Поехали! – предложили они мне.
– Куда? – встрепенулась я.
– Для начала к вам на дачу, и будем мы это тело в чувство приводить, – сообщил мне второй.
Я быстро села за руль и мигом домчалась до дома. Там парни выволокли сторожа и усадили на стул, на котором тот никак не хотел сидеть и все время норовил сползти на землю, что у него очень хорошо получалось. В конце концов парням надоело все время поднимать его и сажать обратно, и они, поставив рядом несколько стульев, а они у нас в саду пластиковые, чтобы не приходилось их постоянно на время дождя в дом затаскивать, просто положили его на них и, взяв поливочный шланг, начали окатывать его водой, причем напор был прямо-таки как из брандспойта. Я же в это время нервно мерила ногами дорожки сада и, полная самых дурных предчувствий, все набирала и набирала номер мужа, но его сотовый не отвечал.
Тем временем, почувствовав на себе холодную воду, Юрич сначала слабо зашевелился, подавая первые признаки жизни, а потом и вовсе очнулся, открыв глаза, но, судя по его бессмысленному взгляду, до окончательного протрезвления было еще далеко, и парни продолжали щедро поливать его. Наконец Юрич пришел в себя настолько, что стал пытаться увернуться от струи воды, обзывая парней «фашистами» и клятвенно заверяя их, что он все равно ничего не скажет – видимо, у него в голове что-то перемкнуло, и он возомнил себя партизаном на допросе в гестапо, а потому ни в чем не желал признаваться. Решив, что клиент доведен до нужной кондиции, ребята выключили воду, чтобы приступить к расспросам, но не тут-то было – не знаю, как уж у него это получилось, но мокрый практически до костей Юрич умудрился снова уснуть, свалившись при этом со стульев на землю, и не проснулся даже от этого.
– Пока не проспится, толку не будет, – устало сказали ребята.
Я в отчаянии смотрела на неподвижную фигуру на земле и лихорадочно соображала, что же можно еще предпринять. Наконец меня осенило.
– Ребята! – воскликнула я. – Есть идея! Этот забулдыга когда-то лечился от алкоголизма в «психушке» и до смерти боится снова туда попасть! Быстро надевайте халаты и снова изображайте из себя санитаров, которые приехали за ним, чтобы препроводить туда.
– Ясно! – кивнули ребята.
Бросившись к машине, они буквально через минуту вернулись уже в готовом виде и тут же взялись за Юрича. Один из них поднял сторожа и старался удержать в вертикальном положении его безвольно висевшее у него в руках тело, а второй изо всех сил тряс за плечи и громко говорил:
– А ну просыпайся! Хватит дрыхнуть! В психушке отоспишься! Кончилось у начальства терпение на твои художества смотреть! Ничего! Вот полежишь у нас! Проколют тебя самым беспощадным образом! Тогда узнаешь, как в рабочее время пьянствовать!
Видя, что это не действует, он бестрепетно влепил ему пару пощечин и снова стал трясти, говоря при этом:
– Приходи в себя, скотина! Тебя в «дурке» уже друзья-психи заждались!
И тут случилось чудо – до затуманенного алкоголем мозга сторожа дошли-таки страшные слова: «психи» и «дурка»! Он поднял на ребят бессильно склоненную на грудь голову, и, когда увидел перед собой мужчину в белом халате, в его глазах появился ужас.
– Не... не надо... – пролепетал он заплетающимся языком.
– Надо, Федя! Надо! – ответил ему цитатой из хорошо известного и всеми любимого фильма «санитар». – Ну, сам пойдешь или тебя нести?
– Да чего ты с ним цацкаешься? – грубо спросил стоявший за спиной у сторожа второй «санитар». – Бери его за ноги, а я – за плечи, и понесли в машину. Бросим его на пол, чтобы он ничего не испачкал, а уж в больнице ему вколют такое, что он мигом очухается!
Юрич трезвел прямо на глазах! Он попытался вырваться – хотя куда он мог бы удрать в таком состоянии? – и, поняв, что у него ничего из этого не выйдет, затравленным взглядом посмотрел вокруг. Тут он увидел меня и, к огромному моему счастью, узнал.
– Маша! – отчаянно закричал он. – Машенька! Спаси меня! Я не хочу в психушку!
– Хорошо! Но только при условии, что ты мне скажешь, куда делся мой муж, – потребовала я.
Обрадовавшись, что я выставила такие легкие условия, он тут же ответил:
– Так их же всех менты поганые замели!
– Как? – оторопела я. – За что?
– Не помню, – виновато сказал он и, постоянно икая – видимо, замерз от холодной воды, – через пень-колоду начал рассказывать: – Они мне... ик!.. бутылку с закуской дали и в... ик!.. поселок отправили... А чего я там... ик!.. не видел? Вот я в кустах и спрятался!
