Не спеши умирать в одиночку - Гайдуков Сергей (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Что ж, начнем. Я позвонил Тамаре.
3
У нее было какое-то странное лицо. Я бы сказал, что у нее было какое-то новое лицо. Не то гладкое круглое личико, подходящее больше кукле, нежели живой женщине, а обычное лицо обычной женщины. Даже мешки под глазами. Волосы были все того же переходного цвета — черные у корней и бледно-серые по всей длине. Бледные тонкие губы.
— Ну, что ты уставился? — сказали бледные тонкие губы. — Не успела накраситься. Это же не преступление.
— Нет, — сказал я и вытащил из кармана дискету.
— И что там? — спросила Тамара, опасливо поглядывая на черный квадрат.
— Понятия не имею. Но это было в блоке сигарет, которые попросил меня купить Джорджик в то утро. Я потом посмотрел коробку, там сделан тонкий прорез, и в него вставлена дискета. А снаружи совершенно незаметно — обычный блок с сигаретами.
— Ясно, — сказала Тамара. — Ты думаешь, что весь сыр-бор именно из-за этой дискеты?
— Видимо, так.
— И если отдать ее тем идиотам, которые пытались нас перестрелять...
— Наверное, они отстанут.
— А мои деньги?
— Вот тут сложнее. Чтобы понять, куда делись деньги Джорджика, нужно узнать содержание дискеты. Но нет никакой гарантии, что на дискете есть информация об этих деньгах.
— То есть я могу отдать дискету и остаться в дурах? — уточнила Тамара и раздраженно тряхнула головой. — Ну уж нет, дудки!
— А что ты предлагаешь?
— Сначала посмотрим, что там на дискете. Если там ничего нет про деньги Джорджика, тогда связываемся с этой бандой и выставляем им наши условия. Скажем, сто тысяч баксов за дискету. Это же не очень много?
— Чтобы связаться с ними, нужно знать, кто это. А мы до сих пор не знаем, — напомнил я. — Не будешь же ты давать объявление в газету: «Тех, кто убил Г. Э. Джорджадзе, просит срочно позвонить его безутешная вдова. Дискета у меня. Цена договорная».
— Знаешь, если я разозлюсь, то и не на такое пойду, — заявила Тамара. — Ты же сам говорил, что за нами следят. Так чего же их искать? Просто помашем дискетой, вот и все дела...
— Менты и люди из «Статуса» могли спугнуть слежку. А если они и следят, то ты помнишь, с какой целью.
— Пристрелить нас, — мрачно сказала Тамара.
— Вот именно. И им наплевать, что у тебя будет в руке в момент выстрела. Дискета или сумка с картошкой. Хмырь прощупал меня и решил, что я ничего не знаю, а стало быть, меня нужно пустить в расход. Теперь придется доказывать обратное.
— И опять все из-за тебя! Почему ты не мог прикинуться умным человеком? Почему ты не мог нормально поговорить с тем хмырем? Сказал бы: «Я все знаю, про все цепочки и про все пакеты. Я подумаю над вашим предложением». Почему ты не мог так сказать? И рука бы не болела, и вообще все было бы гораздо проще!
— Но я не знал, что все это так серьезно...
— Ты думал, что у нас тут военно-спортивная игра «Зарница»! Молодец! — Тамара расстроенно хлопнула ладонью по столу.
— О боже! — трагически воскликнул я. — Ты и ногти не накрасила!
— Я и не позавтракала, а у тебя ума нет предложить женщине чашечку кофе!
— Пардон, — я поднял руки вверх, капитулируя перед сердитой, голодной и ненакрашенной женщиной. — Сейчас что-нибудь сообразим. Я вообще-то привык приглашать женщин на ужин, а не на завтрак.
— Типичный мужской эгоизм: заботиться о женщине лишь перед тем, как ее трахнуть, — сурово произнесла Тамара. — Между прочим, у тебя на паркете что-то разлито. Похоже на кровь.
— Это и есть кровь, — крикнул я с кухни, суматошно обшаривая шкафы в поисках чего-нибудь съестного.
Отыскалась пачка печенья, и, судя по штампу на обертке, ее еще можно было употреблять в пищу.
— Ты кого-то убил? Или это на тебя снова покушались?
— Это... — я замялся, подыскивая разумное название случившемуся и не находя его. — Это был конфликт. Двое мужчин поспорили...
— И начистили друг другу физиономии. Знакомая история.
— Джорджик тоже этим страдал? — поинтересовался я, ставя перед Тамарой чашку с кофе и художественно разложенные на блюдце печенья. Художественно — это так, чтобы их казалось больше.
— Джорджик? Нет... — Тамара принюхалась к запаху кофе, поморщилась, но все же отпила маленький глоток. — Он как раз такими вещами не увлекался. Этим он мне и понравился: спокойный, вежливый, при деньгах... Единственный прокол — я не знала, откуда он берет эти деньги. Вот теперь и мучаюсь.
— Мы оба мучаемся, — напомнил я. — Кстати, у вас дома нет компьютера? Нужно же где-то посмотреть дискету.
— Компьютера нет, — сказала Тамара. — Честное слово, — добавила она в ответ на мой недоверчивый взгляд. — Ну ты же понимаешь, Джорджик был весьма специфичным бизнесменом. На кой черт ему дома компьютер, если у него и на работе эти штуки стояли только для отвода глаз!
— Значит, надо наведаться в офис, — сделал вывод я. — И там просмотреть дискету. Кстати, нужно еще искать подходы к этим самым нехорошим людям, чтобы договориться о цене дискеты...
— Какие еще подходы?
— Я тут ездил к дяде...
— Поздравляю, — отреагировала Тамара. — У меня вот нет близких родственников, и я считаю это большим счастьем.
— ...а у моего дяди голова варит по всяким таким ситуациям. И он мне подсказал, что нужно обратить внимание на бывшего охранника твоего мужа. На того, что уволился за несколько дней до убийства. Ты помнишь его?
— Ну как же, — Тамара задумчиво уставилась в потолок. — Красивый был мальчик. Димой звали. Я как-то ему намекала, что нам нужно познакомиться поближе, но... — Тамара вздохнула. — Мальчики — они такие непонятливые. Короче, он меня продинамил.
Я хотел заметить по этому поводу, что Тамара, похоже, не пропускает мимо ни одного из мужниных охранников, но спохватился. Во-первых, охранников было всего двое, а во-вторых, лично мне похвастаться пока было нечем.
— Что значит — мальчик? — уточнил я. — Несовершеннолетний, что ли?
— Нет, лет двадцать ему уже стукнуло. Просто «мальчик» — это такой тип. Стройный, худощавый, смазливый. Щечки гладенькие, розовенькие. Ямочка на подбородке. Светлые волосы, на пробор зачесанные. Всегда в костюмчике ходил, а в кармане уголок белого платочка торчит. Прелесть. Мальчик — картинка.
Я грустно выслушал эту поэму о мужской красоте и подумал, что Джорджик сильно проиграл, поменяв охранников. В смысле имиджа. Если бы я даже засунул себе белые платочки во все карманы, меня бы никто не назвал смазливым.
Кстати, это было написано и в глазах Тамары. Она вспомнила мальчика Диму, нарисовала его шикарный портрет в своей памяти, потом посмотрела на то, что сидело прямо перед ней, и испытала очередное потрясение. Мечты и реальность с грохотом столкнулись, после чего мечты отправились прямой дорогой в морг.
— Тип — мальчик, — с нескрываемой иронией повторил я. — Интересно, что за охранник из него был. А я тогда что за тип?
— Ты и вправду хочешь это узнать? — осторожно спросила Тамара. — Может, не надо? Давай поговорим дальше про Диму и про все остальное... Ну как хочешь. Ты сам просил, поэтому не обижайся, ладно?
— Без проблем, — сказал я, напрягаясь в ожидании приговора.
— Ты же говорил, что раньше вышибалой в кабаке работал? Ну вот...
— Что, тип — вышибала? — хмыкнул я.
— Ну да... Чувствуется физическая сила. С интеллектом немного хуже, правда. Грубоватое, но открытое лицо. Короткая шея. Манеры... Ну, не будем о грустном. Но ты не расстраивайся, многим женщинам нравится именно такой тип мужчины...
— Если встретишь парочку таких, дай им мой телефон, — сказал я. — Ну и что там с Димой?
— А что с Димой? Милый мальчик, улыбчивый. Потом взял и уволился. Вот и все. Ты думаешь, что он как-то замешан в эту историю? Он же такой...
— Хватит, я уже все про него понял, — перебил я Тамару. — Пуси-сюси и так далее. По крайней мере, он дольше работал с Джорджиком, чем я. То есть он и знает больше. У тебя есть его адрес?
— Не у меня, а в том списке, который дала Юля, — Тамара извлекла на свет божий скомканный листок и провела ногтем по колонке фамилий и адресов. — Вот, — ткнула она в третью строчку снизу. — Зачеркнуто, но адрес можно разобрать...
