Свистопляска - Хмелевская Иоанна (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Болек крутился возле одной из вытащенных на песок лодок, делая вид, будто что-то в ней починяет. Немножко попритворявшись, что любуюсь сверху на море, я решилась приблизиться к парню, ведь рядом не было ни души.

— Ничего новенького, — вполголоса информировал Болек. — По-прежнему мне ведено появляться здесь точно по графику.

— И что ни слова о несчастном случае на пляже?

— Ни слова. А у пани?

— Приехал тут один, — небрежно бросила я. — Считай, помощь прибыла. Сегодня встречаемся у него, пройдись под окном.

И сообщив, где именно и когда следует пройтись, я вернулась к майору.

— На мой взгляд, поддерживают свои прежние инструкции, чтобы ввести противника в заблуждение, — недовольно доложила я. — Не было тут никакого несчастного случая, а что приключился он, как раз когда Болек находился поблизости, — так это не имеет значения. А чем, собственно, Яцек занимается в Варшаве?

Похоже, поведение Яцека одновременно раздражало и смешило майора.

— Вытворяет жуткие вещи, — ответил он. — У него несколько помощников, помогают добровольно, но по разным причинам. Так, секретарша погибшего отца, уже немолодая женщина, обожала своего шефа и теперь намерена мстить за него всеми силами. Говорю пани, женщина готова на подвиг! Это она обнаружила очень существенную деталь. Оказывается, Шмагер уехал отсюда сразу же после обеда с Роевским и не знал, что тот умер. Узнал об этом только на следующий день, в Варшаве, встревожился и помчался к знакомому лаборанту, которому дал на анализ известную нам субстанцию. Узнав, что это аконитин, расспросил о его свойствах и ещё больше разъярился. Ему, похоже, и в самом деле были неизвестны истинные намерения работодателей, неизвестно, что аконитин смертельный яд, думал, просто сильное снотворное или средство, вызывающее, например, жесточайшее расстройство желудка, что должно явиться старшему Роевскому предостережением. Пока, дескать, по-хорошему предупреждают, если не отступится — пусть на себя пеняет. А Роевский и в самом деле поесть любил, это всем было известно, ну и Шмагер мог думать, что его послали для предупреждения, а не как киллера, наёмного убийцу.

— А когда узнал правду, проявил недовольство, — поняла я. — И стал опасен для окружающих, вот им и пришлось заставить его замолчать.

Тем временем первая лодка подошла к берегу, и майор пожелал наблюдать вблизи, как её станут вытаскивать на берег. Я же решила поплавать на своём матрасе, отдохнуть немного от всех этих ужасов. Надо же, как все получается! Сюда я приехала по личной просьбе Болека, а теперь мне на голову сваливается вся эта свистопляска!

В Крыницу я возвращалась одна, майор не пожелал воспользоваться моими услугами. Наверное, по дороге собирался что-то для себя выяснить.

Поскольку сержант в это время должен был находиться на службе, я заехала в полицию и сообщила ему о вечернем сборище, назвав адрес и ни словом не упоминая о приезде майора, после чего отправилась домой. Зигмуся я боялась до такой степени, что, скоренько ополоснувшись, поспешила покинуть квартиру и оставшееся до встречи время провела в сквере на скамейке.

Болек уже прохаживался под окнами майора. Когда вдвоём мы поднялись в квартиру, там уже был Яцек, и они с майором, похоже, успели все обсудить, потому как майор без промедления занялся второй жертвой мафиозных структур. Болек мужественно покаялся во всех совершённых грехах. Я подумала: парень понемногу начинает злиться и уже не такой затравленный.

— Наконец они откровенно признались, — сказал Болек. — Обратно я не стал возвращаться на автобусе, пошёл пешком по пляжу, очень хотелось поплавать, вот и выбирал безлюдное место, чтобы не удивлялись, с чего это вдруг рыбаку вздумалось купаться, для рыбаков нетипичное явление. Искупался, уже подходил к пляжу в Крынице, и тут появился тот самый, бородатый. На весь пляж заорал — нет ли у меня спичек. Очень хотелось сказать, тоже на весь пляж заорать — нет, намокли, и я их выбросил, но не решился, дал прикурить мерзавцу. И когда прикуривал, наклонившись ко мне, прошипел: «Ты околачивался у лебёдки, так ведь? Видели тебя. Выходит, это ты прикончил того типа. Учти». И пошёл себе, спички возвратил. Вот видите, хотя я и без того догадывался, что на меня будут валить.

— Каждый дурак бы догадался, — вставила я.

— И какого черта я полез в это болото?.. — по своему обыкновению заныл Болек.

На этот риторический вопрос он не дождался ответа и, вздохнув, продолжал:

— И ещё я получил инструкцию — уже с завтрашнего дня заняться водным спортом. Каждое утро я должен выходить в море, поболтаться там где-нибудь вдалеке и через пару часов вернуться. Чтобы все к этому привыкли. О медведе — ни слова. Такая инструкция заключалась в полученной мною записке.

Я не успела спросить, во сколько точно должен он начинать свои морские путешествия, в дверь постучал сержант. Неожиданно увидев майора, сержант то ли хотел броситься ему в ноги, то ли на шею, во всяком случае сделал такое движение, но сдержался и ограничился тем, что расцвёл и дрожащим от радости голосом произнёс:

— О, клянусь всей селёдкой в море! Ангел небесный! То есть, того, разрешите доложить, пан майор.., даже Лоллобриджиде я бы так не обрадовался!

— Давно меня так никто не встречал, — отозвался майор. — Садись, Янек, отставить рапорт, я сюда приехал в отпуск, и послушай самые свежие известия. Или у тебя что срочное?

Сержант явно предпочёл бы пуститься вприсядку, но послушно сел, хотя рот сам собой растянулся до ушей.

— Да нет, ничего особо срочного. А что у вас? Болек повторил своё сообщение.

— Так во сколько ты обязан выходить в море? — наконец задала я свой вопрос.

— Сразу же после рыбаков. Не позже шести утра.

— Смилуйся, Господи…

— Ничего страшного, — вмешался сержант. — Я имею право купаться на утренней зорьке. Никто не может мне запретить! Купаться могу и в порту.

Болек настолько был удручён своими проблемами, что не сразу понял смысл предложения сержанта.

— А зачем?

— А затем, что тебе могут всучить медведя в последнюю секунду, — пояснила я. — Тебе велели плавать с лодочкой или без?

— С лодочкой на буксире.

— Ну вот видишь. Могут перехватить даже в море, вдруг какой аквалангист выставит голову и передаст тебе контрабанду. Очень надеюсь, сержант будет купаться с биноклем в руках.

— Не такой уж я дурак, чтобы не подумать об этом, — подтвердил сержант.

Майор загодя подумал о предстоящей конференции и запасся необходимыми напитками. Были и кофе, и чай, и пиво, и минералка — необходимая принадлежность всякого уважающего себя бюрократического сборища. Выбрав бутылки похолоднее и разлив напитки, майор задумчиво произнёс:

— Самое смешное в том, что даже если мы перехватим аквалангиста, это ещё не доказательство. Медведь окажется пустым, а плавать с аквалангом никому не возбраняется. Ну, узнаем фамилию, скажите, какое достижение! Правда, будем знать, что они приступили к осуществлению своего таинственного плана.

— Таинственного! — презрительно фыркнул Яцек. Я резко повернулась к нему.

— Так ты что-то знаешь?

— Все. Но при даме не стану выражаться, какая мне от этого польза.

— Не выражайся, только и нам скажи, что же тебе стало известно.

— Я только что рассказал майору.

— Насколько я майора знаю, для себя придержит. Мне тоже интересно!

— Ну ладно. Разрешите, пан майор? Драгоценные камни поступают от русских непрерывным потоком, раз больше, раз меньше. Сейчас наклёвывается крупная партия. И над ними — никакого контроля. Баснословная прибыль, потому как договорились с одним таким дельцом в Германии, тот выставляет их на подпольный аукцион, чтобы не платить налогов. И у меня есть основание полагать, что все это сокровище затеряется по дороге, кто-то намерен прикарманить единолично, отсюда и эти идиотские штучки с медведем и лодочкой. Все свистнет посредник, то есть ты, и концы в воду…

Яцек мотнул подбородком в сторону Болека. Тот в нервах долил себе в минералку кофе из термоса и огрызнулся: