Канкан для братвы - Черкасов Дмитрий (книги онлайн полные .TXT) 📗

– Невыгодная машина, – согласился Гугуцэ. – По нашим дорогам, блин, только на танке ездить.

Задняя правая дверца «доджа» распахнулась, и в салон ворвалась струя свежего морозного воздуха. В машину влез собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда» по Санкт-Петербургу Дмитрий Стешин и радостно поприветствовал собравшихся.

– Ого! – удивился Денис. – А ты как здесь очутился? Приехал освещать события?

– Нет, – одетый в зимнюю куртку отечественных ВВС и утепленный шлем танкиста, Стешин стащил перчатки и поднес озябшие кисти рук к дефлектору, откуда шло тепло от печки. – Решил лично поучаствовать. Если все время за компьютером проводить да на пресс-конференциях, геморрой заработаешь.

– Но материал потом дашь?

– Обязательно, – кивнул Дмитрий. – У меня уже название статьи есть. «Кладбищенская справедливость»...

– А следячий выдел [40] нас потом не просчитает? – обеспокоился Паниковский, которому совсем не хотелось лишний раз отсиживаться в следственном изоляторе.

– Не волнуйся, – Рыбаков был уверен в профессионализме корреспондента «Комсомолки». – Согласно Закону о СМИ, Димон должен открыть свой источник информации только по решению суда. А этого Воробей не допустит...

– Точно, – поддержал Стешин. – Не допустит. Вон, по поводу этого дегенерата Пенькова на нас из самого Кремля накатывали. И то отбрили. Последний суд пятнадцатого будет...

– У Глюка тоже пятнадцатого, – Гугуцэ поднял брови.

– Где? – заинтересовался журналист, много слышавший о герое современности Аркадии Клюгенштейне и его подвигах на ниве низведения стражей порядка до приемлемого уровня.

– В Центральном районе.

– Ха, и у нас в Центральном!

– Значит, свидимся, – резюмировал Денис. – Ты к двенадцати подтягивайся. Зрелище гарантировано.

– А меня в зал пустят?

– Всех пустят, – уверенно заявил Паниковский. – Места уже забиты.

– Воробей с председателем суда дотрещался, – объяснил Рыбаков. – Тот поручение судье дал, чтоб процесс был максимально открытым и непредвзятым. Глюк стойку держит [41], так что десятью минутами препирательств не отделаться. Ну, и мы немного подсобили...

– Там же вроде доказуха есть, – осторожно заметил Стешин, уже писавший о происшедшем в Летнем саду и далее на речном просторе.

– Уже нет, – развеселился Гугуцэ.

– Ну, вы даете!

– А то! – Денис легонько ткнул журналиста кулаком в бок. – Приходи, не пожалеешь.

– Вы тоже к нам заглядывайте, – хмыкнул Стешин. – Особенно Ортопеду это полезно будет. Кстати, а где он?

– Неизвестно, – посерьезнел Рыбаков. – Что вызывает у меня легкое подозрение. Длительное отсутствие Мишеля почти всегда связано с какими-нибудь событиями на национал-патриотическом фронте... И братва не в курсе. Значит, Ортопед опять занялся любимым делом по сокращению численности еврейского населения нашей необъятной родины.

– Мизинчика и Пыха тоже нет, – Паниковский обернулся назад.

– И Лысого, – добавил Гугуцэ.

– Ну, эти просто своими проблемами заняты, – отмахнулся Денис. – А вот Ортопед...

– У меня для него распечатка из Интернета имеется, – журналист похлопал себя по нагрудному карману. – О клонировании евреев [42].

– Их еще и клонировать будут?! – возмутился Паниковский.

– Не всех, – уточнил Стешин.

– А кого?!

– Жертв холокоста.

– А-а! Я слышал эти бредни, – вспомнил Денис. – Предложение некоего Стивена Вира.

– Америкос? – насупился Гугуцэ, недолюбливающий «заокеанских партнеров».

– Ага...

– Сволочь, – констатировал Евгеньев.

– Брось ты! – Рыбаков сунул в рот пластик жевательной резинки. – Такие идейки нежизнеспособны. Слишком большие затраты при минимуме эффекта. Проще нарожать свежих еврейцев, чем клонировать погибших. А потом, у пархатых что-нибудь обязательно пойдет не так.

– Например? – Гугуцэ развернулся на девяносто градусов.

– Элементарно. Возьмут да случайно склонируют солдат вермахта. Ведь многие могилы безымянны, так что определить, кто именно там лежит, крайне затруднительно. И вместо толпы сионистов Израиль получит дивизию «белокурых бестий», которые быстро сообразят, что к чему, и начнут давить и палестинцев, и жидов. Генетическая память – штука хитрая. Может так случиться, что в какой-то момент включится программа исполнения прерванного смертью действия и клон почувствует в себе тягу к совершению насильственных действий в отношении окружающих его иудеев... Но, мне кажется, на самом деле все эти предложения по восстановлению генетических образцов жертв холокоста – не что иное, как очередная финансовая афера, – Денис покачал головой. – Традиционные вопли евреев о компенсациях жертвам холокоста уже всех начали раздражать, вот потому сионисты и ищут иные пути обогащения. По программам клонирования можно выжать из европейцев не один десяток миллиардов. Плюс к этому – возбудить интерес к раскопкам могил, поискам «новых доказательств» преступлений фашистского режима и многому другому. Расчет довольно примитивный, но верный.

– Говори помедленнее, – попросил Стешин, лихорадочно черкая в блокноте. – Я записываю...

Из-за поворота в двухстах метрах от джипа показался капот черного «мерседеса».

– Потом запишешь, – Денис поднес к губам рацию. – Всем приготовиться! Едет...

По жизни коммерсант средней руки Сергей Писарев был дешевкой и большим любителем понтов. Купив сильно подержанный черный «мерседес» со «сто сороковым» кузовом [43] и мотором объемом две целых и восемь десятых литра, Писарев налепил на крышку багажника самопальный шильдик «600 SEL» из выкрашенной серебряной нитрокраской пластмассы и навязчиво принялся рассказывать всем своим знакомым, что приобрел новенький «шестисотый». Равно как за полгода до сего знаменательного события Сергей живописал «евроремонт» в якобы приобретенной им квартире с видом на Петропавловскую крепость.

Рассказы Писарева оказывали на его окружение гипнотическое воздействие.

Продавщицы трех овощных киосков самозабвенно отдавались «богатею» на ящиках с подгнившей свеклой в надежде на прибавку к жалованью, а менеджеры организованной бизнесменом риэлтерской конторы всячески заискивали перед «всемогущим» хозяином, сумевшим убедить их в своих связях как с администрацией города, так и с криминальными авторитетами общероссийского масштаба.

Реальные возможности Писарева были намного скромнее. И они ограничивались близким знакомством с парочкой полковников из питерского ГУВД, оказывавшими Сергею посильную помощь в «разруливании» сомнительных сделок и охране его персоны от посягательств мелких криминальных групп. За милицейскую «крышу» бизнесмен платил ежемесячный оброк в размере пятисот долларов и с каждым днем чувствовал себя все круче и круче. Не понимая того, что отсутствие интереса к нему со стороны серьезных рэкетирских коллективов связано не с «могуществом» покровителей, а со слишком незначительным размером его торговой «империи».

Именно безнаказанность и отсутствие столкновений с настоящим противником и привели к тому, что Писарев замыслил свой проект по захвату трех ангаров вблизи кладбища, поджогу часовни и привлечению к разборке со священником исполнителей из доморощенной сатанинской секты, которым после осуществления мероприятия было обещано место под алтарь на территории, прилегающей к складам. Обдолбанные некачественным опием сатанисты с радостью согласились, ибо иной возможности соорудить где-нибудь свое капище у них не было. Из окрестных дворов их давно прогнали, бегать по заснеженным стройкам было неинтересно, а попытки организации мессы в домашних условиях натыкались на сопротивление родителей и соседей. Наиболее рьяных апологетов дьяволопоклонничества охаживали ремнями и другими подручными предметами, после чего зареванные «слуги Люцифера» несколько дней спали исключительно на животах.